Алекс Бор - Историкум. Мозаика времен [Сборник]

Три столетия отделяли старт советского корабля-ковчега от нынешних времён. Это было вторжение самой истории в мирный советский космос XXII столетия.

Невероятные размеры корабля отражали романтический дух эпохи индустриализации. Даже «Сибирь» терялась на фоне «Электросталина», а ведь она могла уходить в полугодовое автономное плавание и считалась одним из крупнейших крейсеров столетия.

– Читал я как-то рассказ, – говорил политрук подполковнику Хвыле, – как прилетел на экзопланету корабль. Космонавты вышли – ба, а там уже сто лет как земная колония. Двигатели новые изобрели. Вот и наша встреча… Ты представь только: эпоха дизеля, гигантских строек, первого гиперболоида на Шаболовке, 37. Вместо наших атомных луноходов – лунные тракторы на солярке, вместо гигантских залов с ЭВМ – скромные табуляторы, вместо электрических печатных машинок – механические… Удивительный мир! Ещё нет межконтинентальных туннелей и высотных эстакад, ещё рычаги заменяют пульты со шкалами и циферблатами, ещё нет фильмотек, и все книги печатают на бумаге. Ещё нет Научно-Информационного Центра, всего за несколько дней, а то и часов обрабатывающего любой запрос, и надо неделями работать с библиотечными каталогами. Ещё не придумана водородная бомба, а школьники не знают, что такое перфоленты. Люди слушают грампластинки, а не компактные кассеты с магнитными записями.

Хвыля, посасывая «николашку», философично слушал излияния Николаенко, а тот воодушевлённо продолжал:

– Как нам вообразить этот древний мир, удивительный мир? Ещё не построена Асуанская ГЭС, ещё не ушли под воду символы тёмного фараонского прошлого, ещё не даёт электричество водопад Виктория… Не растоплены льды Килиманджаро, не повёрнуты вспять сибирские реки, не осушено в битвах с буржуазными гринписовскими вредителями Васюганское болото, не истреблены его опасные эндемики, не растёт кукуруза в тундре! Не построена ещё Чернобыльская кварк-эс, не распахана целина, не уменьшено втрое Каспийское море! Ещё не цветут яблони на Марсе, ещё не срыты Лунные Апеннины! Но всё это уже начато, всё это уже заложено в ту великую эпоху!

– Опять бумагу мараешь? – добродушно спросил Комаров, заходя в кабинет.

Николаенко прервался, вздохнул и позвал дежурного, чтоб тот отдал доклад для перепечатки машинистке.

– Это всё хорошо, что ты тут говорил, но я короче скажу: романтика романтикой, а боевая готовность в таких случаях ещё никому не вредила. Кто знает, вдруг эта боевая мощь проснётся… Нехилая заварушка будет.

– Товарищ вице-адмирал, разрешите напомнить подполковнику Хвыле – это наши, советские космопроходцы!

– Ага, пошла родимая пропаганда, – фыркнул Хвыля. – То – древность древностью, а то – наши советские люди!

– Одно другого не исключает, – парировал Николаенко. – И нам надо думать, как максимально тактично вступить в контакт, учитывая их революционный менталитет. Сможем ли мы их понять? То есть советские-то они советские, но у них же даже гимн другой. Они до сих пор там, наверное, «Интернационал» поют!

Вице-адмирал крякнул и, протянув руку к бутылке, разрядил обстановку:

– Ну, ещё по «чайку»?

Алые звёзды крупно горели на бронзо-титановых бронескафандрах «сибиряков»-десантников. Погрузка в бот шла буднично, но красиво. Нельзя было не любоваться этими высокими, статными фигурами с подчёркнутым бронёй рельефом мышц. Десантники напоминали древних атлантов, идущих на встречу с пробудившимся циклопом. Гекатонхейером. Левиафаном.

– «Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его», – раздался в шлемофонах голос Николаенко. – Ни пуха, ребята.

– Не умничай, семинарист. К чёрту.

Комаров тоже не удержался от напутствия:

– Не рискуй там особенно, Лавр.

– Не могу не вставить ещё одну лаврушку в свой венок, – усмехнулся Хвыля.

Десантный бот отделился от «Сибири» и двинулся к космическому артефакту. Вблизи корабль выглядел не просто грандиозно – он подавлял своим мрачным величием. Удивительно было, как в тридцатых годах XX века смогли построить такую исполинскую махину втайне от иностранных разведок.

Сто тысяч человек, по данным архивов, отправились в космос на «Электросталине». И вот он – затерянный корабль. Исполин казался несимметричным из-за крупного астероида, в которого, будто зубами, вцепился титаническими захватами, всосав на треть глыбу в ненасытное нутро.

– Какие идеи? – вышел на связь Комаров.

– Ноль целых ноль десятых. Приближаемся потихоньку. Запрашиваем борт на всех частотах. Молчит.

– Не нравится мне всё это, – сказал вице-адмирал. – Может, дезактивировать невидимки? Если пальнут – десант отменяется, будем разрабатывать атакующие схемы.

– По своим, по советским людям стрелять будешь?

– М-да… Контакт всё равно устанавливать придётся. Вопрос только, с советскими ли…

– Не понял?

– Ты в курсе, что говорит Николаенко?

– Опять ничего полезного?

– Наоборот. Во-первых, на корабле мог произойти кровавый бунт, своеобразный термидор. Возможно, электросталинцы скатились в феодализм или какое-нибудь полупервобытное кастовое общество. Потому и молчат.

– А во-вторых?

– Возможно, у них там в результате исторической изоляции возник реванш троцкизма или иной вариант уклонизма, ревизионизма и оппортунизма под личиной советского строя.

– Понятно. Фантазия у Митьки фонтанирует. Скажи ему, пусть фантастические романы пишет.

Десантный бот подошёл вплотную к кораблю. «Электросталин» не стрелял. Спит? Мёртв? Ждёт? Выжидает?

– Готовимся к стыковке, – отдал приказ подполковник. – Взрезаем обшивку и аккуратно осматриваемся.

Но выполнить приказ десантники не успели.

Зев «Электросталина» начал медленно раскрываться.

Бот десантной бригады вплыл под своды колоссального шлюза. Впереди, в глубине, стояли люди в древних, громоздких скафандрах. И на этих скафандрах тоже сияли алые звёзды.

На стальной пол упал трап. Десантники шагнули на борт легендарного советского ковчега.

– Здравствуйте, товарищи, – произнёс Хвыля.

Прошло четыре часа, как за спинами советских десантников медленно затворились гигантские створки шлюза «Электросталина», и всё это время на «Сибири» напряжённо ждали выхода Лавра Хвыли на связь. Внутренние переговоры десантников решено было глушить, поскольку неподалёку вертелись «империалистические друзья», а для отчётов использовать закрытый канал связи. Но ни подполковник, ни другие бойцы десантной бригады на связь не выходили.

Попытки радиоцентра связаться с объектом тоже были безуспешны. «Электросталин» молчал.

Вынырнувший из глубин истории и космоса, «Электросталин» предстал перед человечеством молчаливой мрачной громадой, словно древний бог, словно буржуазный Ктулху, восставший из бесконечных глубин вселенского океана.