Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Я вылез из машины, оставив подрывника с его мыслями. Десяток матросов, включая и всех водителей, были уже построены. «Запорожец» попытался изобразить доклад, но я махнул рукой. Вот придурок! Я в гражданке, а он мне доклад. Баран!

– Слушать всем внимательно! – без долгих предисловий начал я. – Боеприпасы выгружены и подорваны. Повторить!

– Боеприпасы выгружены и подорваны! – хором повторили матросы. Как хорошо быть телепатом! Внушай людям, что тебе надо. И делай, что хочешь. Я вздохнул и продолжил:

– Как обычно, вы собрали латунные гильзы и сдали их на пункт приема цветмета. Металла было много, потому каждый получает неплохие деньги, – я вытащил из кармана солидную пачку российских рублей и раздал каждому по несколько бумажек.

– Обо мне – забыть, забыть, забыть! О фуре – забыть, забыть, забыть! О четырех мощных взрывах – помнить, помнить, помнить!

Матросики покорно повторили мои слова и шустро залезли в кузова. Машины уехали. «Запорожец» пообещал организовать еще один вывоз «на утилизацию» ровно через неделю.

– Вы бы с ним осторожнее, – проводив взглядом «КамАЗы» посоветовал подрывник. – Очень темный. И очень осторожный. Откровенно говоря, я был весьма удивлен, что он согласился совершенно незнакомому человеку столько взрывчатки продать. Это даже его патологической жадностью не объяснить. Что-то тут нечисто.

А я почему-то в мозгах прапора ничего не обнаружил. Странно. Может, он, прожженый жулик, научился скрывать свои мысли? Все может быть. Ладно, разберусь при следующей «закупке». Подрывник уехал. Я разбудил Гришу, с моей помощью спавшего в кабине «Хино» сном младенца, отдал ему оговоренные деньги и отпустил, сказав, что с товаром не получилось. Пока он заводил машину и давал двигателю разогнать смазку по всем трущимся и не очень поверхностям, я незаметно заскочил в кузов и через портал вернулся в Уругвай. Там меня ждали. И люди, и дела. А больше всех – Ларита.

Сутки в Новороссийске пролетели в трудах. «Запорожец» не пожалел казенного имущества. Два «КамАЗа» боепитания для «зушек» и столько же гранат и патронов для разных стволов. На сортировку патронов поставил Дизеля. И десяток индейцев из прикомандированных к ангару приема моих посылок. Князь мобилизовал весь тягловый скот города, наложив на его владельцев в качестве повинности вывоз камня из каменоломни для строительства дополнительного бункера – арсенала. А я вдруг подумал, что не мешало бы еще и цемента добыть. И строительного, и того, что моряками используется для заделки пробоин в корпусе корабля. Если только такой еще имеется на складах обеспечения флота.

Перетаскивать «зушки» я взял полсотни индейцев. Выйдя из портала, они сбились в плотную толпу и смотрели на груды освещенного электричеством непонятного железа с большим интересом. Я не опасался, что снаружи кто-либо заметит свет в ангаре, окон в нем небыло. А таскать тяжелые железяки в темноте чревато многими травмами. Я развел воинов по намеченным к изъятию объектам, объяснил, что необходимо делать. Открыл портал, и работа закипела. Вот в бездонной бархатной черноте исчезла первая «зушка», вот вторая… пошли минометы – трубы и плиты… куски дюралюминиевой защиты АУ ЗИФ-31… ящики с упакованными артиллерийскими прицелами, фанерные коробки и коробочки, вытащенными мной из личной кладовки, или подсобки, подполковника Иванова. Наконец последний индеец с листом железа на плечах скрылся в портале. Я сделал «прыг» домой и взял свой «Кедр», а потом «скок» к каперангу. Пригодится тарахтелка при грядущей приемке оружия у задумавшего кидок прапора. Только вот не решил еще, валить его сразу или под контроль взять.

В здании цеха завода, разоренного «перестройщиками», а потом растащенного мародерами, мои шаги отдавались гулким эхом. Вверху, под высоким потолком, возились голуби. Их воркование и хлопанье крыльев так же разносились по всему огромному пространству здания, заваленному мусором. Именно сюда суетливый прапор обещал привезти оружие. Я пришел пораньше. Оглядеться надо, прикинуть, где и как гостей встретить. Нашел неплохое место за изломанной воротиной, какой-то тяжелой техникой вдавленной внутрь цеха. Вторая, тоже изломанная и сорванная с петель, лежала внутри на полу. Бульдозером, что ли, ворота вскрывали? Вот за этой еще висящей на одной петле воротиной, в тени от нее, я открыл портал и стал ждать.

Послышался шум мотора. Я выглянул из-за стены цеха. На площадку перед ним выехала «Тойота» – пикап. Двухкабинка с затонированными стеклами. Я просканировал пространство. В кабине было еще двое. Из-за руля вылез суетливый и завертел головой.

– Эй, матросик! – крикнул прапор. – Ты где?

– Здесь я, здесь! – ответил я, выходя из цеха. – Привез?

– Конечно! Иди, смотри, плати денежки и забирай товар.

Суетливый осклабил в улыбке рот, блеснув золотым зубом. Потом подошел к кузовку, отбросил брезент и открыл ящик. Автоматы были те самые, что он мне показывал.

– Ну, что? – спросил я. – Выгружаем?

– Э-э, нет! Сначала деньги!

Я вытащил левой рукой пачку долларов и протянул ему. Прапор схватил ее и начал торопливо пересчитывать. Закончив, громко произнес:

– Все в порядке!

Тут же распахнулись обе задние двери и из машины вылезли два бандоса в тренировочных «Адидасах» и, ввиду теплой погоды, в майках. Из наколок на их телах можно было бы составить целую экспозицию в какой-нибудь картинной галерее, посвященной тюремному творчеству. В руках, как и следовало ожидать, пистолеты. Я не дал им времени на разговоры. Каждому – по две пули. Прапор стал белым, как молоко после сепарации, и начал что-то дергать из кармана. Ему – тоже две пули. Чтоб не обижался на дискриминацию. Потом прислушался и осмотрелся, одновременно ментально сканируя ближайшее пространство на предмет выявления разумных существ. Короче, искал людишек затаившихся, но никого небыло. Отлично!

Поднял с потрескавшегося асфальта четыре гильзы, спрятал в карман. Затащил по очереди трупы бандосов в цех и отправил в портал. Туда же отправил привезенные прапором десять АК с деревянными прикладами, сумку с запасными магазинами, три цинка патронов, пистолеты бандосов и жадного прапора. Его, прижавшегося к колесу, оставил лежать на месте. Хорошая картинка для следователя: уединенное место, ящики из-под автоматов и мертвый прапор с вывернутыми карманами. Версия сама в глаза лезет. Разрабатывайте! А я пошел.

Братья-десантники встретили меня бурным восторгом. Группа вооружена, готова к подвигам. Хоть сию минуту в бой! Но я чуток охладил их пыл: ночью пойдем потрошить склад жадного прапора. Хватятся его только следующим утром, потому надо следователю дать еще немного пищи для размышлений – куда со склада делась гора оружия? Да и заначку покойничка прибрать не мешает. Он ее, почему-то, в своей подсобке хранил. Значит, ревизии со шмоном не боялся. А это о многом говорит.