Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев

— Упаси Боже! — «Ежик» даже взвизгнула. — Нет, мне двадцать восемь, просто родилась я в тысяча девятьсот пятьдесят девятом.

— Так ты из прошлого? — Моника взглянула на Юлю, будто увидела ее впервые.

— Да, — кивнула девушка. — Из прошлого, прошлого, которого вы никогда не знали. Прошлого, в котором Вторую Мировую Войну выиграл не Советский Союз, а Фашистская Германия.

— Ты брешешь! — Казак сдвинула брови.

— Хочешь, верь, хочешь, нет, — развела руками Юля, — но выслушай мою историю.

Моника ничего не ответила, и тогда Юля продолжила:

— Как я уже сказала, я родилась и выросла в мире, где правит Рейх и его вассалы. Это был ужасный мир, мир, разделенный по крови на высшие и низшие расы, мир, заполненный тысячами концентрационных лагерей, мир, где печи, сжигающие людей, никогда не затухают.

— Ужас! — Дениса аж передернуло.

— Да, — кивнула Юля, — это ужасно. Большая часть населения планеты уничтожена: семитские, негроидные, монголоидные, индо-средиземноморские и многие другие расы почти стерты с лица земли, лишь отдельные их представители помещены в зоопарки на потеху высшим расам. Другие народы, такие как славяне, поляки и прибалтийцы согнаны в лагеря и выполняют функции рабов. Больные, старые, переставшие приносить пользу рабы сжигаются в печах или уничтожаются в газовых камерах, чтобы не кормить лишние рты. Не удивительно, что такой мир наполнен страхом и не удивительно, что в нем то и дело возникают очаги сопротивления, впрочем, безрезультатные. Рейх строго карает восставших!

— И кем ты была в этом мире? — спросил Денис.

— Хороший вопрос, — скрестила на груди руки Казак и с подозрением посмотрела на Юлю. Впрочем, слушалаона внимательно.

«Ежик» опустила взгляд. Сердце Дениса екнуло, дальше слушать почему-то уже не хотелось.

— Я просто не знала другого мира… — Рыжая челка закрыла глаза. — Я в нем выросла… меня в нем воспитали… поймите меня… — Голос дрогнул. — Историю ведь всю исказили, всю переписали, а эту пропаганду намвсверливали в мозг с раннего детства…

— Я повторяю вопрос, кем ты там была, девочка? — повысила голос Казак.

— Я была оберштурмбаннфюрером в составе карательных войск Ваффен-СС! — Юля подняла глаза, никаких слез не было, взгляд гордый, пронзительный уперся в Монику. — Мы занимались подавлением очагов сопротивления в Сибири. Да, я отдавала приказы казнить, и казнила сама и считала, что поступаю правильно!

— Ты? — выпучилась Казак. — Подполковник? — Казалось, «железную леди» задело лишь это.

— Я вундеркинд, и у меня был очень влиятельный отец, — пожала плечами «ежик». — Но так было до тех пор, пока однажды я не встретила его!

Денис, уши которого до этого момента отказывались слушать Юлину историю, встрепенулся и произнес:

— Кого его?

— Лешу, — Юля опять опустила взгляд. Фадееву даже показалось, что в этот раз по ее щеке действительно пробежала слеза, или это был след от растаявшей снежинки, что одиноко падали с неба. — Да, он был тоже из моего мира и моего прошлого. И он был в сопротивлении. «Сибирская освободительная бригада», как они сами себя называли. Не буду вдаваться в подробности нашего с ним знакомства и последующих амурных отношений. Упомяну лишь то, что я бастард. Я дочь своего отца от русской рабыни, но воспитанная и наделенная привилегиями высшей расы. Мой отец, всю мою жизнь старался, как он сам выражался, выжечь из меня задатки низшей расы. Именно поэтому он и отправил меня подавлять восстание на территории Сибири. Но, видимо, славянская кровь во мне оказалась сильнее арийской. Так я сделалась двойным агентом и стала помогать сопротивлению, хотя заведомо считала, что наша битва проиграна. Но любовь заставляет меняться, заставляет закрывать глаза на одни вещи и верить в другие. И вот однажды моя вера оправдала себя. Отец посвятил меня в тайну; тайну, благодаря которой Рейх когда-то одержал победу.

Все затаили дыхание, Моника же шагнула чуть ближе к Юле.

— Помните об одержимости Гитлера артефактами древних цивилизаций? Так вот, в моем мире его одержимость оправдала себя, и Рейх во время Второй Мировой Войны заполучил некий артефакт, способный разрывать межвремнное пространство. С помощью него Фюреру и удалось выиграть войну, просто бесчисленное количество раз переигрывая ключевые сражения Второй Мировой до победного конца.

— Ага! — воскликнул Денис и возвел палец к серому питерскому небу, видимо, призывая его в свидетели. — Выходит некая машина времени все же существовала, пусть и древняя!

Юля покачала головой:

— Нет.

— Черт! — выругался Денис.

— Принцип артефакта был тот же, что и возможности аппарата профессора Лыкова, — в очередной раз разрушила Фадеевскую идею фикс «ежик». -Просто у Рейха имелся неисчерпаемый запас человеческих ресурсов. Агенты СС засылались в прошлое в различные временные периоды с важными сведениями о ходе Второй Мировой и с одной единственной целью, чтобы эти депеши когда-нибудь пусть через десять, двадцать, пятьдесят лет, но все же попали к Фюреру в нужный момент.

— Но у вас, как я понимаю, все же получилось разорвать эту цепь и изменить ход истории? — сдвинула брови Казак. — Как это удалось? Хотя учти, я еще не сказала, что верю тебе!

Юля усмехнулась и, задрав носик, явно гордая собой, заявила:

— Я просто поступила хитрее. Не буду вдаваться в подробности, чего нам стоило отыскать секретный бункер, но цена, заплаченная за проникновение в него оказалась высока, погибли сотни людей. Поэтому я понимаю, что проникнуть в Главный штаб нам не удастся, мы просто не обладаем подобными человеческими ресурсами. Но тогда мы заплатили эту цену и воспользовались артефактом. И мы с Лешей просто сиганули гораздо глубже всех агентов СС в прошлое, и уже там нашли и уничтожили артефакт. Тогда мы думали, что нам придется остаться в прошлом навсегда, но что-то случилось, что-то подобное тому, когда ты, Денис, изменил историю, и нас тоже вытолкнуло, но не в мир юрского периода, а, наоборот, в будущее — в двадцать первый век. Ну, а дальше, все уже гораздо скучнее.

— Невероятно, — пролепетал Денис. — Не могу поверить, что я… мы… и весь наш мир это всего лишь парадокс измененной реальности.

— Парень, — вдруг обратилась к Фадееву Казак, и Денис с удивлением на нее посмотрел. До сего момента Моника старалась вообще его не замечать. — Теперь послушай меня, парень! Неважно, говорит правду твоя подруга или нет! И неважно, является ли наша реальность искаженным временным парадоксом или нет! Важно лишь то, что это наша реальность, и мы стоим на ее страже, поэтому мы должны исправить все, так как было, чего бы это нам не стоило.

Денис взглянул на Юлю, она качала головой, он перевел взгляд на Монику, та тоже смотрела на него почти с надеждой и ждала поддержки. Словно два мира, каждый из которых тянул его в свою реальность. И тут он неожиданно кое-что понял.