Райан Гродин - Кровь за кровь [litres]

Контроль за контролем. Ложь за ложью. Они преодолели территории Московии и теперь были в центральном Рейхе, где все блокпосты принадлежали СС, изо всех сил пытающихся сохранить какое-то подобие порядка в царящем хаосе.

Теперь быть раскрытыми означало смерть.

– На дорогах опасно, – сказал проверяющий документы Яэль солдат. – Большая часть бунтов уже была подавлена, но не всё удалось учесть. Буквально вчера один из отрядов попал в засаду почти в двадцати километрах отсюда.

Значит, Сопротивление здесь ещё не раздавлено окончательно. Борется, несмотря на гнетущие отчёты, полученные Хенрикой. От этой мысли улыбка Яэль стала менее напряжённой.

– Вы же не в Германию едите? – шутце вскинул подбородок, указывая на колонну машин, выстроившуюся за ними. Во многих теснились целые семьи с пожитками: башнями чемоданов, набитых ценными вещами. В одном из автомобилей к окну прижималась клетка с живой птицей. – Многие люди устремились в столицу, считая, что там безопасней. Но я слыхал, что в ней, как в Москве, всё то же самое. Отвратительные уличные битвы. Никому не захочется попасть в их эпицентр.

– Мы скоро приедем, – сказала ему Яэль. Истинная правда. До надёжного дома, который указала им Хенрика, было менее часа езды. Ферма послужит им базой на время первой части миссии. Местом, где парни смогут прятаться, пока Мириам и Яэль… закончат на «пит-стопе».

– Мы везём картошку моему дяде, – выдала Яэль историю, которую рассказывала на последних десяти блокпостах. – Цены выросли, потому что из-за боевых действий задержались поставки.

Шутце не прекращал хмуриться. Яэль сжала руль, продолжая улыбаться и давить жуткие мысли о том, что сейчас что-нибудь обязательно пойдёт не так.

Мириам подалась вперёд. Она, как и Яэль, умело играла роль невинной девы из Райхлинга. Её длинная жёлтая коса скользнула по рычагу переключения. Ресницы – столь же жёлтые, но не столь же длинные – затрепетали.

– Если сможете подсказать, где можно подзаправиться бензином, мы будем благодарны.

Солдат захлопнул поддельные документы Яэль, просовывая их обратно в окно.

Он собирался их пропустить.

Яэль никогда не переставало это поражать, тот момент, когда она понимала, что ложь принята. Двигатель грузовика содрогнулся, когда она убирала документы. Такое бывало и раньше. (Три тысячи километров – немалое расстояние для двадцатилетней машины). Эсэсовец только закончил показывать им дорогу, когда мотор фыркнул, затихая.

Заглох.

СС-шутце указал на капот: «Проблемы?»

– Грузовик уже старый, – пояснила Яэль. Она слышала, как пульс стучит в ушах. – Такое часто случается.

– Могу посмотреть, если хотите.

Эсэсовец, копающийся под капотом их контрабандного грузовика, – последнее, о чём мечтала Яэль. Скоро Феликсу понадобится очередная порция морфия и антибиотиков, она не сможет подать Луке знак так, чтобы патрульные не заметили. Без рокота мотора было слишком тихо, и солдат может услышать кашель. Тем более крик.

Она повернула ключ зажигания, отчаянно сильно. Щёлкнула искра… несколько мучительных секунд… и зажигание сработало, двигатель взялся. Шутце махнул им проезжать через блок-пост.

«ВПЕРЁД ВПЕРЁД ВПЕРЁД»

Но грузовик стоял на месте. Яэль пришлось вжать педаль газа несколько раз, прежде чем скорость наконец перешла на первую, а потом и на вторую передачу. Девушка не могла точно сказать, ехал ли грузовик так неровно из-за булыжной мостовой или больного двигателя.

Не умирай. Не умирай. Пожалуйста, не заглохни. Её мольбы висели в воздухе – невысказанные – пока они тащились через город.

– Едва не попались. – Мириам покрутила ручку, поднимая стекло. – Что если бы он не завёлся?

Глаза Яэль метнулись к зеркалу заднего вида, подмечая солдат, смотрящих им вслед. Чёрные формы и серебряные эмблемы исчезали – «СЛИШКОМ МЕДЛЕННО» – в дали.

«СЛИШКОМ БЛИЗКО НУЖНО ДАЛЬШЕ»

Вид через покрытое сеточкой трещин лобовое стекло тоже не обнадёживал. Наверное, когда-то город был чарующим, но сейчас всё было по-другому. Остроконечные крыши были загублены знамёнами со свастикой. Но гораздо более зловеще выглядели тела. Отовсюду свисали партизаны, висели на каждом возможном столбе. В основе своей мужчины, несколько женщин. На их поникших плечах сидели вороны. У всех на раздутых шеях было вырезано: Я ПРЕДАТЕЛЬ РЕЙХА.

Яэль старалась не считать трупы, но число пятьдесят шесть было сложно проигнорировать. Пятьдесят шесть жизней и пятьдесят шесть смертей. Пятьдесят шесть надписей, которые должны были лишить любого прочитавшего надежды и воли.

И хотя везде было написано одно и то же, Яэль прочла так много, сколько смогла. Каждая новая надпись сильнее вжимала её ногу в педаль газа.

«НАДЕЙСЯ НАДЕЙСЯ СРАЖАЙСЯ ВПЕРЁД»

Двигатель продолжал кашлять и успокаиваться с каждым новым впрыском топлива, пока они ехали по омерзительным улицам. Наконец, грузовик смог, пыхтя, добраться до края города, туда, где должна была оказаться тихая сельская дорога. Через несколько минут город растаял в полях. Фермерские угодья перемежались озёрами и островками деревьев, которые превращались в серебристые и зелёные пятна, когда двигатель набирал обороты.

Они были почти мирными, эти земли. Но как бы быстро ни крутились ржавые колёса грузовика, как бы сильно Яэль ни открывала окно, впуская весенний воздух в кабину, это не прогнало аромат смерти . Он бил в ноздри, высушивал рот.

– Ты, правда, веришь, что этот грузовик преодолеет всю дорогу до Германии? – спросила Мириам через несколько километров, когда их транспортное средство снова начало содрогаться. Яэль почему-то знала, что старая подруга имеет в виду совсем не двигатель.

Этот грузовик: куча бесполезной проткнутой картошки + Лука + Феликс.

Яэль нахмурилась. Они уже через это проходили. Уже проходили.

– Давай сначала сосредоточимся на том, как добраться до надёжного дома. Всё обсудить можно будет и там.

Но Мириам не отставала:

– Мы должны всего лишь оставить их рядом с одним из этих городков. Можно найти город, где Вольфу окажут необходимую медицинскую помощь.

– Им так же, как и нам, угрожает опасность. Их арестовали в Токио, решив, что парни участвовали в заговоре. Луку и Феликса переправляли, чтобы Народный суд…

– Думаешь, Народный суд решит казнить Дважды Победоносного? – поинтересовалась Мириам.

– Гитлер казнил тысячи людей, когда сорвалась первая операция «Валькирия». Некоторые были из его ближайшего окружения. У них нет причин щадить Победоносного. Кроме того, парням известен наш план. Если бросим их на обочине, сколько времени, думаешь, потребуется эсэсовцам, чтобы выбить его из них?

Тогда старшая девушка сдалась: «Нам вообще не стоило брать их с собой».