Владимир Молотов - Отпуск в С С С Р или Назад в будущее

Конечно, искушение порой одолевало, но здравый смысл перевешивал.

Люба появилась в момент воспоминания о личной первой драке в родном дворе, случившейся как раз где-то в эту же пору. Или нет, двумя-тремя годами позже. Впрочем, неважно!

Люба шла летящей походкой. На ней складно сидело облачение по моде восьмидесятых: плотные тёмные чулочки, гладкая серая юбочка до колен, дорогие полусапожки, которые Коля же и подарил, классический коричневый жакет с чёрными пуговицами. Картину дополняла лучезарная улыбка на круглом румяном личике. Личико имело приятные черты, чуть подпорченные большим носом, но с изюминкой – с какой-то советской чистотой во взгляде. Едва покачивались на ходу каштановые волосы до плеч с колечками на кончиках, в стиле а-ля Барбара Брыльска.

Они познакомились случайно, вечером, в его первый же визит. Коля заглянул на почту, где работала Люба. Ему пришла в голову шальная идея. По первости он не удержался и решил-таки на пробу сделать один маленький эксперимент с прошлым. Всю оставшуюся жизнь тётка из Ижевска корила себя, что не успела попрощаться с матерью, то есть с Колькиной бабушкой. Телеграмму-то дали вовремя, а тёти Тани дома не было, пропадала на югах с новым хахалем. Влюбилась, уехала спонтанно и никому не сообщила. Да там же он её и бросил.

Коля знал, что до смерти бабушки ещё неделя (и четыре дня до инсульта), и что тётя Таня ещё не уехала из дома, и в уме созрел текст:

«Таня тчк приезжай к маме тчк она при смерти зпт сильно болеет тчк твоя сестра тчк»

Прочитав телеграмму, носатая девушка чуть повела бровью, посмотрела на Колю, который через окошко нахально её разглядывал.

– Вы адрес забыли, – заметила девушка, спрятав карие глазки.

– Ах да, конечно! – спохватился Николай. – Сейчас допишу.

Она протянула ему этот забавный старинный бланк с синеватой шапкой «ТЕЛЕГРАММА», и он взял ручку и начал вписывать город, затем улицу, а сам вдруг сказал между делом:

– Девушка, а что вы делаете сегодня вечером?

«Пошловато, конечно, и примитивно, но для восемьдесят третьего года, наверно, сойдёт!» – подумалось ему. Вот только кой чёрт дернул спросить? Видимо, почтальонша понравилась, решил он. Ведь всё ему тут казалось таким милым и забавным, так пела душа от неожиданно оживших, уже давно стёртых воспоминаний, что хотелось здесь, в прошлом, безобидно шкодить и безобразничать, в духе проделок Бегемота из «Мастера и Маргариты»!

Ну и подспудно мечталось соблазнить какую-нибудь красотку из застойной эпохи. Ибо каково оно будет, а? Ведь в пуританское-то время они, пожалуй, такие милые и непосредственные, не распущенные и… Знойные, что ли. Так он думал в те минуты. Не знал ещё, что угораздит влюбиться по-настоящему!

Как ни удивился Коля, но девушка ответила с застенчивой улыбкой:

– Буду сидеть дома.

– Тогда разрешите вас пригласить в кино, – сказал Коля, снизив тон, так как к соседнему окошку подошёл дед с медалями на пиджаке и веско закряхтел.

– Ну, не знаю. – Она опять спрятала глаза. – Через полчаса мы закрываемся, если дождётесь, там посмотрим.

– Обязательно дождусь! – пообещал Коля, сделав на лице свою самую лучшую лучезарную улыбку.

Но тут какая-то крупная женщина лет сорока пяти подступалась к его плечу и уже недовольно косилась. Коля отошёл в сторону.

Через полчаса почтальонша и вправду вышла, и они сразу направились в кино. Впрочем, предварительно узнали друг друга по именам, Николай назвался своим. Он не поверил, что всё так просто. Ну, не могут советские девушки так легко соглашаться, твердил он про себя, поглядывая на Любу. Однако же согласилась!

Они сходили на «Чучело», перекусив в буфете кинотеатра. После сеанса он проводил её домой. По дороге Люба рассказала, что днём ходить в кино опасно, потому что устраивают облавы андроповские милиционеры в поисках тунеядцев. Коля удивился, и удивился непритворно: он не помнил из истории подобных фактов. Затем Люба начала возмущаться по поводу фильма:

– Ну как такое может быть? Как это пионеры такие подлые и жестокие?

– Может, ещё как может! – чуть улыбаясь, говорил Коля и трепетно держал Любу под ручку.

«Эх, неведомо вам, до каких пределов дойдут жестокость, пошлость и разврат! Не видели вы „Дом-2“! Не представляете, что в будущем в школах вообще не будет пионеров, дети начнут курить, пить и колоться, а бойкоты в классах с избиениями и выкладками в „ютубе“ войдут в норму!» – чуть не вымолвил он, но, естественно, не вымолвил.

У Любашиного подъезда в тот вечер они расстались, чай пить к себе не пригласила. Оно и понятно, раскрепощена девушка была до известных пределов. Ночь Коля провёл на вокзале, на следующий день занялся добычей антиквара (кончались средства на пропитание), а вечером опять потянуло его к почте.

Только после трёх свиданий он остался у Любы встречать утро. И с тех пор всегда ночевал у неё, а надо заметить – почти каждый визит в СССР затягивался, как минимум, на два-три дня. Не в ларёк же за пивом ходил, если уж мотнулся в прошлое, обратно спешить не стоит – ежу понятно!

Это уж потом Люба созналась, обнимая его на диване-книжке, что влюбилась с первого взгляда и что вообще всегда верила в такую любовь – сразу и на века!

…- Привет, давно ждешь? – улыбнулась возлюбленная, едва он поднялся с лавочки.

– Минут пять. – Коля поцеловал ее в щёчку.

Авоська с молоком, тортом и батоном качнулась и легонько стукнула в бедро. От Любы понесло дешёвыми духами.

«Надо бы подарить ей что-нибудь из наших ароматов, – промелькнуло в голове. – Взять на разлив, типа друг из Москвы привёз: бросить в чудные глазки золотую пыль».

– Ну, пойдём! – Играя карими глазами, Люба взяла его под ручку, и они вместе зашли в подъезд.

Девушка из прошлого жила на третьем этаже.

Она казалась ему идеальной. Часто Коля думал, что это просто счастье – то, что судьба подарила ему возможность попадать сюда и любить Любу. Ведь в своей реальности он никогда бы не нашёл такую девушку. В своей реальности он давно уже разочаровался в женщинах – там кругом были одни расчётливые стервы, или нудные серые мышки, или карьеристки, или требующие слишком много внимания.

Люба никогда ничего не требовала. Она была нежной, как наложница султана, понятливой, как читатель википедии, податливой, как разомлевший на солнце пластилин. Она не стремилась залезть ему под кожу, выпытать всю его подноготную. Даже паспорт ни разу не спросила, а ведь паспорт-то у него советский – тю-тю – отсутствовал!! Ей достаточно было того, что он рассказал в первую ночь.

А легенда сходу получилась банальная: развёлся с женой, оставил ей квартиру в Москве, сам приехал сюда, потому что посулили хорошее место с большой зарплатой, живёт пока в гостинице. Этот последний момент был подан с хитрецой. Расчет оправдался – Люба каждый вечер сама начинала, мол, ну что тебе там куковать, оставайся у меня.