Райан Гродин - Кровь за кровь [litres]

Но СС отправляли всех на юг, в глубины своих территорий. Беженцы без вопросов им подчинялись. Только дураки решат направиться в самую гущу битвы.

Дураки и Яэль.

Сердце её ухнуло влево вместе с рулевым колесом, когда Мириам последовала за остальным транспортом. Она проехала ещё несколько километров – на юг, дальше на юг, – прежде чем переключить передачу и заглушить двигатель.

– Дальше этому грузовику дороги нет. Все пути на запад заблокированы. Если мы хотим добраться до территорий генерала Райнигера, придётся идти пешком.

Если бы всё было так просто. Но в том, чтобы пересечь линию фронта, имея на руках больного, не представляя, где находятся боевые отряды, и пытаясь не стать целью не только противников, но и людей Райнигера, не было ничего простого…

– Нужно подождать до темноты, – сказала Яэль. Она терпеть не могла задержки, но темнота была им необходима. До сих пор их грузовик не привлекал лишнего внимания беженцев; но стоит Луке и Феликсу выбраться из-под мешков картошки, с прикрытием будет покончено.

– Да, до ночи. А пока отдохнём. Сон нам не помешает. – Закрыв глаза, Мириам откинулась на спинку сидения.

Яэль последовала её примеру, прислушиваясь к стуку дождя по стеклу и далёким отзвукам сражения. Треск Маузеров, грохот танков, смерть, опускающаяся на город вместе с бурей. Странно убаюкивающее сочетание.

Она то просыпалась, то снова засыпала. Кошмаров почти не было. Вместо того чтобы направлять дуло пистолета в грудь Адольфа Гитлера, Яэль показывала свою старую фотографию объективам камер. Все волки собрались вместе с ней в студии «Рейхссендера», и Яэль по очереди представляла их всевидящим глазам камер. Над их головами горела красная надпись В ЭФИРЕ. Яэль как раз представляла Аарона-Клауса, когда её разбудила Мириам.

– Выдвигаемся.

В сумерках весь мир казался тяжелее. Дождь ещё шёл, а выстрелы полуавтоматических винтовок трещали в воздухе. Звуки были ужасны, но их слаженность воодушевляла Яэль. Значит, войска Райнигера ещё сильны и могут защитить свои территории.

Теперь их разномастной шайке осталось только добраться до этих территорий.

Яэль забралась в кузов и принялась в последний раз сталкивать дырявые картофельные мешки. Мириам припарковалась достаточно далеко от дороги, чтобы не попасться в свет фар беженцев из Райхлинга. Темнота была их союзницей, и Яэль открыла потайной отсек.

– Как себя чувствуете? – Её первый вопрос к парням.

– Мокро. – Севший прямо Лука действительно весь промок. Волосы его прилипли к лицу и бороде. Безумие. Но на этот раз хотя бы обошлось без риса. – Мы на месте?

– Сначала придётся пройтись. – Слова Яэль были прерваны очередной автоматной очередью в нескольких километрах от них. – Попробуем добраться до людей Райнигера пешком. Феликс, сможешь не отставать?

– Разве у меня есть выбор? – поинтересовался он.

– Можно попытаться снова воспользоваться носилками.

– Нет. – Феликс вздрогнул, поднимая себя на ноги. – Не нужно носилок. Я сам могу идти.

Снова выстрели вдалеке.

– Если нас засекут, придётся бежать.

– В таком случае носилки – определённо плохая затея, – упирался Феликс. Он промок так же сильно, как и Лука. Он был такой несчастный, с посиневшими губами, что Яэль захотелось завернуть беднягу в одеяло.

– Уверен? – засомневалась она.

– Ему отрезали пальцы, а не ноги. Он вчера скакал по амбару, как призовой жеребец, – заявил Лука. – Как далеко придётся идти?

– Не представляю. Возможно, нам придётся прокрасться всего пару километров. А возможно, уже за этими деревьями будет поджидать отряд эсэсовцев – Она кивнула в сторону кучки поникших под дождём сосен. Их ряды были столь редки, что не привлекли бы даже внимание обычного человека, что говорить о патрульных. Но, как говорил ей Влад, оценивать врага, значит просчитывать все возможности. Недооценишь – умрёшь.

– Разбираем. – Рядом с ними появилась Мириам, указывая на оружие.

Вместе Лука с Феликсом достали арсенал. Оружия хватало: каждому достались винтовка, пистолет и достаточно патронов, чтобы сдержать значительную атаку. Коробки с боеприпасами были завёрнуты и не успели размокнуть. Яэль старалась не намочить их, пряча на себе.

Бумаги «Проекта Доппельгангер» были ещё ценнее. В такую дождливую ночь невозможно было бы пронести их на себе, не испортив, так что девушки размотали удерживающую документы марлю. Яэль взяла кусок водонепроницаемого брезента, которым были укрыты патроны, и в три слоя замотала бумаги (вместе с фотографией старой себя и карманными талисманами), прежде чем спрятать их в сумку. Свёрток она передала Мириам, которая, как они договорились, шла первой. Таким образом, если Мириам упадёт, Яэль легче будет забрать сумку.

– Оружие достаём в крайнем случае, – бросила Мириам, закидывая сумку на плечо, защищая её винтовкой Мосина. – Откроете огонь, и шансы оказаться целью стрелков возрастут в сотню раз. Всё ясно?

Все кивнули.

– И знайте, – Мириам обратила к парням взгляд «на-колени-ничтожества», – если мне покажется, что вы устремили железные взгляды своих ружей на нас с Яэль, я буду стрелять. Не засомневаюсь. И не промахнусь.

Лука воспринял предупреждение стоически, пристраивая ремень ружья на плечо.

– Поверь, ты последний человек, с которым мне бы хотелось затевать драку.

– В том-то и дело, – заметила Мириам. – Я тебе не верю.

– Идёмте, – поторопила Яэль, желая быстрей покончить с этим разговором, с этой ночью.

По-очереди они выскользнули из грузовика. Яэль шла последней, прикрывала тыл, хлюпая ногами по влажной земле и отчаянно мечтая о своей старой, не-лебенсраумской одежде. Чулки и туфли – ужасная экипировка для битвы.

Ливень помогал укрыться от противников, но он также означал дерьмовую видимость. Ни луны, ни звёзд, только тучи. У Яэль было прекрасное зрение, но даже ей приходилось напрягать глаза, чтобы не упускать из виду спину Луки, крадясь в темноте. Их отряд преодолел всего несколько метров, когда Мириам подала знак остановиться. Потребовалось лишь несколько вспышек артиллерии (далеко, в стороне города), чтобы Яэль поняла почему. Полоса деревьев закончилась, и перед ними простиралось поле: грязь и слякоть, насколько хватало глаз. Яэль заметила несколько пятен живой изгороди – достаточно больших, чтобы стать укрытием, и пышных, чтобы в них сидела засада. Угроза здесь варьировалась в зависимости от километра: эсэсовцы с одной стороны, люди Райнигера – с другой.

Мириам подтянула ремни сумки.

– Пойдём медленно. Никаких разговоров. Следуем за мной.

Когда пули свистели так далеко, дождь падал стеной, а темнота казалась почти кромешной, не было нужды красться. Мириам первой вышла из укрытия деревьев, за ней Феликс, потом Лука, а последней – Яэль. С каждым шагом в поле грязи становилось всё больше: по ступни, лодыжки, икры. Хлипкие туфли Яэль не продержались долго (Скатертью дорога!), и она хлюпала в чулках по оставленным Лукой следам.