Николай Зайцев - Город шаманов [СИ]

– Топором?

– Словом Божьим, мичман Суздалев. Топор будет других утешать. Англичане уже в крепости?

– Не видел никого.

– Потому и живой, – назидательно сказал старец и вздохнул. – Я тоже никого не вижу. Слепой. Не спрашивай: не от рождения, пострадал я в битве великой! Теперь вижу только тени неясные. Мечутся. Вжик-вжик. Шныряют туда-сюда, подкрадываются незаметно! Душу мою хотят выкрасть! Только кукиш вам! Видели! – закричал старик, показывая фигу вокруг. Заводил огромным кулаком. Пальцы сжаты – побелили от напряжения. Мир стал тесен. Я съёжился, пряча голову в плечи. Монах продолжил уже спокойно, быстро отойдя, буднично. – Знавал я одного Суздалева, но тот бергмейстером представился. Гоняли мы с ним бесов по погосту, да диких людей. Вот там нечисти, Боже спаси и сохрани! Тьма! Не каждый христианин выживет. Ты бы точно не выжил! Я чудом спасся, а бергмейстер, думаю, сгинул навсегда, собой жертвуя ради меня. Святой человек.

– Правда?

– Знаешь его?

Я подумал. Сделал анализ. Включил математический ум. Выключил. Словно в комнату в пустую вошел, а не в голову.

– Нет. Это же горный мастер, а я с флота. Мичман. У нас шахт во флоте нет. И как поэта его тоже не знаю. В поэзии я один – Суздалев. Наверное, великий. Может, даже гениальный, – осторожно предположил я, подчеркивая последнее слово. – Чувствую.

– И до тебя добрались бесы, – вздохнул с сожалением монах, – не успею изгнать. Давай, посмотри, что там.

Я привстал. Приник к амбразуре. Холодный порыв ветра тронул лицо, заставляя сощуриться. Признал во мне своего знакомого, залез в рваную куртку и пригрелся на груди. Я содрогнулся от приступа бронхитного кашля. Вытер выступившие слезы, говоря:

– Кажись, броненосец начал курсировать вдоль берега. Уходит. Куда?

– Вестимо, куда! В Колу. Гореть городу снова.

– Надо бы солдат собрать.

– Зачем?

– Вельботы к нам лихо идут. Большие шлюпки болтаются в волнах. Кажись, пять вижу.

– Много. Нас зачистят, пока Колу станут обстреливать, потом на обратном пути десант подберут и, как и не было англичан. Опять пару лет станем восстанавливаться. Всё это будет уже без нас.

– Точно без меня. Истину говоришь. Мне… – я вдруг вспомнил. – В Кандалакшу надо. Дело у меня там важное. Казенное, с печатями, – для пущей солидности добавил я и быстро сменил тему, исключая возможные вопросы, потому что ответов не знал. – Где все? Гарнизон? Обыватели? – спросил я, оборачиваясь к монаху.

– Здесь, – старик весомо покивал головой, – все здесь. Гарнизон днем бесы рвали. Пока я топор искал и шел на выручку, война началась. Тебе тоже топор нужен.

– Мне бы винтовку. Может, видел где?

– Не дерзи мне, – посуровел слепой монах и даже нос его заострился. – Не видел. Но знаю, где есть. Упреждаю твой вопрос. Пойдем. Покажу место.

– Здесь, – громко сказал монах и отпустил мое плечо. Я облегченно выдохнул. Старик не стеснялся использовать меня не только в качестве поводыря, но и костыля. От этого позвоночник иногда трещал. Бежали мы долго по разрушенным коридорам, минули не одну подсобку. Зайти в них из-за упрямства старика не представлялось возможным.

– Оружейная! Заходи! Да торопись, парень!

Я посмотрел на большой амбарный замок, скрепляющие скобы створок дверей. Вздохнул. Сейчас бы ломик пригодился. Или топор. Я покосился на оружие в руках слепого старца. Ветер растрепал его и без того нечёсаные волосы, всячески исключая набожный и благоверный вид.

– Тут замок.

– Где? – монах зашарил по доскам двери рукой. Ухватился лапищей за ржавую душку замка. Но не успел ничего сделать. Двери с протяжным скрипом выпали из косяков, открывая разбитое помещение. Отсутствовал простенок и, кажется, в глухую комнату упала крыша.

– Бери. Там много! Я знаю!

Я посмотрел на груды кирпича. Поломанные старые пыльные доски. Опасные острые щепы. И увидел в этом хламе двуручную пилу. Идеально чистенькую. Прошелся к шанцевому инструменту. Поковырялся в мусоре и вытащил малую саперскую лопатку.

– А я что говорил?! Много! Патронов бери побольше, – всячески напутствовал слепой монах. – Ящик бери! И торопись. Я место знаю! Займем позицию, долго нас будут выкуривать. Гранат нет?

– Нет, – ответил я и с тоской посмотрел на лопатку. Потом, пожав плечом, засунул ее за спину под пояс.

– Бежим!

– Ага.

В коридоре монах опять цепко схватился за плечо, показывая направление.

– На колокольню пойдем! Оттуда вид красивый перед смертью будет.

– Нет больше колокольни.

– Как нет? Точно знаешь? – изумился старец, дыша чесноком в лицо.

– Точно.

– Тогда всё равно, где умирать. Ты ведь понимаешь, что сдаться у нас не получится?

– Еще как понимаю.

– Даже если бы ты мичманом не был, то всё равно без шансов! Понимаешь? Ты должен знать, парень, к чему готовиться. Для чего десант сюда плывет. Но ты не бойся, с нами Бог. Умирать легко. Особенно за правое дело.

– Идем уже, – я всё еще надеялся найти винтовку.

А нашли мы пушку.

В разбитом каземате услышали отчаянный крик и застали картину непонятную – солдата, поднимающего орудие. У пушки не было одного колеса, и под разбитый лафет фейерверкер [34] Фейерверкер (нем. Feuer и Werker – работник огня ) – унтер-офицерское воинское звание и должность в артиллерийских частях российской императорской армии. пытался подсунуть ящик.

На нас кинулся с трехгранным штыком, но признав монаха, ругаться стал еще отчаяннее. Когда немного успокоился, в словах появился смысл:

– Рад видеть тебя, брат Матвей, в полном здравии! Ни бесы, ни пули, ни снаряды тебя не берут. А у меня тут вся команда во главе с унтером полегла! Семнадцать человек! Один я дошел до казематов! А нет укреплений! И пушки разбиты! Одна целая, но без колеса!

– То так, Пантелей, то так. Бережет меня господь. Потому что родился я сразу с Христом! Отмеченный! Родинка у меня на плече в виде креста, показать? Почему не хочешь? Показывал? То так, брат. Всем показываю. Теперь Христос к тебе направил в помощь. И не один я пришел. Со мной мичман Суздалев. Благие дела сейчас творить начнем. И образы наши святыми станут.

Фейерверкер бегло посмотрел на мой рваный, местами сильно жженый лопарский костюм, сшитый из оленьих шкур, и всем своим видом показал, что не желает во мне признавать морского офицера. Руки не пожал. Утерся, грязь по лицу. Глянул в разбитый простенок. Просчитал.

– Времени мало у нас. Ставим под лафет ящик и попробуем разок стрельнуть.

Я посмотрел на десантную новенькую пушку Барановского. Быстро оценивая состояние: оптический прицел цел, стальной ствол, как и все механизмы, чист.

– Отставить. Ключи есть? Там снизу один болт. Снимаем с колес и выносим на открытый участок. Бить будем прямой наводкой. Горбыли есть?