Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев

И красноармеец рубанул, рубанул шашкой прямо в лицо старика. Савельич даже охнуть не успел, просто свалился замертво наземь. А Анастасия зажмурилась, понимая, что следующей будет она.

— И так будет с каждым кто… — начал было толкать речь «красноармейский валет», но вдруг ойкнул и остановился на полуслове.

Анастасия разжала веки. Из груди красноармейца торчали вилы, которыми воспользовался тот самый возмущенный властью бородач.

— А ну бей их, ребяты, — закричал «борода». — За Савельича, за царевну!

«За царевну», — мысленно повторила Анастасия, запоминая навсегда лица простого люда, впервые вставшего на ее защиту.

Почти всех красноармейцев разорвала разъяренная толпа, лишь одному удалось уйти. Бунт деревенских был поистине бессмыслен, беспощаден и обречен. Деревню потом вырезали и сожгли дотла за предательство интересов пролетариата. Но юная княжна этого уже не видела, поскольку в тот же вечер в сопровождении паренька, у которого красноармейцы увели хряка, была отослана к «белым». Но Анастасия навсегда запомнила тех людей и тот долг перед ними, что она обязана выплатить, как и долг перед многими другими, что в дальнейшем приняли смерть за нее.

— Государыня Анастасия Николаевна, — в дверях броневика показался Колчак, — Зимний взят!

— Рада это слышать, Александр Васильевич, — покидая чертоги раздумий, кивнула Анастасия. — Я сейчас же хочу войти внутрь.

— Простите, государыня, но это может быть опасно. Не все помещения осмотрены. Внутри еще могут прятаться мятежники.

— И пусть. Пусть прячутся, как крысы по своим норам, я их не боюсь, со мной ведь вы — мой рыцарь, вы меня защитите.

— Я сделаю все ради вас — моя императрица! — Низкий поклон верного рыцаря, самого верного и благородного из всех приближенных.

Колчак шагнул в кабину, закрыл дверь.

— Трогай, — велел он водителю броневика, — подъезжай прямо к входу.

Водитель покорно кивнул, бронемашина тронулась по брусчатке Дворцовой площади. Где-то еще раздавались выстрелы, в воздухе пахло порохом и кровью. С неба падали одинокие снежинки, они опускались на заляпанные кровью камни и на убитых, не разбирая ни «белых», ни «красных». На мертвых Анастасия старалась не смотреть, хотя за последние годы уже привыкла к их обессмысленным взглядам.

Броневик остановился. Возле входа толпились солдаты, ее солдаты. Генералы Деникин и Корнилов отдавалиприказы, слушали донесения, но, завидев царевну, тут же бросились к ней и Колчаку.

Несколько минут потребовалось, чтобы объяснить соратникам желание государыни, они тоже не видели в этом ничего хорошего, но отказать не могли и сами вызвались сопровождать юную императрицу. С собой взяли лучшую пятерку солдат, среди них даже оказалась одна девушка: то ли киргизка, то ли татарка, маленькая, но опасная, с двумя японскими сабельками. Еще водитель броневика зачем-то увязался, боец он был никакой, про себя рассказывал, что жизнь провел бесполезно и греховно, оттого ничего не умел; но вот ведь загадочная русская душа — не убег ведь на запад, а решил грехи замаливать, присоединившись к армии, освобождавшей родину от «красного ига».

Зимний дворец встретил свою царицу не в лучшем виде, внутри он выглядел еще более удручающе, чем снаружи: богатое убранство все вывезено, на стенах копоть, будто красноармейцы жгли костры прямо внутри, в некоторых местах похабные надписи, от которых великая княжна даже залилась краской. А запах — иной раз и в клозете пахло лучше. Но все-таки это был ее дом, и каждый уголок здесь напоминал о минувшем. Они подымались на второй этаж, направляясь к Георгиевскому залу, и обшарпанные стены, загаженная лестница и потолок оживали в сознании Анастасии, вспыхивая былой красотой. Трупы в комнатах исчезали, пол вновь покрывали дорогие ковры, появлялись картины, люстры загорались миллионами огоньков, залы наполнялись, по ним вновь прохаживались близкие, они улыбались юной царевне, приветствовали ее, они… Анастасия открывала глаза, и ничего этого не было, лишь разруха, как и во всей ее империи.

И наконец, большой тронный зал. Солдаты отворили двери. Анастасия вступила внутрь. Георгиевский зал встретил ее мертвой тишиной, в нем, как и везде, царила разруха, лежали убитые, и пахло железным привкусом смерти. И лишь Большой императорский трон оказался не тронут, он, как и в былые годы, стоял на постаменте красного бархата, сиял начищенным золотом, а за его спинкой гордо взметнул крылья ввысь двуглавый орел. Великая княжна не поверила глазам: ведь от трона будто исходил сияющий ореол, будто высшие силы охраняли его, и она чуть не вприпрыжку бросилась к нему.

— Нет, Государыня, назад! Все назад, мать вашу!!! — словно увидев самого Вельзевула, взревел вдруг бывший грешник, а ныне личный водитель царевны.

БАБАХ!!!

Анастасию отбросило вперед, будто кто-то со всего маху пнул ее ногой в спину. Она упала на пыльный пол, ударилась головой, в ушах зазвенело, в голове все закружилось, или это комната начала подпрыгивать вверх-вниз, вверх-вниз. Кто-то тут же бросился к ней, это оказался Колчак, он вздернул великую княжну на ноги. Рядом очутились и водитель, который вдруг извлек из-за пазухи странного вида маузер со стеклянной рукояткой, заполненной похожей на кисель розоватой жижей, и киргизка, обнажившая японские сабельки.

Вокруг пахло порохом, пыль осыпалась с потолка и сейчас медленно оседала, витая в воздухе вперемешку с дымом. Анастасия обернулась: дверь завалена, часть потолка обрушилась, замертво погребя под собой сопровождавших ее солдат вместе с Корниловым и Деникиным. А трон вдруг мигнул, словно не настоящий, исчез, появился вновь и снова исчез, и вместо него появились четверо. Девушка в красной пролетарской юбке и черной кожаной куртке с рыжими волосами, заплетенными в два глупых хвостика по бокам, словно ушки спаниеля, спадающие на плечи. Мужчина со светлыми волосами и ясными голубыми глазами, в облегающих одеждах, будто облитых резиной. В таких же срамных одеяниях, облегающих тело и все округлости на нем, темноволосая, уже давно немолодая женщина с суровым лицом. И последний в штанах-галифе и кожаном плаще, тот, кого она меньше всего ожидала увидеть — ее спаситель Денис Фадеев. И что удивительно, он будто не изменился ни на день за эти два с лишним года.

— Маша?! Ты? — увидев Казак, искренне удивился Громов.

— Константин, кто эти люди? — с заполненными тревогой глазами пролепетала Анастасия.

Колчак закрывал спиною царевну, вид после взрыва у него был потрепанный, с виска стекала кровь, но и он постарался вступиться:

— Вы их знаете? Я требую…

— Замолкните оба! — вдруг рявкнул Громов.

Анастасия даже вздрогнула, мгновенная перемена в поведении собственного водителя добила ее окончательно — нить происходящего совсем выскользнула из ее рук. Будто старый добрый придворный скоморох сорвал с себя маску и под ней оказался тот самый пресловутый Вельзевул.