Сергей Зеленин - Реинкарнация

Плетением мебели из камыша у меня занимались все подростки от двенадцати до пятнадцати лет, которым канал копать ещё рано, а учиться в школе — по моим установленным здесь порядкам, уже поздно. Это начинание неожиданно дало «экономический» эффект: уже из окрестных сёл, с подачи Ферапонта, мужики приезжали покупать эту мебель… Правда, продавали мы её очень недорого, но на усиленный доппаёк и одежду для работающих в «цехе» двум десятков подростков вполне хватало…

— Ты эксплуатируешь детский труд…, — укорил меня Боня.

— Ни фига! Я делаю из крестьянских детей, удел которых — сдохнуть при первом же неурожае с голоду, промышленных рабочих — которые, прокормятся сами и прокормят свои семьи. Если кто знает, как это же сделать одними только разговорами, то пусть попробует — флаг в руки. Но, где-нибудь в другом месте — я это, уже зачикал!

Особенно долго мы задержались у «канала»… Вернее, у его «зародыша», длиной не более ста метров и глубиной — самое большее, около шести. Члены бригады «ГУЛАГ» копали самый верх его уступами — перекидывая землю с нижних уступов на верхние. Самая южная — тупиковая часть канала, была выкопана очень полого и, через неё члены бригады «БАМ» на телегах вывозили с самого дна канала глину и камни. Бросалась в глаза неплохая организация труда: дёрн, чернозём, суглинок и глина лежали поодаль отдельными кучами… Отдельно лежали и, кучи камней — извлеченные из котлована.

Порадовала и, реакция людей на наше появление: вместо прежнего угрюмого, покорного молчания — как при вскопке озимого поля, сейчас присутствовали зачатки некого энтузиазма… Одноглазый Неберия, увидев начальство, мигом подбежал и лихо мне отрапортовал, а народ приветствовал, с улыбками махая мне руками или лопатами… Налицо перелом в сознании — люди поверили мне и, в своё будущее!

— Ты, Василий Григорьевич, плохо в своём романе осветил сам процесс копки этого грандиозного сооружения… У тебя выкопали мужики канал и, всё! Так, что мне самому пришлось по крохам собирать информацию — а что-то и, самому придумывать.

— Это не мой профиль — вот я и, не написал.

— Понимаю. Мой принцип — чтоб ничего не пропало. Дёрн, чернозём… Всё пойдёт в дело. Но, особенно — глина. Видите, сколько уже наворочали!

— Да… Глина в этих краях знатная, — одобрил Боня.

— После чернозёма здесь идёт суглинок, потом сама — очень нужная нам глина… Где-то на глубине трёх-четырёх метров начинаются камни. Сначала мелкие, потом всё крупнее и крупнее. На глубине дна канала встречаются «камешки» размером с колесо телеги, а то и, с саму телегу…

— То же, мне — открытие сделал! А, из чего, по-твоему, твой Замок построили? Копали те два пруда да колодец — да и, нарыли камней на целый Замок и Храм, в придачу…

Вот же, разбурчался, как старый дед… Хотя, почему «как»? Он и, есть — старый дед.

— Я это к тому, что стройматериалом мы наполовину обеспечены. Эти камни при ударе раскалываются на слои. Очень удобно из таких складывать фундаменты. Ну, а стены домов будут из самана, снаружи обложенные кирпичом — который тоже сами будем делать… Ладно, поехали в Замок — а, то Женька на ходу засыпает.

— А, ты что скажешь? — спросил я у Мозгаклюя.

Мозгаклюю, по ходу, всё было по барабану… Ан, нет!

— Узнаю мою школу! — одобрительно закивал Женька, — Пашут, как комсомольцы-добровольцы на Днепрогэсе! Какой энтузиазм… Чем идеологически мотивировал? Какие мои методы применил?

— «Наркомовскими», после трудового рабочего дня и доппайком! Ну, а наиболее «идеологически энтузизированные» получат в пятницу — после окончания трудовой недели, дополнительно бутылку водки и целый пакет хаванины в довесок. В конце же месяца, «передовики производства» и «ударники коммунистического труда», материально поощряются чем-нибудь из одёжи. Вот и, стараются!

Женька, несколько сник…

— Кстати, кому-то из вас надо на раздачу водки встать… Кажется, бригадиры начали …уеть!

— А, ты поставь на водку какую-нибудь бабу погорластее, да побойчее! — подсказал Боня, — бабы к водке очень ответственно относятся!

— …Ну, а что?! Идея! Только, не просто бабу, а вдову… И, не простую вдову — а, сильно потерпевшую от покойного мужа-бухарика… Женька! Займись и, найди мне такую!

— Найдём! В таких бабах, на Руси никогда дефицита не было.

— Но, всё равно, первое время водкой будем банковать мы…

Хотя, должен заметить: кроме «энтузизизма», основанного на жидком «стимуляторе», наличествует и определённый, действительно — энтузиазм и, даже «идеология» какая-то! Всё-таки, мои слова об «Корпорации», то есть — об такой артели со справедливыми порядками в ней, запали кое-кому в душу! И, мои слова об, том, что их дети и внуки будут инженерами, тоже запали — я это по моим разговорам с ними знаю! И, по их глазам — во время этих разговоров, знаю!

Правда, таких мало… Но, они есть! А это вселяет определённую надежду на организацию крепкого, сколоченного, идеологически мотивированного ядра. А будет «ядро» — всех заверну в нужную мне сторону! Ведь, даже в Америке, активной политической жизнью живёт всего несколько процентов населения. Которые и, определяют всю политическую кухню этой сверхдержавы! Почему же, у меня должно быть как-то иначе?!

На площади перед Храмом попаданцы заценили и, мою «скульптуру»: на левой стороне площади, на деревянном высоком постаменте стояла древняя крестьянская телега, сделанная без единого кусочка железа и, точно такие же, соха и борона. Надпись на постаменте гласили: «От этого мы ушли!»

— А, к чему «мы» пришли?

— Ещё, никуда мы не пришли… Но, по моей задумке, на точно таком же постаменте справа, будет стоять техника, которая в данный момент наиболее широко используется.

— Церетели, бля…, — польстил моему творчеству Мозгаклюй.

Провёл по Замку…

— Видите, восстановить всё сразу, целиком в этом году не получится. Только самое необходимое. Сами пока жить будете в моей комнате — на месте бывшей кухни. Восстановим пресс-конференц-зал — под школу… Как раз четыре класса получится! Ну и, три-четыре комнаты для прислуги — намериваюсь из Нижнего учителей привезти, фельдшера и батюшку…

— «Батюшку»?! — спросил Мозгаклюй.

Он был ярым атеистом и, на дух не переносил попов…

— Так, надо! Положено здесь иметь в каждом селе священника и, всё тут! Не отбояришься… Лучше самому подсуетиться, чем пришлют нам Бог знает кого.

— Вот, это точно!

— И, ещё нам надо подсуетиться на счёт сотского…

— А, это что за зверь?!

— Низший полицейский чин. Кто-то должен за порядком следить — положено здесь так.

На ужин «попаданцы» с Громосекой, естественно, собрались в моей комнате. Я показал Борису Михайловичу видео, где Автопром передавал ему горячий привет. Кроме «горячего привета», Виталий Петрович передал ему внушительный баул с зимней одеждой… Борис Михалыч, аж прослезился! И поделился некоторыми тёплыми вещами с Дамой…