Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

«Лихо ты однако моих министров припечатал господин государственный контролер!».

– Думаю, даже и им придется смириться… – не удержался он от улыбки.

Кроме того – хотел бы коснуться еще одного застарелого вопроса, – не стал тем не менее останавливаться на качествах сановников Георгий.

В правительственных сферах, давно созрела мысль, что нужно все-таки как-то урегулировать религиозную жизнь многих миллионов наших подданных – людей, именуемых раскольниками или старообрядцами, для чего нужен новый закон. Старый закон совершенно не годиться. Я наметил несколько положений что несут гармонию в этот вопрос …

Дозволить распечатание церквей и часовен, дозволение открытия монастырей и скитов старообрядческих, прежде закрытых. Также правильным было бы дозволить строить новые церкви и особо – дозволить открытые погребальные церемонии с предношением икон, хоругвей и в сопровождении священника…

В самом деле – лишать людей достойного погребения – на что имеют право даже злейшие преступники!

Также полагаю стоит разрешить старообрядцам заводить общественные начальные школы, наподобие церковно приходских… Также устранить препятствие в занятии старообрядцами вакансий в учебных заведениях, включая университеты… Ну и дозволение производить староверов за заслуги в любые дворянские чины.

Георгий говорил уверенно как по писаному – да так собственно и было.

Когда он на днях затребовал бумаги по староверам – Половцев принес ему проект закона от восемьдесят третьего года – в каком виде он был предварительно утвержден Государственным Советом.

(Тогда стараниями обер-прокурора и Толстого ему хода не дали…)

Победоносцев молча внимал, а потом вдруг странно переменился в лице.

– Вы должно быть лучше, чем кто-нибудь, Ваше Величество можете подтвердить, что я противник всяческих конституций. Благодать должна проистекать из одного центра, – проникновенно изрек Победоносцев.

«При чем тут это? Или… Неужто кто-то пустил еще и про конституцию слух?» – удивился Георгий.

– Но есть области где власти надлежит оставить пределы самой себе – для ее и России блага, – продолжил обер-прокурор. Как бы ни была громадна власть государственная, – она утверждается не на чем ином, как на единстве духовного сознания между народом и правительством, на вере народной… Вере в православного царя в огромной степени.

Власть начинает расшатываться с той минуты, как начинается раскол этого на вере основанного сознания. Власть самодержавия всероссийского велика…

Но есть такие глубины, до которых государственная власть не может и не должна касаться, чтобы не возмутить коренных источников верования в душе у всех и каждого. Раскольники – враги церкви – о том что они враги Ваши по самой сути я не говорю – ибо вы венчаны на царство церковью какую они числят синагогой Антихриста… Послабление им – это разрушение веры нашего мужика в святость власти и церкви.

Но вера народная составляет основу русского государственного правления, без нее, без этой основы, Россия рано или поздно распадется, исчезнет, погрузится в хаос и небытие, как град Китеж. Ограждать эту веру – долг власти перед державой и перед Богом, и уклонятся от исполнения его никто не вправе.

Я напоминаю Вам, Государь что раскольники в Отечественную войну двенадцатого года, признали Наполеона своим владыкой. В их главой московской молельне висел портрет Императора Александра Павловича с надписью, что вот это-де и есть антихрист. Вместе с безбожниками-французами староверы грабили православные храмы… Московские толстосумы Рогожского согласия с Гучковым по главе поднесли хлеб-соль и червонцы Наполеону у Московской заставы.

И поэтому Русское правительство и русский самодержец не должен признавать и ограждать законом существование раскольников. Напротив, вы должны проявить возможную суровость, если угодно подвергнуть их царскому суду… Победоносцев осекся. Взгляд императора сейчас обладал свойством взгляда гремучей змеи. Он воистину останавливал кровь в жилах.

– Должен? Вы сказали – я должен? А вы не забыли ли господин правовед что гласят законы Российской империи?! – почти выкрикнул Георгий. «Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной Его власти не токмо за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает!»

Раздел первый статья первая Свода Законов! Вот так! Император всероссийский вамничего не должен! И что абсолютно понятно – не должен выслушать до дикости нелепое требование – признать миллионы русских людей преступниками и судить их, как… уголовных злодеев!

Вы забываетесь, Константин Петрович – ибо вы не глава церкви и она не ваше поместье!

Глава церкви даже не я, а если вы не забыли только – Христос! Думаете, Ему угодно ваше мучительство?! Даже калмыцким и бурятским язычникам благоволят больше!

Воистину не много это прибавит уважения к Церкви которая и в самом деле столп державы.

Вы сам говорите что наше образованное общество третирует духовенство, хоть и внешне кланяется – насмешничая над попами!

Вы, положим, можете сколько угодно плохо говорить о нашем обществе – но авторитет церкви зависит от вас прежде всего – ибо не нигилисты ей управляют. Вы еще хотите к насмешкам добавить проклятия?? Титула инквизиторского жаждете??!

К слову о язычниках и иноверцах… Почему так мало внимания миссионерству? – Георгий уже слегка успокоился – как будто вспышка выпустила давно копившийся пар.

– У нас есть миссии в Китае – две или три… – сдавленно сообщил Победоносцев.

– Сколько?

– Три…

– Что и говорить – для Китая этого достаточно! – не сдержал Георгий злой усмешки. А в русском Туркестане? Среди закавказских татар и горцев?

– Но… простите Ваше Величество – дело в том что…

– Я и так знаю, что их там почти нет! А почему? Вы должны были спросить об этом с иерархов, а не я с вас? Именно вы! Должны! – Обдумайте этот вопрос. Или отложите до того как в Русской церкви появится Патриарх если не считаете себя способным к подобной деятельности.

Повисла долгая пауза.

– Я вижу что дела нашего церковного управления нуждаются в исправлении – для чего учредить особую комиссию во главе которой оставить – он немного подумал – тайного советника Осипа Михайловича Судиенко. Вам надлежит оказывать ему всемерное содействие.

Победоносцев молча склонил голову.

– И, Константин Петрович – вы совершенно верно сказали что никто не вправе уклонятся от исполнения своего долга перед Богом, – несколько секунд спустя произнес Георгий.

Поэтому ваша отставка принята мой не будет. Разве только за дела противозаконные и по суду – за которым последует отправка в ту самую ледяную пустыню, по которой бродит лихой человек с топором!