Владислав Савин - Рубежи свободы [litres]

– Я буду молить Аллаха, чтобы ты вернулся с победой, – сказала на прощание Фатима. – Верю, что ты еще будешь править в своей державе! А если… тогда я сделаю все, чтобы отомстить!

– Если я не вернусь, ты первым делом найди мне наследника из самых достойных, – ответил Мухаммад, – а до того ты глава клана Сенуси!

Женщина во главе? Но Фатима – достойная дочь своего отца! Большинство шейхов ее поддержит. По крайней мере до того, как она не назовет имя следующего вождя.

Самолет приземлился. Хашид, начальник охраны, спросил у англичанина, когда им вернут оружие. Получил ответ – после окончания церемонии встречи. А пока – выходите с величием. Чтобы все видели, прибыл вождь!

У трапа был выстроен караул – не меньше роты солдат. Во главе встречающих был какой-то итальянский петух в разукрашенном мундире, рядом с ним было еще с десяток, и военных в таких же мундирах, и штатских. Стояли машины, и даже два броневика.

– Вы Мухаммад Идрис? – спросил этот павлин. И получив ответ, продолжил: – Я комиссар полиции Маттиоле. Вы арестованы по обвинению в пиратстве, организации мятежа и подрывной деятельности на территории Народной Италии.

И, обернувшись, приказал кому-то:

– Взять их!

Солдаты почетного караула взяли оружие наизготовку. Из крытых грузовиков посыпались еще солдаты в полевой форме, окружили ливийцев, выставив штыки. Сэр Джон стоял возле трапа со скучающим видом. Поймав яростный взгляд Мухаммада, пожал плечами – ничего личного, так получилось!

– Будь ты проклят, предатель! – в бешенстве зарычал Идрис. – Проклятие на весь твой род! И на твою Англию!

Джон лишь ухмыльнулся. Если бы все проклятья, что обрушивались на его голову, сбывались, всех адских котлов не хватило бы для их исполнения.

Оставалось лишь малое – убедить ливийцев, которые остались за морем, что вина за все не на Англии, а на подлых итальянцах, вероломно нарушивших неприкосновенность послов.

– Вот и съездили в отпуск на море, – вздохнула Мария Степановна. – Бандиты проклятые, нашим советским людям отдохнуть заслуженно не дают! И итальянским тоже.

– И что им надо, мерзавцам? – недоуменно спросила Катя. – Мало им ночами в окна стрелять, как у Шолохова в книжках. Сейчас уже и пароходы захватывать решили?

– Так ведь бандеровцы, фашисты, – сказал Петр Иванович, Катин муж. – Тем более в газете было, этот Кук у них вроде генерала, а до того с немецкими оккупантами сотрудничал. Фашисты – которые не зверствовать просто не могут, как волк не способен травой питаться. И другие, наверное, тоже «за самостийную Ливию», как эти «за самостийну Украину». Говорил же товарищ Сталин, что фашизм, он не только германский, а любой, кто скажет: «Моя нация выше всех»!

– И еще имело место подстрекательство со стороны американского и британского империализма, – авторитетно заявил майор МГБ Колосков, супруг Марии Степановны. – Любому бандиту в цари украинские или правители ливийские хочется, чтобы не просто убивать и грабить, пока не поймают, а считаться политической фигурой. Нам на лекциях рассказывали – у США в своей «зоне Монро» так и получалось: вот был в Никарагуа Сомоса, вор и конокрад, стал президентом, потому что так в ихнем Вашингтоне решили. А еще Трухильо в Доминикане, Батиста на Кубе – там для таких президентобандитов, сидящих на американских штыках, даже название свое – «гориллы». То есть обезьяны американские дрессированные, что им скажут, то и делают. И заправляет всем в тех странах чужой капитал, а бандит в президентском кресле сидит, довольный. И у нас они так же хотели: уж я-то с «лесной» сволочью дело имел! Знаете, что присоединения к СССР Прибалтики американцы так и не признали? И до сих пор существуют в США так называемые «правительства», с чиновниками и офицерами, по всей форме – всякая мразь, не принявшая народную власть и успевшая сбежать, нам не попавшись. Так что, Мариша, повезло вам сорвать очень крупную вражескую провокацию. Это ведь случайно на «Нахимове» товарищи из Москвы оказались, и с готовой к бою охраной – а если бы только обычная команда и пассажиры? Скорее всего, не удалось бы бандюкам судно в иностранный порт увести, как у ливийцев получилось – но вот крови бы пролилось изрядно. Потому очень хорошо даже, что так вышло. А в отпуск съездим еще, да хоть на то же Черное море! Следующим летом поплывем, от Одессы до Батуми и назад!

– Одесса – город красивый, – сказала Мария Степановна, – мне понравилось. И на пароходе все очень хорошо было, если бы не бандиты. Первый день лишь спокойный был. Катя, ты про Лючию Смоленцеву спрашивала – так смотри. Правда, там в основном уже в Севастополе снимали, на бульваре – модная коллекция «Морской круиз». Даже спор был, удобно ли сейчас – решили, что много чести бандитам, если наших женщин лишат права быть красивыми.

И Мария Степановна достала свежий номер журнала. Совсем свежий – который и в продаже еще не появился! Катя взвизгнула, жадно схватила, стала листать.

– Петенька, милый, а что если нам в следующем году «победу» купить? И обязательно кабриолет, как у Смоленцевой! Двадцать три тысячи ведь не так много, у нас вместе в месяц чуть меньше пятнадцати выходит, да и «москвич» можно продать тысяч за семь?

А то вдруг завтра снова война, и опять экономия, карточки, шинели? А так хочется, чтобы девчонки с работы от зависти умерли, когда я на собственной «победе» приеду, одетая в точности как сама Лючия Смоленцева на той картинке! Ради такого можно и потерпеть, экономя – в войну же терпели, когда было куда хуже?

И будьте вы прокляты – те, кто мешает нам хорошо жить! Империалисты, бандеровцы, ливийские повстанцы – да горите вы все, хоть атомным огнем! Вам власть над миром нужна – а нам снова, как в войну, по двенадцать, четырнадцать часов, без выходных и по карточкам все?! Когда только жить начали, в радости, что Победа! Когда же вы уйметесь, сволочи, и оставите нас в покое?

И.В. Сталин. О патриотизме и национализме. После вошло в полное собрание сочинений

Понятие борьбы нации за свою свободу – неотделимо от понятия свободы вообще.

К какой свободе призывает бандеровец из схрона? Убивай, жги, режь все русское (а также что от поляков, евреев) ради самостийной Украины!

К какой свободе призывает арабский моджахед? Все «неверные», не мусульмане, это гяуры, нечистые, убивать которых – это святое дело, угодное Аллаху!

К какой свободе зовет черный повстанец-авеколист? Бей всех белых, не разбирая, кто они, какой нации, без разницы, являются они колонизаторами или нет!

А для своих, не врагов – они не обещают ничего. Не призывают ни к каким делам для лучшей жизни своего народа. А исключительно – бей тех, кто не как мы. Что будет после, никому не интересно.