Надежда Голубенкова - Новые дворяне

В полупустой квартире молча стояли отец и сын, каждый думая о своём. Пётр так и обнимал юношу, чувствуя, что тот до сих пор дрожит.

— Он не умрёт? — нарушил тишину Ваня, голос отчего-то был слаб.

Мужчина тяжело вздохнул, довёл сына до его кровати, и они оба на неё сели. Увидев на лице парня следы от слёз, Пётр нежно вытер их, и только после этого ответил:

— Нет, мой мальчик. Обещаю, я прослежу за этим.

— Но как? — удивление на миг вырвало его из той апатии, что он чувствовал.

— У меня есть один знакомый. Блаженный.

— Бомж, что ли?

— Нет, Ваня, именно блаженный, — улыбнулся мужчина. — Он был богатым, я знал его ещё по больнице. У нас с ним были похожие истории, его тоже спасла баронесса. Он потерял свою семью и не хотел жить. А потом он открыл для себя Бога. Он продал всё, что у него было, раздал деньги, и теперь ходит по городам, просит милостыню у прихожан. Думаю, он не откажется выполнить мою просьбу. Возможно, даже поможет Борису сделать правильный выбор.

— Дай-то Бог, — не совсем уверенно согласился парень.

— Если ты не против, я позабочусь, чтобы твою квартиру привели в порядок. Или ты собирался её продавать?

Ваня молча покачал головой. Эта квартира была их с мамой, и пусть она хранила в себе печальные воспоминания, но именно здесь прошло его детство.

— Я так и думал, — одобрил его решение отец. — Но ты не будешь возражать, чтобы здесь прибрались? Поверь, для меня это абсолютно не составит труда.

— Хорошо, — неловко улыбнувшись, кивнул Ваня.

Что-то вспомнив, юноша встал, принёс с кухни табурет, и полез к антресолям, что находились в коридоре. Порывшись, он достал оттуда старую мамину сумку, радуясь, что они хранили её именно здесь, а не в обычном шкафу. Пётр, наблюдавший за ним, недоумённо посмотрел на сумку.

— Здесь документы, — пояснил Ваня, проверяя бумаги. К счастью, всё было на месте.

— Забирай их с собой. Мы откроем тебе в банке ячейку, так будет надёжнее, — посоветовал Пётр. — Тем более, когда здесь начнут делать ремонт.

Ваня поражённо посмотрел на отца, но промолчал. Он понял, что «привести квартиру в порядок» наставник решил основательно и масштабно.

— Нам пора, — доставая из своего дипломата пакет, чтобы не ходить по улице с женской сумкой, сказал наставник. — У нас ещё есть пара часов: успеем и к нотариусу, и в банк, и фотографии на твой новый паспорт сделать.

— А можно сначала я к Кате зайду? Она живёт в соседнем дворе, я недолго, — робко попросил Ваня.

Немного подумав, отец уступил.

***

— Кто? — раздался из-за двери старушечий голос.

— Бабушка Марфа, это я, Ваня, — с замиранием сердца ответил юноша.

Дверь мгновенно открылась. Старушка всплеснула руками и бросилась к подростку:

— Ванюша! Родной мой! — расцеловала она его в обе щёки. — Как я рада, что ты вернулся!

В дверях своей комнаты появилась Катя и замерла, со счастливой улыбкой разглядывая гостя. Даже несмотря на зимнюю одежду, она видела, что друг окреп, возмужал.

— Мы ненадолго, — крепче обняв бабушку, виновато сказал Ваня.

— Проходите, проходите. Сейчас чаю поставлю, — заметив молча стоящего за спиной мальчика мужчину, засуетилась старушка.

Ваня прошёл в квартиру, разделся и отчего-то робко приблизился к Кате. Бабушка Марфа уже вернулась, на кухне зашумел чайник.

— Знакомьтесь, учитель моей академии, Пётр Анатольевич, — представил наставника Ваня.

По оценивающему взгляду, брошенному девушкой, мужчина понял, что той известно его настоящее имя.

— Да это же вы помогли добиться пособия для Вани! — вдруг вспомнила старушка. — Пойдёмте, я угощу вас своим вареньем. Или вы голодны? — посмотрела она на Ваню.

— Если честно, не отказались бы, — признался юноша. — Мы весь день в пути.

— А что я тогда, — запричитала хозяйка. — Сейчас борщ разогрею, котлетки пожарю.

— Не стоит утруждаться, — вмешался наставник, поняв, что это надолго. — Мы где-нибудь по пути перекусим.

— Да как же так! У меня всё домашнее, вкусное. Сейчас приготовлю, — и она заспешила на кухню.

Пётр отправился следом, пытаясь отговорить пожилую даму от данной затеи. Он не заметил, какими красноречивыми взглядами проводили его молодые люди. Ваня ухмыльнулся: его стратегический ход полностью себя оправдал — бабушка Марфа теперь ни за что их не выпустит, пока не покормит.

— А вы теперь не опоздаете? — скептически посмотрела на него подруга, заметив победный огонёк в его глазах.

— Если честно, я бы не сильно расстроился, — проходя в её комнату, ответил парень.

Здесь всё было по-старому: деревянная кровать, письменный стол, старенький компьютер, продавленный диванчик напротив кровати. Когда-то он даже на нём спал, остававшись на ночь в гостях у подруги. Всё было точно так, как он помнил, только на столе книжек прибавилось.

— Вы приехали из-за дяди Бориса? — осторожно спросила Катя, с ногами забравшись на кровать.

— Мы с ним уже разобрались, он больше не вернётся, — ответил Ваня, садясь рядом и любуясь подругой.

— Это хорошо, — кивнула Катя, и почему-то смутилась. — Ты прочитал мою открытку?

Юноша непонимающе посмотрел на неё, после чего вдруг рассмеялся:

— Представляешь, забыл. Она так и стоит на моей тумбочке в нашей с ребятами спальне. Там было что-то важное?

— Да нет, — безразлично покачала головою Катя, однако вспыхнувший на её щеках румянец говорил об обратном.

— Подожди, я же тебе подарок привёз, — хлопнул себя по лбу Ваня и выскочил в коридор. Вернулся он с небольшой самодельной коробочкой. — Это нам подарили на Рождество в академии. Я решил, что хочу отдать её тебе.

Девушка осторожно взяла подарок и, немного помедлив, открыла его. Глаза расширились, она восхищённо достала янтарную шкатулку.

— Я люблю тебя, Катя, я только в разлуке это понял, — юноша вынул из кармана ключик и завёл шкатулку, после чего надел цепочку на шею подруги.

Заиграла мелодия, пустилась в свой бег карусель, но Катя смотрела только на него.

— Ты серьёзно? — она поставила шкатулку на стол.

Ваня кивнул и нежно притянул подругу к себе. Та не сопротивлялась. Он прижал её к своей груди, боясь даже дышать. Вдруг он почувствовал, что девушка плачет.

— Катя, прости, — испугавшись, он немного её отстранил, чтобы видеть лицо. Сейчас её необыкновенные бирюзового цвета глаза казались ещё ярче обычного. — Я не хотел тебе делать больно. Прости, если что-то сделал не так.

— Всё хорошо, — сквозь слёзы улыбнулась подруга. — Просто я тебя тоже очень сильно люблю.

И она теперь уже сама прильнула к другу. Так сильно, как только могла. Ваня был счастлив. Он гладил её волосы, спину, вдыхал почти незаметный аромат её цветочного шампуня и чувствовал, как бьётся её сердце в унисон с его. Так они и сидели, а по комнате разливалась волшебная рождественская мелодия.