Райан Гродин - Кровь за кровь [litres]

Яэль желала, чтобы запах гниющей плоти не был таким сильным. Желала, чтобы им не приходилось проезжать мимо сотен мёртвых тел. Разрываться между прошлым и настоящим, Мириам и парнями.

Яэль так желала, чтобы – всего раз – её жизнь была хоть чуточку нормальной.

– Расскажи о своей квартире в Новосибирске. – Яэль никогда не жила в квартире. В подвалах, в сараях, в бараках – да, но не в квартире. – Какого цвета там стены?

Перемена темы была внезапной, но Мириам поняла намёк. (Ещё бы она не поняла).

– Когда я въехала, они были белыми, но я нашла банку ярко-голубой краски и исправила это. Она маленькая, однокомнатная. Мне сделали скидку, потому что она на седьмом этаже, а в доме нет лифта. Из окна открывается чудесный вид на город и р-разноцвет-т-тные…

На этот раз, когда дрожь двигателя достигла максимума, и Яэль впрыснула очередную порцию топлива, он не выровнял свой ход. Он резко заглох, замирая посреди просёлочной дороги. Когда Яэль повернула ключ зажигания, двигатель стонал, ревел, но зажигание не ловил, не ловил, не ловил.

На этот раз он заглох окончательно.

Лука ехал дальше, «присоединялся из любопытства».

Но поездка не была приятной.

Перерывы, чтобы освежиться (любые перерывы, если на то пошло) были роскошью в пути Фройляйн-Экспресса, а мочиться в пустую банку лёжа, колеся по дорогам ухабистей, чем кожа после оспы, было нелёгкой задачей. Не помогало и то, что господин Вольф лежал всего в волоске от него. Постоянно прижимался к плечу и дышал раздражающе горячо, пока днями напролёт спал под действием морфия. Лука испытывал искушение всадить и себе порцию, лишь бы избавиться от этого трясущегося, бензинового мучения, но количество шприц-тюбиков было ограничено, нельзя было позволить, чтобы Феликс снова начал кричать.

Но он не кричал. Даже когда доза морфия заканчивалась, и механик просыпался, он был самой тишиной. Впрочем, был один неизменный вопрос, который он каждый раз задавал шёпотом: «Мы близко?»

– Ближе, – всегда отвечал Лука. Он понятия не имел, насколько ближе. Секретное отделение грузовика убивало его чувство времени. Щели в деревянном настиле были достаточно широки, чтобы пропускать воздух, но слишком завалены мешками с картошкой, чтобы через них хоть что-то было видно. Остановки для проверки документов учащались. Пару раз Луке казалось, что он слышит выстрелы.

И вот они остановились. Ожесточённый вой двигателя разбудил даже господина Вольфа.

– Что-то не в порядке, – пробормотал он. – Разве ты не слышишь?

– Я слышу тебя, – Лука сердито зыркнул на него в темноте. – И если не хочешь стать щедрой наградой какому-нибудь СС-шутце, лучше тебе свести болтовню до мин…

Двигатель заглох. И возмущение Луки вместе с ним.

Дерьмо! Он не дышал, слушая обмен фразами между фройляйн и кем-то, кого он окрестил патрульным. Короткий разговор, закончившийся, стоило только грузовику завестись.

– Это не хорошо, – прошептал Феликс, когда они вновь тронулись в путь. – Он снова заглохнет.

Будь оно проклято , если механик не ошибся. Его предсказание сбылось не сразу – прошло целых полчаса, прежде чем гул двигателя опять стих. На этот раз не было голосов патрульных. Только треск искры зажигания, вспыхивающей и умирающей снова и снова. Дверь кабины со скрипом открылась.

– Как думаешь, нам удастся откатить его к деревьям? Здесь, посреди дороги, мы словно ходячая мишень, – Этот голос, эта логика принадлежали Яэль.

– С таким количеством лишнего веса – нет, – возразила Мириам.

Они с Яэль избавились от мешков картошки в рекордно короткие сроки, отодвигая фальшивые доски, чтобы Лука смог наконец-то – наконец-то! – сделать глоток воздуха без ароматов бензина, мочи и подживающей раны. Ни одна их фройляйн ни слова не сказала о зловонии, склонившись над проёмом. Обе изменили лица, чтобы выглядеть, как местные девушки, и рукава их были достаточно длинны, чтобы скрывать любой намёк на чернила, но Лука вдруг обнаружил, что всё равно может их различать. Не столько по цвету свитеров, сколько по глазам. Он когда-то слышал поговорку: «Глаза – зеркала души». Яэль, когда бы Лука ни смотрел на неё, казалось, не испытывала к нему ненависти. С Мириам было иначе.

Это Яэль наклонилась ниже, помогая Луке выбраться из отсека. Их руки соприкоснулись, мозолистая ладонь прижалась к гладкой и нежной. Её кожа была такой тёплой. Лука ещё долго чувствовал это тепло, когда их ладони разомкнулись.

Значит, ничего?

Лука затолкал руку в карман куртки и огляделся. Они явно уже не в Московии. Бесконечные ряды съедобных сосен исчезли, сменившись просёлочной дорогой, поросшей буками и липами – с нежными весенними листьями. Не лучшее укрытие, решил Лука. Как бы далеко ни удалось откатить грузовик.

– Феликс? – Яэль опустилась на колени рядом с проёмом. – Ты можешь проверить двигатель?

Судя по внешнему виду, механик не мог ничего, только разве что снова провалиться в сон. Даже высохшие растения в горшках порой выглядели бодрей и живей. Но как-то Феликс умудрился найти энергию для кивка и, морщась, выбрался на белый свет.

Сдвинуть грузовик оказалось задачей не из лёгких. Им всем (минус господин Вольф) пришлось напрячься, чтобы столкнуть его с дороги, где, под тщательным присмотром Феликса и резкими поворотами ключа Яэль, он пережил ещё дюжину шумных смертей.

– В двигатель не поступает топливо, – Феликс говорил невероятно медленно, сражаясь с опиатом, действующим на нервную систему. – Поэтому он и глохнет.

Яэль выскользнула из кабины, присоединяясь к остальным.

– Что-то не так с каналом?

– Полагаю, карбюратор загрязнился. Но чтобы убедиться, я должен снять его и прочистить.

– Тебе не стоит копаться в двигателе с такими ранами, – запротестовала Яэль. – Я всё сделаю, если расскажешь как. Что для этого нужно?

– Инструменты. Время.

– Сколько? – спросила Мириам.

– Полдня, – нахмурился Феликс. – Возможно, больше.

Мириам посмотрела на Яэль, челюсть напряжена.

– Нам с тобой нельзя потерять половину дня. В надёжном доме должны быть инструменты. Лука поможет Феликсу разобраться с грузовиком, а мы в это время закончим задание.

– Он в нескольких километрах вниз по дороге, – сказала Яэль. – Грузовик сможет доехать?

Феликс покачал головой:

– Даже если мы сможем его завести, двигатель вскоре снова заглохнет. Так мы не сможем далеко уйти.

– И сколько это «несколько» километров? – поинтересовался Лука.

– Пять, – Яэль подумала секунду и добавила: – Примерно.

– Между ними нет городов?

– Не должно быть. – Их взгляды встретились. Сегодня её глаза были зелёными. Свежими, как весенние листья над головой. – А что?