Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

На пограничном переходе проблем не возникло. Герр Иоганн Вайс, гражданин ФРГ, багажник пуст, из вещей только портмоне с деньгами да кейс с нижним бельем и туалетным несессером. Спрашивается, зачем ездил? Родственников навестить? Дело нужное. Как за короткое время проверишь? Никак! Штази то ли вмешиваться не решились, боясь нарушить возможную операцию «старших братьев», то ли действительно из поля зрения успел уйти. Не поймешь! Проехал. «Свои» так и вообще в две минуты с пропуском на территорию Федеративной Республики управились.

Нет ничего круче западногерманских автотрасс. Ездить по ним – сплошное удовольствие. Даже американским хайвеям с ними не сравниться. Автобаны гораздо ровнее и шире, правила на них логичнее, а аварийность вследствие этого намного ниже, притом, что на многих участках нет ограничения скорости. В ГДР за времена социализма оставшаяся с прежних времен дорожная сеть пришла в упадок, хотя советские граждане, приезжающие в Восточную Германию, так не считают – на фоне узких и некачественных советских дорог восточногерманские трассы все равно смотрятся очень выигрышно, а для местных жителей на пластиковых «Трабантах» и так сойдет.

«Встал» на трассу, нажал ногой на «гашетку». Красота! Скорость! Она, родная, рекомендована здесь о-го-го-го! Сто тридцать километров в час. И это только средняя! А если есть возможность, «при» сколько влезет, лишь бы машина не развалилась.

Он и пер. Rasthof, парковка с заправкой и зоной отдыха, заставила свернуть. Машина кушать хочет, он тоже. Сначала подъехал к колонке, сам вставил пистолет в жерло бензобака, налил бензина под горловину. Порядок! В кассе расплатился, отъехав на стоянку, закрыл машину. Размяв затекшие мышцы, не стал чисто по-русски орошать кустик за углом, сделал дело в нормальном сортире, «отвалив» «сборщику подати» аж целых пятьдесят западных пфенигов. Грабеж натуральный! «За мое же добро, приходится платить!» Шутка! Умылся. В кафе взял салатик, горячую колбаску и кофе. «Заправился», можно ехать дальше.

Триста пятьдесят километров отмахал, даже не заметил.

«Живут же люди! Только мы их в сорок пятом все равно дрюкнули!»

Бонн хоть и столица, а городишко так себе, небольшой, но уютный, древний, потому со своим «лицом». «Мерина» бросил у вокзала, там ему самое место. Пройдя по Почтовой улице метров двести до соборной площади, отметил взглядом памятник «старику» Бетховену. Знал бы композитор, что его именем янки назовут собаку, небось в гробу перевернулся, а так ничего, стоит себе перед зданием почтамта, даже от голубей не отмахивается.

Само здание обошел, прошел к средневековым воротам Штернтор. Небольшая, но уютная площадь Bottlerplatz, с фонтаном посредине, в эту весеннюю пору выглядела убого, несмотря на то что зажглись фонари. Вот и отельчик, здесь суждено Каретникову, вернее господину Вайсу, пожить какое-то короткое время. Завтра четверг, а «работать» нужно в пятницу, в крайнем случае в субботу. Где и каким образом проводит свободное время двадцативосьмилетний оболтус, вырвавшийся за пределы родной страны, имеется полный расклад, полученный еще в Москве.

Поднялся рано. Чашку кофе выпил внизу, в кафетерии, пролистав местную бульварную газетенку – «Express», рассчитанную на внимание бюргеров Кёльна и Бонна. Как это можно читать? Лажа полнейшая! Наши-то газеты читать «не айс» – «гоним и перегоним, пятилетку – за один день», но здесь свой вариант маразма общества…

Проехался к адресу, куда и планировал. Немцы народ безбашенный, у них рабочий день, наверное, в пять утра начинается. В такой час народ на улицах буром прет. Спрашивается, зачем так торопиться жить? Метро тоже своеобразное. На наше не похоже. Поезда пока дождешься, родишь. Пешком проще дотопать. Станций мало. Так и то большая их часть на поверхности находится.

Добрался. В общем-то, место тихое, домишко внушительный, высокой оградкой обнесен. Летом в этом уголке города должно быть красиво… Каретников улыбнулся, очередной раз поприветствовав тихую поступь прогресса. Работать в таких условиях одно удовольствие. Видеокамер, на каждом шагу выхватывающих тебя из потока людей, еще не придумали. Их заменяет во-он та пара немецких ментов, столбами вставших у ворот и глазеющих на законопослушных граждан этого милого сердцу города. Однако в куртейке прохладно! Весенняя сырость Германии допекала Михаила и в прошлой жизни. Так ведь и не смог к ней привыкнуть.

Кинул взгляд на часы. Скоро работники консульства, те, кто в городе проживает, потянутся к рабочим местам. Ну, а ему хоть бы одним глазком на фигуранта глянуть.

…«Die Falle». Название клуба переводится как «Западная ловушка». Похоже, что так и есть. Народу пруд пруди. По пятницам тут проходят обычные дискотеки, по субботам диджеи включают дополнительно к музыке диско только нарождавшегося фанка и хауса. Отличный звук.

Молодежь не слишком вслушивается в слова, их земляк Берндхарт Вайдунг, взявший псевдоним – Томас Андерс, сейчас в самом расцвете сил и лет, голосом заставляет подвыпивших вестфальцев обоего пола дергаться на танцполе. Восторг. Крики радости, улыбки на лицах. Люди пришли отдохнуть. Придет ли сегодня «пассажир» в свое любимое место препровождения. По легенде, он журналюга из советских, на самом деле опер. Посещать такие места ему можно, чем он и пользуется.

Михаил расположился у стойки бара, здесь не так накурено. Чуть потягивая через соломину легкий коктейль, улыбался, не выделяясь из сложившейся гармонии толпы, наблюдал за входом в «гадюшник». Если Вареник заявится, то мимо стойки не пройдет.

Симпатичная немочка, милая, миниатюрная блондиночка, вырвалась из толпы, обратила внимание на молодого человека, скучавшего в одиночестве.

– Привет!

Откликнулся:

– Привет!

Вот как раз сейчас она ему меньше всего нужна.

– Я Стефани!

– Йоган!

– Скучаешь? Почему один?

– Проездом в Бонне…

– Я поняла по акценту. Ты северянин.

– Да.

– Идем потанцуем!

Отшить? Не вариант. Ему, может быть, предстоит и завтра здесь куковать. Придется соответствовать образу. Девчонка под песню «Арабесок» за руку потащила в беснующуюся толпу.