Александр Руб - Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

— Вариантов масса… — задумчиво повторяю слова Шаца. — Соваться в городок напрямую нельзя. Могут перестрелять на подходе, могут кинуть гранату из-за забора… Тогда так. Слушай приказ: вместе с Нечипоруком краем леса к месту перестрелки. На опушке оставишь Сему на прикрытие. Сам по-тихому подберешься поближе. Посмотришь кто, что. Если наши гоняют бандюков, мы поедем в местечко, Если что ещё — возвращаемся.

И грустно подбодрил:

— По ходу накрылся «дембель», Геня.

Нечипорук и Шац трусцой ушли к месту перестрелки. Здесь не Ленинградская область, где болото на болоте. Места вокруг дороги сухие. Как раз для смешанного леса, в котором множество небольших прогалин и полянок. Нет, в здешних местах трясин и топей хватает. Но они не переходят плавно друг в друга. Передвигаться по такой местности милое дело: ставишь ногу и можешь быть уверен, что на землю, а не в воду.

Мы, с остальными сдвинувшись назад и вправо — заняли круговую оборону.

Так «доставший» в дороге пулемет составил основу нашей «огневой мощи». Машину бросили на обочине как приманку. «Чужие» первым делом подойдут к ней.

Задача группы теперь — дождаться разведки.

Тишина. Странная и относительная тишина. Где-то там татакает, бухает, хлопает хлыстом… Здесь слышны птицы, шумит ветер, зудит то ли мошка, то ли комар. Солнышко пригреет и укроется облаком, то припечет, то проберет холодом.

Путынная хорошо накатанная грунтовая дорога. Метрах в сорока «полуторка» с раскрытыми дверцами и откинутым задним бортом. Резкий треск хворостинки, негодующе-обиженный шепот»…». И снова тишина…

Сорванный с тоненькой березки листок растерт между пальцами. Хрупкие сухие кусочки зелени на подушечке ничем не пахнут. Зима. Скоро зима. По стволу и мху ползают деловитые букашки-жучки…

Ветер взвихрил пыль на колее и погнал рябь по луже…

Время. Как оно тянется, когда лежишь и ждешь, Застывшее фото пустынной дороги и издалека звуковой трек: тратата, бух, дум-дум…

Что же там происходит? Кто с кем? Что там разведка? Не нарвались? Пойти с ними? Шац уйдет на вторые роли, а он самый умелый, сделал бы хуже. Надо ждать. Ждать…

Толчок в подошву. Кивок нашего умницы-казаха вперед и вправо. Рука с фуражкой вверх-вниз. Ф-у-ух. Дождались!!!

Длинная пулеметная очередь как многоточие в конце главы и перестрелка стихла. Тишина. Там и здесь тишина.

— Нечипорук!? Шац!?

— Мы, командир!

Поднимаюсь, отряхиваясь от мелкого мусора. Остальным знак «на месте».

На той стороне… трое.

Они что «языка» притащили? Во дают! Да-а-а, у этого поколения фронтовые навыки уйдут ой как не скоро! Что там Трумен с Черчилем шелестели про новую войну? Зря не влезли. Для отпуска во Франции и Испании виза бы гражданам СССР не требовалась.

«Язык» — длинный парень метр восемьдесят пять-девяносто. Впалые щеки, выдающиеся скулы, волосы коротко стрижены, большой прямой нос, лицо овальное, темные глаза. Щетина — день-два. Двигается, как многие высокие люди, несколько угловато. Руками при ходьбе размахивает — открытый общительный характер. Держится уверенно. Не боится. Свой? С чего бы? Запах не бомжовский! Моется периодически?

— Докладывайте!

У каждого человека несколько моделей поведения: веселая, умная, игривая, деловая… Шаца я видел разным.

Сейчас передо мной стоял солдат-разведчик:

— Как было приказано, Нечипорук остался на опушке. Продвинувшись вглубь леса метров на двести, обнаружил… — Генрих замялся, подбирая выражение, — Это…

И картинно провел рукой сверху вниз, показав на «языка». Презрение лилось полноводным ручьем. Видимо, бойцом человека неумело держащего оружие, он считать не мог. «Длинный» с любопытством оглядывался по сторонам, вполуха слушая доклад.

— Короче, «оно» стояло за большой березой, судорожно вцепившись в винтовку, и пялилось в одну сторону. Я прошел боком, метров через пятьдесят натолкнулся на болото. Вдоль не пошел. Метров через тридцать начинались стрелковые позиции. Как я понял, там дефиле. Его перекрыли и с кем-то ведут перестрелку. Команды подавались на белорусском. Кто на той стороне — не слышно. Обходить похоже долго. Вообщем я вернулся, забрал «это» с собой. Можно опрашивать.

Мда. «Подчиненный» Шац — это та ещё проблема. Одновременно и солдат, и независимый наблюдатель. Наверняка, в паре «работать» не любил. Террорист-одиночка. Чужое мнение по-фигу, а своё навязывать «оно мне надо?»

Ещё раз осмотрел приведенного. Немецкое солдатское кепи, темная рубашка-косоворотка, пинджак с кожанными заплатами на рукавах, кирзовые сапоги, польские форменные бриджи. На рукаве широкий бинт с продольной красной полосой. Флаг «Погони». Национальный белорусский «бел-чырвона-белы»!

— Вы кто ж будете, уважаемый? — мне очень любопытно, кого могли запихать во фланговый дозор. Похоже, его берегли. Если там долго обходить, то с этой стороны опасность не ожидали. Поставили неумелого, но жаждущего побывать в настоящем бою для проформы. И если что стрельнет, сигнал подаст.

— Тутэйшы. — Взгляд открытый, пытливый. Не боится совсем. Взяли с оружием в руках, с националистической повязкой — а он не боится. Чудны дела твои, Господи.

— Местный значит. — Перевожу своим.

— А скажи мне «местный» кто тут войну в лесу устроил?

— Якую вайну? Вы пра бой? Ды не, якая вайна? АУНауцеу адагнали ды усё.

Я остолбенел, охренел и прочее… Белоруские националисты вели бой с украинскими!

Господи, куда я попал! Ну как я мог думать на инструктаже в Москве, что «Черная кошка» против ОУН не шутка, а правда жизни! Да, полковникам из ЦК нужно верить.

— А какая власть в веске? Не подскажешь?

— Савецкая. Якая шчэ можа быць? — На меня смотрели как на неразумное дитя, задающее взрослым вопросы о окружающем мире.

— Тогда почему в бою участвуют вооруженные гражданские лица, а не силовые структуры армии, милиции, МГБ?

Или меня не информировали о разрешении законом формирований самообороны, в котором вы участвовали. Правовая оценка соответствует фактам?

— Якое фармираване? Яго ж у сорак пятым забаранили. А сення мы наупрост трымали абарону ад грабяджу.

— Мда. Как интересно: превышение пределов самообороны в виде станкового пулемета. Ребята, — обращаюсь к «экспертам» Генриху и Семе, — «станкач» там, на чьей стороне стрелял?

— Местные «экономно» палили — заулыбался Нечипорук.

«Вот нашел «хохму». А мне что делать? Этого парня арестовывать надо. Оружие незаконно, применял неизвестно по кому. Это он говорит ОУН. Там вполне могли быть и эмгэбешники, и армейцы».

— Как к вам обращаться: гражданин, товарищ, по имени отчеству? Представтесь, пожалуйста.

В неформальном разговоре «инфы» больше.

Тут в лесу вновь «полыхнуло». Мои расслабившиеся и подошедшие поближе бойцы, рванули на свои позиции. Нечипорук и Шац застыли в ожидании.