Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Как сказал пресловутый Огарев:

Есть к массам у меня любовь и в сердце злоба Робеспьера.

Я гильотину ввел бы вновь, вот исправительная мера!

«Гильотина говорите?! Ну-с – гильотину не обещаю, а вот с виселицей и каторгой знакомство легко можете свести! Так что как бы вам еще и не позавидовать господину генерал-полковнику»

…Обер-прокурор Синода Константин Георгиевич Победоносцев к Его императорскому величеству, – доложил офицер. Ну да – сегодня Победоносцеву назначено…

Император покачал головой…

Ну что ж – просите… господина государственного контролера.

Дежурный офицер молча скрылся за дверью и через полминуты раздались звучные шаги – словно гость старался произвести как можно больше шума топоча по дорогому паркету. (Хотя скорее всего Константин Петрович просто не задумывался о таких мелочах)

Победоносцев вошел – сух и прям с отрешенной миной на бледном лице… «Как тень отца Гамлета» – пришло в голову избитое уже сравнение. Под мышкой – черная ледериновая неновая папка – с немалым кажется содержимым.

Уловив некое вопрошание в лице гостя, император кивнул в сторону кресла – дозволяя присесть. Как-то так получилось что с некоторых пор приходящие в кабинет не садились и не спрашивали дозволения – а ждали его.

(Вот на днях даже Николай Николаевич явившийся с просьбами насчет своей любимой кавалерии тоже стоял и ждал пока Георгий распорядился.)

– Ваше Величество, – начал Победоносцев развернув папку, – согласно вашим указаниям мои подчиненные провели проверки в морском и иных ведомствах. Он сделал короткую паузу словно ожидая царского слова, но Георгий промолчал всем видом показывая – мол, дело прежде всего.

– В этой папке – имена и примеры – но эти частности для судебных следователей и Государственного Совета – дабы принять решения по персонам. Я же хочу сказать об общем положении.

– Я начну с вашего Государь позволения – со злоупотреблений в морском ведомстве.

Мной были проверены самые разные сведения ставшие доступными Государственному Контролю включая циркулирующие в… кругах слухи о десятипроцентных… благодарностях при заказах кораблей.

Именно этот слух оказался ложным – но проверяя его – удалось обнаружить сонм злоупотреблений более мелких.

То что при поставках провианта мои подчиненные нашли немного случаев когда из экономических сумм не стараются удержать хоть невеликую, но выгоду – это даже быть может и мелкий грех сам пор себе… по нынешним временам, – он покачал головой.

Но не зря говорили древние – Геркулеса побеждают множества. Одна мышь и невелика и ест толику малую – но сонм мышей опустошает амбары дочиста.

Вот к примеру в деле которое мне попалось первым нет ничего грандиозного: дело самое обыкновенное, – Константин Петрович горько улыбнулся. Во флотской столярной мастерской Галерного острова из казенного материала приготовляется мебель для частных лиц – не без «благодарности», сами понимаете. Это обнаружилось из разговоров рабочих, и когда ваш покорный слуга поставил им на вид – начальство даже уволило одного мастера, снабдив его, однако, аттестатом о беспорочной службе… Делали мебель и на продажу – и выгода была изрядной – сами посудите – убытки и расходы за казенный счет – а прибыль – вся в карман.

– Далее – Вашим покорным слугой согласно Вашему августейшему слову был проверен Санкт-Петербургский порт. Как выяснилось в распределении расценок у нас царит произвол, взяточничество и лицеприятие – что впрочем известно было всем административным чинам.

Так вот – хочу вернутся к сказанному вначале – об общем положении.

Главная беда – не в тех или иных мздоимцах, а то, что это считается уже не привычным даже злом, а просто частью порядка вещей.

Поговорите с любым статским советником и он расскажет вам что дела недурны – хотя и признает что можно в его ведомстве найти сколько – то неправильностей и даже злоупотреблений.

А на самом деле – тот же статский советник – копни глубже – отчисляет «един кубик себе, един Кесарю» – снова горькая ухмылка.

– Не проводя специального розыска, я совершенно случайно вышел на дела связанные с волжским судоходством. Вот где взятки…

– А Витте говорил помниться что взятки в водном департаменте невелики, – как бы между прочим протянул Георгий.

– Утверждать, что на Волге в среде чинов министерства путей сообщения не берут взяток, может только человек, совершенно не знающий Волги… – опять усмехнулся Победоносцев. Главным образом, взятки берутся при аренде частных пароходов для нужд казны. Здесь, кроме монетной мзды, наблюдается и натуральная повинность: на пароходчиках лежит обязанность присутствовать и на петербургские съездах гидротехников в качестве представителей волжской судоходной промышленности и создавать наилучшее впечатление о начальствующих.

Я частным образом переговорил с главой Казанской казенной палаты по сему поводу…

Он лишь махнул рукой и выразился в том смысле что взяточничество на Волге как и взяточничество вообще, в нашем Отечестве встречается повсюду, и в этом от ношении его положение было совершенно таково же, и положение любого начальника любой казенной палаты.

– Министерству путей сообщения надо бы поставить на вид, – констатировал Георгий.

– Да разве же не ставили? – воскликнул Победоносцев.

Не далее как три месяца назад биржевые комитеты и торговые фирмы семи губерний возбудили перед министерством путей сообщения ходатайство о более строгом надзоре за действиями станционных железнодорожных агентов. Одним товароотправителям дают вагоны, другим не дают. Не смею отнимать ваше время, Государь, разъясняя суть злоупотреблений: скажу самую суть: для эээ – « готовых войти в положение » просителей вагоны находятся. При расходе рублей в триста на вагон, этот вагон летит прямолинейно – куда полагается. А вот… «не смазанные» вагоны бывало по месяцам ждут своей очереди.

– Месяцами? – невольно перебил его царь.

– Трудно поверить, однако это так… Еще при вашем батюшке я слышал как скотопромышленники рассказывали целые повести о том, что надо делать, чтобы вагоны со скотом прицеплялись, а не отцеплялись.

– Да получается так что дело тут уже не для Государственного Контроля, а для подчиненных господина Плеве и Дурново! – невольно пожал царь плечами.

И в самом деле – Министерство путей сообщения вызывало как будто меньше всего нареканий – даже с казенными подрядами как будто навели порядок – гнилых шпал уж во всяком случае не покупают.

– Полиция… – в голосе Победоносцева между тем послышалась откровенная издевка. Должен сказать что внешне как будто малое число злоупотреблений касается нашей полиции. Может возникнуть даже мысль что и верхи и низы придерживаются в этой области латинского правила о покойных – aut bene, aut nihilo *, но это вовсе не значит, что наша полиция мертва, – он саркастически осклабился. Но как я отмечал – надо помнить, что мелкие, по сути факты, имеющие общий характер, еще более типичны и значительны, чем исключительные, хотя и крупные. Известно, например, что в десятские и сотские уважающие себя крестьяне не идут. Но отчего же? А потому, что эти «сельские власти» не только находятся на побегушках у исправников, становых и урядников, но выполняют у перечисленных чинов роль домашней прислуги, на манер денщиков. Некоторые становые взимают с крестьян мзду, и за это ослабляют сию натуральную повинность. В Гдовском уезде, например, крестьяне шести волостей платят становому по три копейки особого – как сами говорят – «лакейского сбора». Если не даются сии освободительные взятки, то вытребываются сотские и десятские. По словам земцев, положение у этих несчастных при квартире станового прямо ужасное: их всегда дежурят несколько человек, пять или шесть… особого помещения им нет, и они должны ютиться под навесом на дворе… Зимой их положение особенно тяжело. Но и понятно, чем больше становой мучает сотских и десятских, тем скорее принесет пользу вымогательство ясака.