Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

— Пива у меня нет, не варю. А крабы…

— К полднику вари, перед сумерками, — вмешался я. — С утра крабы в нас не полезут, к обеду и ужину тем более. А там вернемся с моря, и сразу к тебе, этих больших раков пробовать.

Хрисанф кивнул, а Ванька зароптал:

— Мастер, да как же раки без пива? Чепуха какая-то получается! Может в другое место завтра пойдем?

Лицо корчмаря аж перекосило. Не обрадовался он, ох не обрадовался!

— Идите, куда хотите! — заорал Хрисанф. — И без вас проживу!

Затем повернулся и, ураганом пронесясь по обеденной зале, исчез на кухне.

— Ишь, нравный какой, — удивился Иван.

— Эти греки излишне гонористые! — поддержал его абсолютно не спесивый Венцеслав.

Я обвел глазами помещение. Изобилия народа не было. Да собственно никого, кроме нас и не было. И пока сидели, а торчим здесь уже давно, никто не пришел и не ушел. Надо отдать Хрисанфу должное, он человек с очень большим чувством собственного достоинства — не побоялся жесткой рукой выставить в трудное время межсезонья из харчевни единственных и отнюдь не бедных посетителей. Да и сделал это в грубой форме, вдобавок даже не получив расчета.

А вдруг мы обидимся, и уйдем не расплатившись, на прощанье хлопнув дверью? Ну и естественно, по ходу сопрем скатерти и солонки со столов? Русский стиль, знаете ли! А охраны не видать ни в каком виде. Это воодушевляет на подвиги! Хватай, все, что плохо лежит!

Кстати, а что за рыба берзитика? Уж вроде в периоде товарного изобилия 21 века мы все повидали, или хотя бы о том, что купить было слишком дорого, слыхали, но о таком крымском эндемике-рыбце у меня данных не было.

Сейчас залезу в Интернет, и это окажется всего лишь какая-нибудь черноморская хамса или тарань. Сказано — сделано!

Про берзитику нашелся только один фрагмент старинной византийской рукописи о дарении этой исключительной рыбехи какому-то знатному гостю, с указанием: ловится только в Крыму! Возле Константинополя ее было уже не сыскать.

Зато полно было файлов с пучеглазым красноватым бериксом. Его хоть и описывали хитро, типа лучеперый, бериксообразный, низкотелый, или высокотелый, общий вид морского окуня выдавал его с головой. И принять берикса за березитику не давала одна немаловажная деталь — он был циркумглобалист, то есть ошивался в любом море-окияне, кругом (циркум) шороху ну просто глобально наводил.

Вот только в Черном море его не встречалось сроду. Все губит сероводород на дне, который выделяется в воду от больших запасов тутошней нефти. Глубже 150 метров от поверхности ни одна рыба тут не живет, а берикс рыба глубоководная, мельче 400 не признает.

Да и видок у него неказистый. Такого полуметрового пучеглазца совать знатному гостю не будешь. Вот мы вам тут в знак уважения местного карасика на килограммчик выловили, не откажетесь принять? Обид будет, не выгребешь!

Дарят рыбищу вроде двухметрового черноморского или русского осетра, которого слугам приходится вчетвером вносить — все-таки сто килограммов этакая иглообразная морда весит.

Березитика, видимо, вымерла или была выловлена задолго до 20 века, и завтра у меня будет единственный в моей жизни шанс ее увидеть и даже попробовать. А я упрусь куда-то за пивищем? Да ни в жизнь!

А рядом уже разгорался пьяный спор.

— Да вы, поляки, пива мало пьете, и не варите его вовсе.

— Кто тебе такую глупость сказал? Мы варим лучшее пиво в мире, и пьем его вместо воды! Наш первый король Болеслав Храбрый вообще прозвище Пиволюб имел!

— А ты сам-то любитель пенного?

— Ну, я…

— Вот-вот! Якнете и в кусты!

Венцеслав аж побагровел, и начал судорожно шарить рукой по левому боку в поисках сабли. К счастью для Ваньки, клинок в корчму шляхтич сегодня не прихватил.

— Ребята! Не беситесь! — мягко начал я, но петухи не унимались.

Масла в огонь еще подливала Наина, тыркающая мужа кулачком в бок и подзузукивающая:

— Дай ему в глаз, полячишке этому! Посмотрим, чего он без своей хваленой сабельки стоит! Убежит небось! Он сегодня без охраны из дома высунулся!

С этим пора было кончать.

— Наина! Иван! Убирайтесь отсюда! Такого повара обидели! Он тут возле вас целый вечер юлой крутился, да разными вкусностями кормил, а вы еще драку ему тут затеете. Пошли вон.

— Да мы…

— Вон я сказал! Завтра оправдываться будете, на трезвую голову.

Сгорбившись от неожиданного удара, молодожены уплелись. Христо шмыгнул следом.

— А я? — тоже понурился Венцеслав.

— А ты посиди пока. Не хватало мне еще ваши уличные пьяные драки между собой разбирать, — проворчал я. — В общем, я остаюсь завтра здесь, очень уж мне местная кухня нравится. Кто хочет пива с какой-нибудь невкусной гадостью на закуску, может отправляться куда угодно, но без меня.

— Я с вами! — гаркнул воспрянувший духом королевский наследник.

— И меня, меня прихватите, барин! — съехидничал Слава. — Не позабудьте на обочине сирого и убогого старичка!

— Может вы все-таки пиво больше спасения мира цените? — продолжил я эту клоунаду, — самих живыми сожру!

Венцеслав аж открыл рот от удивления, глядя на чудящих руководителей похода. Но когда мы взялись хохотать, смеялся громче всех, аж закидывая назад голову от удовольствия.

— Давайте выпьем за успех, и чтобы стереть из памяти все плохое! — предложил Богуслав.

— Давайте! — звонко выкрикнул шляхтич.

Я развел руками.

— Рад бы, да не могу.

— Защита сработала? — сочувственно спросил волхв.

Я кивнул. А как хочется расслабиться после похода!

— Давай ее отодвинем на сегодня?

— Разве этакую стену можно сдвинуть?

— Тебе нет, а мне можно.

— Двигай!

Богуслав как-то зримо напрягся.

— А что это он делает? — растерянно спросил поисковик.

Я прошипел:

— Молчи! Не мешай!

Длилось это недолго. Всего через пять минут Слава расслабленно откинулся на спинку стула.

— Готово!

Ну что ж, рискнем!

И мы выпили. Граппа улетела в меня на ура. Вот теперь можно и позабавиться! Забавлялись и расслаблялись мы еще минут сорок, вина и еды у нас было вволю. Я не столько пил, сколько философствовал — выпивший делаюсь болтлив, а собутыльники закидывали в себя кружечку за кружечкой и соловели все больше и больше.

— Однако надо пойти извиниться перед хозяином, — заметил я, — неудобно перед человеком.

— Сходи, сходи, — отозвался Богуслав, — ты у нас дипломат известный.

— Я тоже хочу стать дипломатом! — пьяненько икнул Венцек. — С тобой пойду!

— Пойдем, — согласился я. — Вдвоем, может быть, и половчей получится.

Мы прошли на кухню. Хрисанф сидел возле большой плиты с горестным видом. Клиенты были потеряны, а боевой пыл в душе уже угас.

— Выслушай нас, о кулинар! — витиевато начал я и поклонился.