Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Бугров Евлампий – по батюшке – Савватьев, купец Первой Гильдии, – с поклоном представился тот. Торговля хлебная по Волге.

– Так вот Евлампий Савватьевич, – правду ты сказал – вам до Патриарха касательства никакого – и на то уж не Божья и не Наша царская даже, а одна лишь ваша воля.

Мелькнула мысль – как – то не так он ведет речь, словно бы в книжке для детей про старые времена – кафтанов и охабней и бердышей – времена как раз Великого раскола – Ишимовой какой-нибудь или графа Алексея Толстого.

Как то по другому может быть надо сделать и сказать. А вот как?

«Ты Цезарь – делай что хочешь!» – вдруг прозвучал ясный голос молодой актрисы.

– Спасибо, Ольга! – мысленно ответил он, а вслух продолжил.

– Верно говорите! Вам до Патриарха касательства нет – а вот ему до вас подозреваю что будет! Ведь Царь российский правит не только православным народом – у него в подданных и самоеды и буряты и магометане и люторы – даже ариане имеются, – последнее вызвало напряженное недоумение на некоторых лицах. Еще бы – «ересь Ариеву» до сих пор анафемствовали по скитам – хоть даже и не разумея уже в чем она. А вот Георгий с удивлением узнал что ариане живут и здравствуют – не последователи само собой александрийского епископа-еретика четвертого века от Рождества Христова, а просто взявшая это имя протестантская секта – в Польше да на Волыни пригоршня наберется.

– Так что власть светская веротерпимство приемлет. (Ну да – веротерпима Россия – иные веры терпим за какие и кнута со ссылкой мало!) А вот Патриарх… – как бы в раздумье изрек он. Патриарх – то дело иное. Он глава и предстоятель Церкви – и терпеть не будет – это для светского закона вы – заблуждающиеся подданные, а для церковного – хуже иноверца. А слово патриаршье громко прозвучит – и царю не отмахнуться.

Подскажите же – что с этим делать?

– Государь вы уже евреям убивцам Христа послабление дали? А нам христианам православным как? – воскликнул не сдержавшись Антип Ефремов – староста Петербургского согласия. (Вроде из самых бедных гостей – Первой гильдии конечно, но призван только за должность)

– Вот я и говорю – почтенные… Власть светская может и не добра да снисходительна – а как придет Патриарх? Дай Бог – перекрестился Георгий – чтоб был пастырь добрый! А то ведь Никона вспомните… добрым словом.

Так – пожалуй хватит комедию ломать – вдруг мысленно прикрикнул он сам на себя.

Время царское и впрямь дорого.

– Если бы почтенные староверы доказали что их недовольство и противление властям в прошлом и что больше таких что Пугачева и Наполеона приветствовали – нету – делом доказали, – нарочито растягивая слова сообщил Георгий – то и власть светская их права оградила. Вот скажем – казне не хватает шестидесяти миллионов рублей на военный флот. Если бы вы их добыли…

– Шестьдесят!!! – охнул кто-то во втором ряду и даже побледнел

– На Россию прошу не на балы себе да бриллианты! – повысил монарх вдруг голос. Обещаю – что Синоду из этих денег копейки не пойдет. Мощь империи не в балах пустых, а в солдатах сытых и в пушках метких. Так что думайте, почтеннейшие…

Собравшиеся зашушукались – потом по рядам прошло какое то движение – и вот неожиданность – со своего места поднялся Рукавишников.

– Мы согласны. Ваше Императорское Величество получите шестьдесят миллионов рублей в срок до до 1895-го года, – отрапортовал сенатский деятель. Но – да не сочтите за назойливость – быть может отмену стеснительных статей начать немедля… Мы не смеем требовать всего сразу – но скажем…

– Через два года, – оборвал его Георгий. Мы это начнем . А как только держава Наша получит оговоренные шестьдесят миллионов – упраздняться ВСЕ ограничения и включая беспрепятственное получение дворянства.

Собрание молчало и монарх уже подумал что придется достать кнут – особый единовременный налог в сто двадцать миллионов золотом в шесть лет – и только потом – уравнение в правах. Не хочется конечно снимать две шкуры с подданных – но очень нужны корабли – для Дальнего Востока и не только…

– Государь – вдруг приложил руку к сердцу тайный советник – не сочите за лесть, но вы мудры не по годам…

Судьба у меня такая. Поставил Господь… – мысленно ответил Георгий, милостиво кивая.

– Благодарю на добром слове… Но есть еще вопрос касающийся вас почтенные как владельцев торгового капитала. Сейчас обсуждается вопрос по тарифам на привозные товары. И если имеется желание – то Министерство финансов рассмотрит ваши мысли по этому поводу – переданные через господина Рукавишникова…

Тем же вечером у знаменитого «Данона» в откупленном зале собрались дюжины две из самых богатых и почтенных гостей Зимнего. Гвардейские гусары и ловкие подрядчики должны были разочарованно выбирать другое место – сегодня праздновали неведомую еще миру победу хозяева изрядной части русского богатства, всерьез возмечтавшие получить и остальное.

– Между прочим – из Синода мне птичка забавную весточку в клювике принесла – всего за две сотенных. Царь то наш за патриарха с никониан семьдесят пять миллионов на флот и армию стрясти надумал. Сам милостивый государь Судиенко излагал на совещании, – хитро прищурился Ефремов.

– Однако, – налил себе рюмочку Бугров – вот и кончается пленение по всему вавилонское… А потом и никонианский раскол как мрак под солнцем истает. Как слухи пошли – и сомневались вы, собратья – не ложная ли молва и не обманет ли властелин наш. А я говорил – правда это и не обманет. И кто же прав?

– Это вы как бы не торопитесь… – бросил Третьяков. Царь положим не обманет – но вот и в самом деле – встанет патриарх вместо Синода этого в котором взяточник на взяточнике… – взгляд в сторону Ефремова. Добро стяжатель или блудодей вроде Фотия Московского. А если злобный фанатик? Последних наших старцев в срубах при Екатерине Немке сожигали – а в каторгу за веру да под шпицрутены еще при деде его шли.

– Сейчас не те времена, однако… – поскреб бороду Рябушинский

– На Руси времена всякие… Ежели Патриарх да анафемой царю вдруг пригрозит – не передумает?

– Вы мне в сыновья годитесь, – с хитринкой продолжил Бугров. Так что я вас тут помудрее. Говорю я – одолеем мы никонианство – не при первом Патриархе может статься, но при третьем-четвертом уж точно. Вера казенная что столб, а наша – что дерево… Богатства земные у нас – а станет их без стеснений еще больше. А никониане – и попы их и миряне все более паче Царства Небесного деньгу любят – у кого богатство – тот Богу и мил. Вот и царь-батюшка наш – ведь глава ихней церкви! – а продал и патриаршество и права наши нам аки Исав первородство.