Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

…Все часы пока поезд вез его в Петербург обер-прокурор вспоминал гневный взгляд императора.

Говорят – такой был у Николая Павловича.

Уже незадолго до полуночи Победоносцев вернулся домой на Литейный, заплатив припозднившемуся извозчику рубль. Миновал залитую светом газа швейцарскую и оттуда прошел через великолепную залу во внутренние покои. Нарышкины – прежние и давние его владельцы – имели представление о барском уюте. Сам особняк невелик и невысок, зато удобен и приличен.

Стол в кабинете толстым слоем покрывали газеты с пометками. (Это только глупцы острили, что, кроме «Епархиальных ведомостей» и «Русского инвалида», обер-прокурор ничего не читает.)

Он сел за стол тяжело вздохнул.

Черевин однажды крепко подвыпив, разоткровенничался в таком духе:

– Константин Петрович, дорогой вы мой! Да будь у меня ваш ум да способности да я бы… я бы горы своротил и новые бы понастроил! А вы что делаете? Только критикуете и резонерствуете как… нигилист какой. Но отрицать да бранить то каждый сможет – а дальше что? Делать-то что дальше? Вот в чем закавыка! Указующий перст России необходим, а не словеса!

Указующий перст! Сказал бы проще – дубина! Жезл железный!

Увы – похоже это ему не дано. Он не в силах предложить лекарства от общественных язв. Да кто мог из памятных ему государственных мужей??

Двуличный как Маккиавели Половцов, сребролюбивый Абаза, граф Игнатьев – «Лгун-паша»; высокомерный вельможа Валуев, Бунге – сухой как старый пень немецкий профессор… Ничтожнейший Лорис-Меликов – ах, «диктатура сердца» ах – «бархатный диктатор»! А чем это кончилось?

И прочие, и прочие, и прочие! И вот теперь еще Витте – для одних – почти гений, а если приглядеться – очередной скороспелый фаворит из ведомства казенных мерзавчиков!

Что они знают о России и русском народе – прожившие жизнь в петербургском мирке салонов и канцелярий? Которым Базель и Ницца с Баден-Баденом знакомы лучше чем Кострома и Казань? Он ведь и сам был таким когда-то… Молодой преуспевающий профессор, преподававший законоведение великим князьям…

Но в 1863 году по воле Александра II он сопровождал наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России – царь счел нужным чтобы будущий правитель ознакомился со своей державой. (Вот – истинно! – тщетны человеческие упования пред судьбою! Сраженный внезапной болезнью, цесаревич Николай – так много обещавший – сошел в могилу не достигнув и двадцати пяти лет!)

Именно тогда перед ним впервые раскрылась подлинная Россия… Тогда он впервые столкнулся с не прикрытой цветистыми речами и казенным оптимизмом проклятой реальностью. Та о которой и не знают те кто видит русский народ разве что в лице лакеев да еще волостных старшин и земских старост, когда они в праздничных кафтанах подносят высоким гостям хлеб-соль на серебряных блюдах, купленных на собранные с народа полушки – с народа у которого подчас не достает той самой полушки на соль и для которого ситный хлеб – праздничное угощение! Тогда он познакомился с этой страной – с нищей сирой Русью – голодной, убогой, вешнее покорной «барам» и при этом смотрящей исподлобья, с тайной ненавистью и, вдобавок тёмной и поголовно неграмотной.

Бедняки радующиеся заплесневелой корке… Помещики, готовые содрать три шкуры и с того, с кого сдирать уже было нечего. Купцы, жаждущие лишь нажить по три рубля на полтину. Образованное сословье – видящие смысл жизни в пошлых анекдотах и пустой болтовне…

Именно тогда молодой правовед поклялся, что без устали будет трудиться на благо России, добиваться улучшения законодательства, нравственного и культурного усовершенствования…

Но – взяв за принцип исключительно идею постепенной продуманной эволюции, сообразуясь с моментом и обстановкой – как иначе! Осторожность, неспешность – и главное – избегать подозрительных новаций. Ибо разбудить Россию нелегко, но вот усмирить после – невозможно…

А вот юный император не осторожничает – просто берет и делает. И видит Бог – он прав!

А ведь до самого последнего времени – почти до вчерашнего дня он смотрел на Георгия и не видел государя. Видел молодого человека (скорее даже мальчишку ) – неглупого и неплохого и обещающего когда-то стать неплохим правителем. Вот даже его интерес к машинам и паровозам он считал просто забавной причудой. Да в конце концов царь-плотник по нынешнему времени России не нужен, но царь-механик – очень полезен. Даже то что Георгий не увлекается охотой – увлечение Семьи стрельбой по Божьим тварям изрядно шокировало Константина Петровича – это радовало. Но все равно – не видел царя. А вот теперь он царя увидел – нет – Царя !

И вот… Этот Царь им недоволен… И ведь не скажешь что незаслуженно. И почему он не смог внятно объяснить то что делал своему государю? А ведь понятно – сам не заметил как уклонился от верного пути. Тягостно слушать заблудшего…

Будто он не знает сам что сельское духовенство с голоду бы померло, если бы не приношения мирян. Он же всю жизнь боролся, чтобы улучшить материальное положение нищего и обездоленного клира.

А старообрядцы? Или он сам не понимает что кнут в вопросах веры недопустим что несмотря на все притеснения и гонения, старообрядцы с достоинством несут свой крест. Но… умом понимает, а душа требовала притеснять тех кто не признает Церковь. Ибо «Кому Церковь не мать тому Бог не отец» – накрепко усвоено.

А еврейские дела? Многие, и сам Победоносцев понимают, что одни ограничительные меры ни к чему не приведут. А между тем местечковая молодежь на родине и в эмиграции вливается в общерусское противоправительственное движение. Но что делать – от утеснений толку нет – но дай этим волю – и он возьмут под себя всё – как взял почитай во Франции и как берут потихоньку в Американских штатах. Ну что там еще?

Тьма и тьма тяжелейших неразрешимых вопросов! Думая об этом год от году он отчетливо понимал что надежда только на сильную личность, которая сокрушит беспрерывно отрастающие головы гидры. Что русская земля наконец воздвигнет из себя Геркулеса. Он помнил ужас десятилетней давности – конца царствования – так много сперва обещавшего (Боже – как и нынешнее!) Александра II-го. Тогда он записал в дневник.

Как тянет это роковое царствование – тянет роковым падением в какую-то бездну. Прости, Боже, этому человеку – он не ведает, что творит, и теперь еще менее ведает… Судьбы Божии послали нам его на беду России. Даже все здравые инстинкты самосохранения иссякли в нем: остались инстинкты тупого властолюбия и чувственности…»

И вот вожделенный Геркулес кажется явился – и припомнил Победоносцеву его старые слова сказанные в запале. Грустно – наверное и через век их помнить будут – а вот Доброфлот и школы забудут… И кто бы мог подумать – случай то был пустяшный?!