Владислав Савин - Рубежи свободы [litres]

– Пророк Магомет говорил: «Нет принуждения в вере»! И что «ближе всего по любви к уверовавшим те, что следуют учению пророка Исы. Это потому, что среди них есть монахи и отшельники и они не превозносятся». Любой мусульманин знает, что Ветхий и Новый завет читал Пророку христианин Варака, и что сам Магомет был против рабовладения, отчего и поныне в исламе рабство единоверцев запрещено. А призывы Пророка к святой войне появились позже и в ответ на попытки врагов убить и самого Магомета и его последователей!

– Обвиняемый, суд требует от вас прямого ответа на вопрос. Вы согласны с тем, что Магомет сказал по поводу пленных женщин и насчет отсутствия в шариате понятия гражданских лиц? Не согласны? То есть считаете, что ваш пророк был не прав?! Согласны? Значит, вы за потворство варварству!

– Вы, христиане, признаёте не только Евангелие, но и Ветхий Завет, где есть призывы побивать камнями за разные проступки. Однако у вас уже давно никого не побивают камнями. Вот и я за возвращение к исконным идеям пророка о терпимости и миролюбии к людям другой веры…

– Обвиняемый, вы снова уходите от темы. Но замечу, что в христианстве именно потому Ветхий завет был дополнен и скорректирован Новым Заветом – а Коран такого дополнения не имеет. Кроме того, христианская вера никогда не претендовала на замену собой светского закона, в отличие от ислама.

– Я не отдавал прямых приказов убивать пассажиров «Лючии»! Вы сами держали наш народ в угнетении и неграмотности – а теперь лицемерно возмущаетесь ненависти и жестокости к вам простых людей из пустыни?

– Обвиняемый, напомню, что согласно Женевской конвенции о правилах ведения войны, командир несет полную ответственность за дейстия подчиненных. Особенно в случае, когда он имел все основания предполагать их преступные поступки, но не запретил их своим прямым приказом.

Он упорно не хотел признать себя виновным – понимая, что живым его с процесса не выпустят в любой случае, но защищая светлый образ мусульманской веры, и своих бандитов заодно! В ответ на все его тирады суд переводил тему в конкретную плоскость – факты, поступки имели место быть? Виновен! И не только в трагедии «Лючии», но и в связях с английской разведкой. К его сожалению, на скамье подсудимых рядом с ним сидели не только любимый племянник Хасан и пойманные пираты, но и люди из его свиты, ближайшее окружение, бывшее на одном с ним самолете. И эти люди не все были стойки – в итоге из показаний складывалась устойчивая картина работы так называемых «повстанцев» на британскую разведку с целью подрыва территориальной целостности Итальянской республики посредством отторжения от нее части территорий. За одно это по закону полагалась смертная казнь! Что поняли уже и все остальные подсудимые, включая англичанина.

Ну, а мистер Эванс, признавая свою вину (трудно было опровергнуть доказанные факты), всячески отрицал свою принадлежность к государственным структурам Великобритании, выдавая себя за частное лицо: «Я бизнесмен, представляющий в Египте некие британские деловые круги – проявляющие живой интерес к ливийской нефти, но, простите, уважаемый суд, британская разведка тут ни при чем». Хотя лично для него это было смертным приговором. Интересно, он и в самом деле патриот своей державы – или просто конченый человек, для которого возвращение не имеет уже никакого смысла, свои провала не простят?

На суде присутствовал и представитель от английского посольства (согласно закону, поскольку один из подсудимых – британский гражданин), задавший мне вопрос:

– Синьора Смоленцева, а вам не кажется, что и ваше положение юридически небезупречно? Если рассматривать дело сугубо с точки формальной юриспруденции, то вы, в мирное время, будучи представительницей страны, не воюющей ни с Египтом, ни с Великобританией, вторглись на чужую территорию и участвовали в убийстве и похищении людей, чья виновность еще не была доказана судом.

– Вы меня в чем-то обвиняете, сэр? В таком случае докажите суду, что я была на «Лючии». Как и кто-либо еще из известных вам конкретных людей. Нет, на мое интервью ссылаться не надо – покажите в нем слова, где я прямо указываю на свое участие? Но даже, предположим, если и была (аплодисменты в зале) – то вам какое дело? Пароход был итальянской территорией, в территориальных водах суверенного Египта. И разве нужно заключение суда на этапе ареста заведомых преступников? Мы ведь тоже можем спросить, по какому праву ваш Королевский флот покрывал пиратов – не препятствовал их уходу в египетские воды из нейтральных, зато всячески мешал законным мерам по поимке бандитов. Так что готовьтесь еще по нашему иску ответить – о вашей собственной роли в этом гнусном преступлении!

– Синьора Смоленцева, в таком случае я бы очень не советовал вам появляться там, где атмосфера к вам не будет столь же дружественной. Думаю, что там у правосудия к вам будет множество неудобных вопросов – и заданных в такой форме, что вы не сможете не ответить!

– Это уже угроза, сэр? Что ж, мне уже много раз угрожали. И как правило, с фатальными последствиями для себя.

И (это уже не для озвучки) будет еще расследование британской роли в этом деле, в Международном уголовном суде! Представители которого тоже присутствуют на процессе – для ознакомления с делом.

Скажу несколько слов об этом учреждении – прежде всего, не надо путать с Интерполом. Который (вопреки творениям некоего мистера Эрла, а также других) вовсе не является международной спецслужбой, имеющей в штате суперагентов: комиссар Интерпола, в одиночку громящий мафию, это фигура мифическая. А главная деятельность Интерпола – это сбор «базы данных» (как говорит мой муж) о международных преступниках и предоставление этой информации национальным полициям. Причем речь идет именно об уголовных преступниках – политическим сыском Интерпол не занимался никогда. Кроме одного периода, совершенно не афишируемого – когда в 1938 году штаб-квартира была перемещена из Вены в Берлин и начальником этой организации стал Гейдрих (а после были Небе, затем Кальтенбруннер), превративший Интерпол в один из отделов гестапо. В итоге репутация Интерпола была испорчена настолько, что даже Сталин не стал настаивать на сохранении его штаб-квартиры на прежнем месте, в советской зоне, а согласился с переносом ее в нейтральную Женеву [35] В нашей истории – в Париж. . Однако же в уставе Интерпола прямо вписан запрет заниматься «деятельностью политического, военного, религиозного и расового характера».

Международный уголовный суд при ООН, напротив, по замыслу должен был заниматься как раз преступлениями военного, террористического, политического характера. Как по согласию всех сторон – чтобы придать какому-либо процессу «общечеловеческий», всецивилизационный характер, «чтоб никогда больше» – наподобие Штутгарта, осудившего гитлеровский режим [36] В альт-истории, аналог Нюрнбергского процесса. ; так и по жалобе какой-то одной стороны, если имелись серьезные сомнения в желании страны-виновника способствовать следствию – тогда, решением ООН, назначалась авторитетная комиссия, решения которой были выше национальной юрисдикции, а отказ ее принять или любое препятствование ее деятельности был равнозначен признанию своей вины (за которым следовали санкции и прочие малоприятные последствия). Как сказал мой муж, это предполагалось для наказания всяких «лейтенантов Колли» (знаю, что было во вьетнамской деревне Сонгми в иной истории), в реальности же следовало учесть право вето для СССР, США и Англии (гоминьдановский Китай имел это право до пятидесятого года, по совершенно непонятной для меня причине, ну а Франция пока что безуспешно пыталась этот статус получить). Но, как сказал мой муж, «лишить всякую мелочь возможность устраивать геноцид – это тоже немало».