Владислав Савин - Рубежи свободы [litres]

Это и есть национализм. Который сродни фашизму. Не несущий никакого созидательного начала – одно разрушение.

Мне могут возразить – что когда шла Отечественная война, и у нас был лозунг: «Убей немца, сколько раз его встретишь, столько раз и убей». На что я отвечу: наш призыв был обращен к нашим советским гражданам, к бойцам РККА на фронте, и к партизанам на временно оккупированной территории – и единственным немцем, кого они могли встретить в тот исторический момент, был вражеский солдат, пришедший на нашу землю, чтобы истребить или обратить в рабство наш народ. И никогда этот лозунг не был единственной нашей идеей – даже в Ленинграде во время Блокады работали учреждения культуры, и никогда мы не называли врагом таких представителей германской нации, как Кант или Бетховен. А после, когда Советская Армия вошла в Германию, разве наши бойцы вели себя подобно гитлеровским оккупантам, убивая гражданское население? Мы сражались не против, а за. Не против Германии и немецкого народа, а за нашу Советскую Родину!

И это – патриотизм. Который созидателен по своей сути. Хотя и страшен для врагов, посмевших посягнуть на наше, святое!

Он не имеет ничего общего с так называемым «квасным патриотизмом». «Наше, советское» – говорил про сделанное в СССР один из персонажей романа «Молодая гвардия», который после стал предателем, пошедшим на службу к оккупантам. Если чужое заслуживает того, чтоб его переняли – то тот, кто этому препятствует, поступает во вред своему народу и стране. Тут, правда, есть тонкая грань, определить, лучшее ли – но это уже частность, вопрос технический. А мы пока что говорим о принципиальном.

Так патриот или националист – тот, кто выступает сегодня против нерушимого братства народов СССР? Кто всерьез утверждает, что в самостийной Украине, или Эстонии, или хоть Грузии или Туркмении, будет жизнь лучше, богаче, счастливее, чем в СССР? Да, будет лучше – для тех, кто сейчас видит себя царями украинскими или еще какими-то, кто для себя решил, «лучше я буду первым в своем околотке». Но к чаяниям народа какое это имеет отношение?

Вот почему сегодня те, кто кричит о «свободе ливийского народа», те по сути своей враги этого народа. Призывающие к возврату из современной цивилизации к кочевым шатрам, религиозному мракобесию, буквально в родо-племенной или рабовладельческий строй! Что мы можем видеть на примере африканской «свободы» авеколистов – ну, выгнали или перебили белых, забрав себе территорию в пол-Европы. Теперь торгуют рабами и режут друг друга! И Советский Союз не поддерживал и не будет поддерживать подобную «антиколониальную» борьбу.

В то же время СССР был и будет вместе с народами Маньчжурии, Кореи, Китая, Вьетнама, Курдистана и Сирии – выбравших твердый антиимпериалистический путь. Некоторые из этих народов выбрали социализм, а кто-то, возможно, в будущем войдет в состав СССР – если таков будет их выбор. Исходя из позиций патриотизма – подобно тому, как Тувинская и Монгольская Народные Республики согласились стать членами нашего Союза, так как видели для себя большие перспективы, чем в независимости. И это было свободным волеизъявлением их народов – а не кулуарным решением вождей, собравшихся втайне где-нибудь в Беловежской Пуще или сибирской тайге!

Нас, и наших итальянских друзей, обвиняют, что мы растоптали стремление к свободе ливийского народа. Так я спрошу, а какую долю ливийского народа представлял Мухаммад Идрис и его банда? Как известно, в нашем Крыму живет крымско-татарский народ, составляя от общего населения Крыма едва шестую часть. И если бы завтра там объявился самозваный вождь и стал орать, что весь Крым – это не СССР, а, например, Турция, или самостийное крымское государство, мы что, должны были бы его выслушать и пойти навстречу?

Мы – за патриотизм. Но всегда будем против национализма. Особенно когда он – на территории нашей или наших друзей.

На процессе во Дворце правосудия я присутствовала в зале, при этом в перерывах подвергаясь атакам репортеров. А Джанни Родари, в качестве корреспондента «Унита», злостно пользовался знакомством со мной, чтобы проникать не только на заседания, но и за кулисы.

Вот сидит Мухаммад Идрис за барьером, охраняемым вооруженными карабинерами – седовласый, бородатый, воюющий за свою Ливию еще с прошлой Великой войны. А я, на него глядя, странное дело, но ощущала себя не только сильнее, но и опытнее, старше него! Оттого что он при всей «мудрости» звал в архаику, времена пророка Мухаммеда – ну а я заглянула в будущее.

– Учение Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина истинно, потому что верно, – усмехнулся мой муж, когда я поделилась с ним этим, – то есть является теорией, наиболее полно описывающей исторический процесс. А поскольку мы с тобой являемся ее адептами…

На одном из заседаний подсудимым был задан вопрос – если вы за свободу своего народа воевали, то зачем было убивать женщин и детей? И что вам сделали пассажиры «Лючии», что в большинстве не были солдатами? Или это и есть воинская доблесть ислама – убивать безоружных? И первыми требовали отвечать рядовых пиратов (чтоб не повторяли слова главарей). Слова этих мерзавцев сводились к одному:

– Так заведено Аллахом. Женщины менее ценны, чем воины. Ну а дети и старики тем более. А женщины побежденных – это законная добыча победителей. Так заведено Аллахом – и кто мы, чтоб ему перечить?

Когда дошла очередь до Хасана Идриса (который на судне, по показаниям свидетелей, был очень грозен, а тут имел весьма жалкий вид) и он начал сбивчиво блеять то же самое, крикнул ему Мухаммад Идрис, хотя никто не давал ему слова:

– Молчи, неразумный! Ты всегда лучше владел винтовкой и кинжалом, чем Кораном. Неужели ты не понимаешь, что тебя и нас всех хотят выставить кровожадными тупыми дикарями? Чтобы, когда наш народ будут убивать, это одобрял весь их цивилизованный мир!

Встал, пытаясь принять позу вождя. И начал сыпать цитатами из Корана, на арабском языке – так что оценить его красноречие я могла лишь в переводе. Что мусульманская вера как раз прямо запрещает убивать тех, кто не сражался – женщин, детей, калек и стариков. Лжец и лицемер!

– Я хочу спросить, – крикнула тогда я, – если он такой знаток Корана, то пусть ответит, верно ли, что в шариате нет понятие «гражданское население», то есть любой мужчина воюющей стороны, если не старик, не калека и не ребенок, считается воином и должен быть убит? И что по канонам ислама, женщин, взятых в плен, нельзя убивать, но можно и должно считать рабынями и подвергать насилию, «а если у нее есть муж, ее брак отменяется с того дня, как она стала пленницей». А про детей сказано: «Не убивайте ребенка до тех пор, пока родители не сделают его христианином или евреем» – то есть убивайте всех детей, принявших таинство крещения [34] Все соответствует истине. . Я правильно цитирую ваших богословов?