Василий Сахаров - Сын атамана [publisher: МедиаКнига]

Командарм-3 отдал приказ:

– На прорыв! Назад, браты!

Конница заметалась по полю и попыталась собраться в лаву. Многие казаки попробовали прорваться из окружения, но из этого ничего не вышло. Дворянская конница снова сошлась с донцами в ближнем бою, а солдаты встречали казаков дружными ружейными залпами. Грохнули с двух сторон пушки и ядра проредили фланги Третьей армии. Поздеев окончательно потерял руководство своими войсками, и в этот момент, как командующий он ничего не стоил. Атаман убивал вражеских конников, сек их безжалостно, и свалил наземь еще не менее пяти противников. Но не этого от него ждал Войсковой Круг, когда назначал его на высокую должность командующего армией. Не личной храбрости и геройского примера, а разумных действий.

Рядом с походным атаманом раздался выстрел. Кусочек свинца, выпущенный из винтовальной пищали метким острогожским слобожанином, ударил храброго атамана Василия Поздеева в грудь. Донской старшина покачнулся в седле, на миг замер, выронил из, вдруг, ослабевшей руки саблю, и свалился под копыта своей лошади.

После этого армия окончательно стала неуправляема. Каждый был за себя, и только две группы казаков, под руководством Беловода и сотника Гулыги, сохранив порядок, но, бросив лошадей, уходили в лес. Остальные бойцы Третьей армии продолжали метаться по полю, которое превратилось в огромную мышеловку. Кто-то еще сопротивлялся царским конникам, а многие просили пощады и сдавались в плен.

Так бы и погибла армия покойного Василия Поздеева вся без остатка, но от Демшинского острога подошли батальоны Первого Волжского стрелкового полка. Почти две тысячи донских бурлаков, физически крепких и яростных бойцов, в удобной одежде, сапогах, шароварах и легких полушубках, ударили в тыл полков Неклюдова и Давыдова. Они нападали разомкнутым строем, действуя плутонгами по тридцать человек, и использовали для защиты от вражеского залпового огня каждый бугор и кочку. Действуя таким образом, бурлаки смогли разбить кольцо окружения, оттеснили солдат к лесу и отбили четыре свои пушки. А конные казаки не растерялись, увидели, что появился выход из окружения, оторвались от царской конницы, рванулись на волю и выскочили с несчастливого для них поля боя.

Первое сражение 1708 года между булавинцами и царскими войсками было окончено. Боур и Долгорукий разбили армию Поздеева и расчистили себе дорогу на Воронеж. А что касается самой Третьей казачьей армии, она потеряла две с половиной тысячи убитыми, большую часть превосходного конского состава и всю артиллерию (при отступлении отбитые пушки были утоплены бурлаками в болоте). Кроме того, почти семь сотен казаков попали в плен, и участь их была незавидна.

Войско Донское. Черкасск. 05.04.1708.

В столице Войска Донского траур. Пришло известие, что разбита армия Василия Поздеева. Сам походный атаман погиб, потери огромны, казаки расстроены и против Боура с Долгоруким, которые идут на Воронеж, стоят только пехотинцы Ивана Павлова и две тысячи казаков из разных полков под командой Беловода. Все остальные казачьи силы, уцелевшие после поражения под Крутиково, находятся непонятно где, наверное, рассеяны и прячутся в лесах.

Кондрат собрал военный совет, и было на нем всего несколько человек, большинство атаманов находились при армиях или занимались выполнением самых разных задач на территории Войска. Помимо войскового атамана и меня, как всегда, примостившегося с краю, присутствовали Лоскут, Максим Маноцкий, Игнат Некрасов, Гриша Банников, Лукьян Хохол и несколько седых, но боевитых ветеранов, воевавших в нескольких войнах последних сорока лет.

Порученец отца, Василий Борисов, повесил на стену недавно присланную Кондрату в подарок от Воронежских мастеров из Адмиралтейства новенькую карту России и Дона. Все присутствующие посмотрели на нее, и войсковой атаман обрисовал общее положение дел на «фронтах» и в тылу.

В низовьях Дона все относительно неплохо. В блокированном Азове и Таганроге начинается голод, и имеется возможность начать штурм Азовских предместий силами Второй армии. Благо, сил на это хватает, там оба брата Колычевы с пятью тысячами казаков и двумя тысячами калмыков хана Чеменя. Однако с этим торопиться не стоит. Крымчаки на Кабарду выходят, и вблизи границ неспокойно, так что необходимо быть настороже, а приморские городки с крепостями и так никуда не денутся.

Далее, Войско Донское. Первая Армия Григория Банникова и пехота, четыре тысячи казаков и пять тысяч пеших бойцов в двух бурлацких полках. Резерв, который может быть использован против любого врага. Помимо этого, Сальские степи и калмыки, могущие помочь несколькими тысячами всадников.

Волга. Там действует разделенная на два корпуса Четвертая армия. Один корпус, восемь тысяч человек, под командованием Лукьяна Хохла, готовится к наступлению на Дмитриевск и Саратов. Другой, где командиром Иван Стерлядев, в три тысячи бойцов, неделю назад совместно с астраханцами взял Красный Яр и собирается в поход на Гурьев.

Теперь непосредственно основной театр военных действий. Воронеж скоро падет, если уже не пал. Это факт. Командармы Пять и Шесть со своими войсками на помощь незначительному городскому гарнизону не успевают в любом случае, а заслон из армии Поздеева противника долго не сдержит. По уму необходимо собрать обе свежие армии под Воронежем, назначить одного командира и отогнать царские войска обратно к Липецку. Да вот проблема. У Кумшацкого сплошь домовитые казаки, а у Мечетина голытьба и крестьянская пехота. Один другого никогда не признает.

Закончив говорить о том, что есть, Кондрат спросил атаманов:

– Что будем делать? Жду ваших предложений.

Идей у членов Военного Совета было немало, но в итоге после жаркого получасового спора осталось только два варианта. Первый, отозвать одного командарма назад на Дон, а все его силы передать другому. Желательно, чтобы сражение против Долгорукого и Боура провел Максим Кумшацкий, как самый опытный военачальник. Вариант второй, это чтобы сам войсковой атаман, на время, покинув столицу и взяв с собой некоторую часть войск из резерва, направился к Воронежу и лично разгромил противника.

Отец не сомневался и сказал, как отрезал:

– Решено, сам к Воронежу отправлюсь и войска возглавлю.

Совет данное решение одобрил, его участники разошлись, и остался только Игнат Некрасов, которого Кондрат сам задержал.

Два атамана сидели один напротив другого, и Некрасов, как человек прямой, усмехнулся, и прямо спросил:

– Хочешь меня на своем месте оставить?

– Да, – подтвердил отец. – А как ты догадался?

– А больше некого. Лоскут сам по себе, паутину плетет. Маноцкий слишком вспыльчив. Банников веса не имеет. А из донских старшин, на кого ни посмотри, тот сразу начнет думать, как бы себе из войсковой казны чего-нибудь стащить.