Оксана Щербатая - Мой отчим - советский пенсионер

— Да не такое оно и теплое, дядя Семён, — премий нет, дефицита нет, одна морока и сплетни… Нет, не думаю, чтобы Владлена мне подложила свою золотую вещь. Она — искренняя, что думает, то и говорит. И такими методами окольными не станет пользоваться, — ей гораздо легче было бы придраться к плохому выполнению служебных обязанностей или опозданию случайному. Подклад — это такая низость!

— Плохо ты людей знаешь, Зоя! — отчим вздохнул глубоко. — От любого можно ждать неожиданности. Но, раз ты начальство исключаешь, — хорошо, давай подробно обсудим поведение других сотрудников. Кто где был на каком участке работы в тот день, кто к твоему столу имел возможность подойти. И не торопись, обстоятельно все вспоминай. Попробуем вычислить лиходея.

Начала я вспоминать… К моему столу могла подойти любая из наших женщин, но при мне никто не лез в мою сумку. Это было бы смешно. Отходила я на минутку кое-куда, но и сумку брала с собой. Никак не выходит у меня даже предположить имя возможного обидчика, — не возникает ни единой догадки. Тупа я!

— Хорошо, на сотрудников не думаешь. Но, может, кто из посетителей? Выглядит, конечно, нелепо: большинство людей, найдя ценную вещь, либо сразу заявляют окружающим о своей находке, либо откровенно прикарманивают найденное… Но подложить в чужую сумку, — это просто несусветная дурость или верх вредности. Похоже, ты имеешь дело просто с титаном мысли… Весельчаком "черным"…

Покопалась в памяти о поведении посетителей. Сумка моя обычно стоит далеко от стеклянного окошка, куда народ руки сует, чтобы дать деньги и забрать свое… Так далеко, что не дотянешься… Однако, мыслишка проскользнула:

— Дядя Семен! Ко мне один парень приставал, я его не чтобы "послала", но, в общем отвергла. Он даже имя мое у других разузнал, и с кем я встречаюсь, и видел меня с другим ухажером, — видимо, девчат расспрашивал, что да как… Любопытный. А сегодня после обеда я с ним в дверях столкнулась. Потом он еще затребовал снять ему с витрины открытку последнюю, — пришлось стремянку брать, лезть за ней. Когда спустилась вниз, — мне показалось: его рука копается в моей сумке, будто замочек закрывает: я только пришла после обеда, запоздала, вот и позабыла сумку убрать в ящик стола. Я его шуганула, он мне что-то мерзкое сказал и ушел.

Дядя Семен вскинул большой палец правой руки вверх с некоторым облегчением:

— Эврика! Первый след найден. Отвергнутый воздыхатель — серьёзный повод для гадостей, мужчин неблагородных — пруд пруди: ухаживать не любят, а подличать — всегда пожалуйста. Мог ли он подобрать где-то ту сережку? Потому что возможность подложить её тебе у него точно была. Выходила ли Владлена на открытую территорию для посетителей в тот день?

Задумалась я. Она, конечно, выходила, но ко мне подходила еще до обеда, и серьги у нее в ушах были, обе, — хорошо помню. Так и сказала отчиму. Он задумался:

— Не знаю, что тут еще придумать. Может, она еще раз была в зале в момент твоего отсутствия, и таки потеряла серьгу? Или… Не было ли у парня возможности зайти в кабинет твоей начальницы? Мало ли по какому поводу обращаются к почтовикам…

Завтра я поговорю с твоими Полей и Валей, — наверняка у одной из них, как наиболее нестарых, противный парень выспрашивал о тебе.

— Вот именно! — подтвердила я с улыбкой, вспомнив, зачем сам отчим ходил к "замше". Но развивать мысль не стала: меня это не касается, нужно свою беду решить. — Так что же, мне завтра на работу не ходить совсем?

— Конечно, нет. Надеюсь, на твоей работе не знают нашего адреса. А если пришлют делегацию по твоему паспортному адресу, — днем никого не застанут, вечером — квартирант выйдет, скажет, что ты живешь у матери или бабушки, адресов он не знает, — умный парень. Так что ты, Зойка, не беспокойся, проблему мы решим, все будет нормально. Главное, не волнуйся слишком! А вот смотри, что я маме твоей купил, — правда, здорово пахнут?

И отчим жестом фокусника извлек из шкафа местного производства флакон духов "Живанши". Точно таких, как у меня лежат в дамской сумочке. Удивилась я:

— Где ты их взял, дядя Семен? Не у Марфы ли Ивановны? От неё точно так пахло.

— Так точно! Мы с ней сегодня о жизни разговорились, она меня принялась убеждать, что для современной женщины самое важное — это духи. Дала понюхать. Понравился мне аромат!.. Вот и приобрел подарок для Грушеньки.

Тут я так и покатилась со смеху. Дядя Семен меня хорошо успокоил, — раз завтра на работу не идти, — сразу чувство юмора вернулось. Вытащила я из своей сумки точно такой же, но распечатанный флакон, — продемонстрировала Семену Васильевичу. Он смотрел на мой флакон в непонимании. Потом спросил:

— И сколько же ты ей отдала за духи?

— Триста тридцать. У меня больше не было. Все до копейки выгребла. Она сказала, что хватит и этого: духи-то уже початые. Сколько же с тебя взяла, дядь Семен?

— Шестьсот, — и отчим почему-то агрессивно почесал свое левое ухо, но не выдержал, и тоже засмеялся. — Зойка! А Марфа Ивановна, похоже, славная спекулянтка! Умеет убедить в уникальности своего товара. Даже я "купился", — взрослый человек… Надеюсь, духи хотя бы настоящие, не родом из Одессы…

— Не горюй, дядь Семен: настоящие, проверено, — запах полдня шлейфом вьется, и немного меняется час от часу, — как так Марфа Ивановна сказала?… — "Послесловие" запаха… Думаю, она в Москве ухитряется дефицитный товар покупать и продает в провинции, где люди готовы многое отдать за частицу роскоши… Но, думаю, она действительно попала в беду, — не для спекуляции же она втерлась в наш дом, так сложились обстоятельства… А тетка — обаятельная, слов нет!

— Думаю, она и впрямь не похожа на стандартную, обычную воровку… Вот вернется "наша мама", мы у ней спросим, не купила ли и она у Марфы Ивановны духи "Живанши"… — И мы расхохотались с отчимом совершенно по-дружески. Иногда он мне кажется просто таким родным!..

— Зоя, только не вздумай матери сказать о твоих проблемах на работе: она — такой человек взрывчатый и искренний, тут же пойдет за тебя ругаться… Не будем торопиться. Вначале найдем лиходея, — потом решим, нужно ли Грушеньке знать о такой скандальной истории… А пока — молчок!

И тут мама пришла. Ужин был уже готов, — дядя Семен расстарался: котлет нажарил, на гарнир гречки наварил. Сказал, что и гостье в дорогу котлет дал.

Во время еды мы обсуждали нашу странную гостью, — её необычную внешность, яркий темперамент, искрометный юмор и многие знания. Исподтишка мы с дядей Семёном поглядывали друг на друга и посмеивались, вспоминая поразительные способности "залетной" гостьи в области спекуляции, — не каждая умеет так уговаривать, что кажется: ты сам её попросил об одолжении. Спросила у мамы: