Райан Гродин - Кровь за кровь [litres]

Конечно, он ещё там, вспарывает детям животы без малейших угрызений совести и, ох, как же кровь Яэль вскипала при мысли об этом!

– Когда вы с товарищем Многоликой соберёте всю необходимую информацию на других меняющих лица, возвращайтесь в штаб-квартиру Сопротивления и воспользуйтесь их средствами, чтобы разработать детали окончательного плана покушения, – сказал Чехов. – Я могу надеяться на ваше сотрудничество?

«ИЗМЕНИТЬ ВСЁ НАДЕЯТЬСЯ НАДЕЯТЬСЯ БОРОТЬСЯ»

Закипающая, поднимающаяся всё выше и выше, обжигающе бурлящая ярость вылилась в словах Яэль.

– Когда мы выдвигаемся? – спросила она.

Первую миссию Яэль планировали целый год: сложности гонки через всю Европу, Африку и Азию ради убийства фюрера сглаживались многие месяца. Время на продумывание деталей новой миссии было сокращено до тридцати шести часов.

Подделать документы о гражданстве было проще, чем когда-либо, имея в распоряжении Рейхскомиссариат Молотова. Потребовалось всего пять минут печати и пара фотографий, вырезанных из старых документов и скопированных в новые. Яэль и Мириам создали новые имена для каждой территории, которую планировали посетить. Коллекция лиц, имён, дней и мест рождения, которая даст правдоподобное укрытие для любого района, где их может остановить патруль.

Незаметно провести парней через территории Московии и центральный Рейх – совсем другое дело. Наличие Феликса и Луки в их рядах делало задачу чрезвычайно сложной. Мириам выступала против того, чтобы тащить их с собой – громко, неистово, – но Яэль стояла на своём. Хоть Мириам и уверяла, что парням будет безопасней в Молотове, Яэль не могла выбросить из головы вид казнённых солдат. Сброшенные в кучу тела. Ручьи крови. Если парни останутся здесь, она не сможет спокойно спать.

Кроме того, Яэль дала обещание.

Луку сложно было узнать с бородой на пол-лица, но даже она не могла спрятать Дважды Победоносного. Мальчика с немецких плакатов. Разыскиваемого по всему Рейху.

Лицо Феликса было не менее узнаваемо, и даже после восьми дней без бритья оно казалось всё таким же безволосым, как раньше.

Решение, которое помогло бы скрыть такую узнаваемую, такую неизменную внешность парней, пришло в виде грузовика. К такому никто не стал бы присматриваться: покрытый ржавыми пятнами от суровых зим в тайге, предназначенный для перевозки зерна и других фермерских товаров между городами. Молотовская ячейка Сопротивления использовала его для перевозки незаконных грузов (и людей) в тайном отсеке под деревянным настилом кузова. Отсек был неглубоким, и в нём стоял насыщенный запах машинного масла. Так что прямым доказательством, как сильно Феликс желает вернуться к семье, стало то, что он согласился здесь прятаться.

Когда Лука рассмотрел потрескавшееся лобовое стекло грузовика, он скривился. Когда увидел отсек, где им предстояло прятаться, простонал: «А я-то думал, что поездка на ЗИС-5 была сурова».

– Можешь остаться здесь, если хочешь, – предложила Яэль.

– Ты пытаешься избавиться от меня, фройляйн? – Лука поднял брови.

– Наш путь будет опасен.

Преодолеть 3300 километров по охваченной войной территории лишь с ржавым грузовиком и поддельными документами – просто безумие. Не говоря уже об их… «пит-стопе»… как мысленно прозвала Яэль первую часть миссии. Украсть личности надсмотрщиц лагеря, ступить в пасть смерти и выдрать из неё парочку зубов…

Не просто опасно.

Смертельно.

Слишком многое может пойти не так. И пойдёт, если верить статистике. Лука был умён и, пожалуй, всё понимал, но в ответ лишь пожал плечами.

– Оставаться здесь с кучкой солдат, мечтающих меня пристрелить, не намного безопасней. Кроме того, кто-то же должен колоть господина Вольфа морфием, чтобы он снова не выдал вас своими криками.

Несмотря на все здравые доводы, Яэль была рада, что Лука едет с ними. Она привыкла к компании Победоносного. К этим его замечаниям не по делу, к ухмылкам, к призрачным, дрожащим нитям чувств, рвущимся и вновь возникающим между ними.

– Уверена, из тебя выйдет прекрасная медсестра, – Яэль прикусила губу, подавив ответную улыбку.

Хорошо, что у Феликса была акрофобия, а не клаустрофобия. Мириам настояла, чтобы в оставшееся пространство они напихали максимально возможное количество боеприпасов – на всякий случай. Два парня и так забивали тайный отсек почти полностью. Они лежали плечом к плечу в гнезде из винтовок, револьверов, пистолетов и коробок с патронами, завёрнутых в водонепроницаемый брезент. Тревожное зрелище.

Ещё тревожней Яэль стало, когда её пришлось задвинуть деревянную крышку, тёмной-тёмной тенью закрывая тела парней. В самый последний момент она засомневалась, задерживая на них взгляд вместе с последними лучами света. Парни смотрели в ответ.

Феликс кивнул.

Лука подмигнул.

В кузов грузовика поверх досок накидали мешки картошки. Когда машину нагрузили, от лишнего веса она просела на несколько сантиметров. Яэль кинула взгляд на протёртые шины в надежде, что они выдержат путь по объездным дорогам, которым они с Мириам решили отдать предпочтение. Господин Фёрстнер уверял, что выдержат.

– Десять лет этот красавчик нас не подводил. Он доставит вас до самого сердца Германии и обратно, если понадобится, – он хорошенько ударил по грузовику кулаком.

Лука в ответ стукнул дважды.

Мириам стояла у двери кабины. Она не изменила лицо, но уже выглядела другим человеком. Советская форма исчезла, сменившись туфельками Мэри Джейн, чулками с юбкой и опрятным вязаным свитером. Одеждой, больше подходящей для девицы из Лебенсраума. Яэль тоже была в юбке, боролась с зудом от чулок на ногах. Наряд, который Ирмгард удалось украсть, был далек от удобства, но зато достаточно мешковат, чтобы скрыть старый пистолет ТТ-33, который дала ей Мириам. Без макияжа тоже не обошлось – все заживающие синяки Яэль присыпали пудрой. Теперь она являла собой образец арийского процветания.

– Ты готова? – спросила её Мириам, третий волк во плоти.

Готова? Тот же вопрос задал Яэль Каспер в грузовике у дома Адель. Тогда она посмеялась над оперативником и ответила Более чем , а потом устремилась в квартиру Победоносной.

Больше Яэль не смеялась. Рукава её свитера были немного длинноваты, щекоча костяшки пальцев; воспоминания об остальных волках покоились под ними. Мама, бабушка, Аарон-Клаус. Яэль не знала, готова ли вернуться к ним не только в качестве занятий с Владом. Ночные кошмары несравнимы с возвращением в прошлое. Ногами к камню. Сердцем к боли.

Но от неё зависели не только мёртвые и их воспоминания, но и живые. Вольф, которому нужна была семья. Генерал, которому была необходима армия. Бессчётное количество стран, жаждущих возрождения.