Леонид Уманский - Ловушка времени

– Не надо меня пугать ужасами Древней Иудеи! – не сдавалась Тали. – Иудеи всегда почтительно относились к женщине, а из ваших рассказов я не почувствовала, что там царит Дикий Запад. Наоборот, довольно спокойное и цивилизованное общество. Кроме того, я прекрасно могу за себя постоять.

– Вот это меня и пугает, – вздохнул Кравченко.

– Ты все-таки никак не хочешь признать, что женщина ничем не отличается от мужчины! – в сердцах воскликнула Тали.

– Разумеется, не хочу и никогда не признаю, потому что женщина очень даже отличается от мужчины, – засмеялся Владимир.

– Перестань, ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Речь идет не о физиологических отличиях, а о социальной роли мужчины и женщины.

– Тали, давай не будем затевать диспут о проблемах феминизма, – попытался успокоить ее Кравченко. – Я считаю, что это путешествие крайне опасное, поэтому и прошу тебя отказаться от своей затеи.

– Ни за что! – Тали гневно сверкнула глазами. – Мало того, если вы не берете меня с собой, я не даю согласие на саму экспедицию.

– Вот это аргумент, достойный женщины! – захохотал Кравченко.

В тот день мы так и не пришли к окончательному решению. Тали стояла на своем, и, казалось, ничто не могло ее переубедить.

Мы договорились отложить обсуждение этого вопроса до следующего раза и устроили небольшой перерыв с чаепитием. Вернее, чай пили мы с Кравченко, Тали же, как истинная израильтянка, пила кофе.

Понемногу напряженность стала спадать, и вскоре мы уже увлеченно спорили о возможности создания портативного хроноскопа.

Обстановка еще больше разрядилась, когда Кравченко увидел на стене над письменным столом Тали большой портрет Эйнштейна в очень красивой раме. Под портретом на золотой табличке были перечислены все регалии этого знаменитого ученого.

А рядом висела фотография – Эйнштейн и Тали в нашей лаборатории на фоне современных приборов. Великий физик скромно и чуть снисходительно улыбается в камеру, а моя начальница просто сияет от счастья.

Портрет и фотография появились у нас недавно. Это все придумала и организовала Тали – она так шутила. Заставила меня надеть похожий костюм, как у Эйнштейна, сама меня причесала, привела фотографа.

Глупо, конечно, но, что самое удивительное, некоторые покупались на эту шутку.

Кравченко, когда увидел нашу фотографию рядом с портретом, хлопнул себя по лбу и довольно засмеялся:

– Ну точно, Миша! А я все никак не мог понять, кого ты мне напоминаешь, и спросить неудобно. Вы здорово похожи!

Глава 4,

в которой Кравченко терпит поражение

Утром в субботу позвонила Ольга и пригласила меня на пикник.

В современном Израиле этот вид отдыха чрезвычайно популярен. Люди собираются в каком-нибудь парке или лесу, жарят мясо на углях, немного выпивают и много говорят. Места для пикников хорошо оборудованы – здесь всегда есть деревянные столики со скамейками, мусорные бачки и иногда даже водопровод.

На этот раз решили собраться в канадском парке возле Латруна. Конечно я согласился – мне очень захотелось снова побывать в том самом месте, где находился древний Эммаус, и где мы с Кравченко пережили такие волнующие приключения.

Ольга никогда не оставляет попыток познакомить меня с кем-нибудь. Вот и сейчас, не предупредив меня, она пригласила на пикник коллегу мужа, одинокую женщину, которую звали Инна. Я терпеть не могу такие манипуляции со стороны Ольги, они уже неоднократно заканчивались скандалами, но моя сестра упорно продолжала устраивать мне такие ловушки.

В тот день настроение у меня было хорошее, и я не стал злиться на Ольгу.

Я предложил компании прогуляться по парку и начал рассказывать о древнем Эммаусе. Уверенности, что мы находимся на том же самом месте, не было.

Мне не удалось найти ни одного ориентира, за который можно было бы зацепиться и определить, где находился город. Удивительно, что даже рельеф местности изменился. Древний Эммаус частично располагался в горах, а сейчас, кроме небольших холмиков, здесь была сплошная равнина, горы начинались километрах в двух отсюда.

Тем не менее, мне очень хотелось думать, что это то самое место.

Жаль, что с нами не было Кравченко, но вытащить его на такие прогулки было невозможно. Этот человек вел очень замкнутый, я бы даже сказал, таинственный образ жизни и поддерживал только деловые контакты.

Я с воодушевлением рассказывал об Эммаусе, и все слушали с неподдельным интересом. Мое воображение настолько разыгралось, что я даже показывал места в парке, где, по моему мнению, находились городские кварталы, рынок, общественные горячие источники.

Я так ясно вспомнил наше путешествие, так отчетливо услышал шум рынка и почувствовал запахи древнего города... И неуверенность, и страх перед неизвестностью, и упрямое желание не сдаваться и победить – все обрушилось на меня, но длилось это недолго, какие-то секунды...

А потом я услышал голос своей сестры:

– Миша, ты, по-моему, никогда раньше не интересовался ни историей, ни археологией. Откуда у тебя сейчас такой интерес к этому и такие познания? Это твой новый приятель повлиял на тебя? Кстати, кто он?

Вопрос Ольги озадачил меня. Я вдруг понял, что, по сути дела, и сам ничего не знаю о Кравченко.

– Он – филолог и действительно увлекается древностями, – нехотя ответил я.

– А почему ты нас с ним до сих пор не познакомил? – поинтересовалась моя сестра.

– Ольга, во-первых, он очень занятой человек, а, во-вторых, почему я должен его с тобой знакомить? У нас с ним чисто деловые отношения, – начал раздражаться я.

– Странно, а Шурик рассказывал, что вы даже ходите вместе на какие-то вечеринки.

– Оль, тебе бы в контрразведке работать! – отшутился я.

Остаток дня мы провели у костра, непринужденно болтая о том о сем.

– А что ты думаешь о социальной роли женщины? – спросил я сестру, вспомнив недавний спор в лаборатории.

– Что, что? – удивилась Ольга. – Миша, с тобой в последнее время явно что-то происходит, ты, по-моему, пребываешь в каком-то другом мире.

– Я имею в виду вот что: должна ли женщина участвовать в общественной жизни наравне с мужчиной?

– Я считаю, что нормальная женщина должна сидеть дома, заниматься домашним хозяйством и воспитывать детей, – отрезала Ольга.

– То есть ты считаешь, что амбициозные женщины, которые стремятся сделать карьеру, заявить о себе, – ненормальные? – изумился я.

– Я считаю, что у них не все в порядке в личной жизни, – твердо ответила Ольга.

– Мне кажется, тут дело в личности женщины, – неожиданно в разговор вмешалась моя новая знакомая Инна. – Не все женщины одинаковы, есть и такие, которые хотят делать карьеру, а не быть домохозяйками, причем не потому, что у них не заладилась семейная жизнь. Скорее, наоборот, у них не ладится семейная жизнь, потому что они делают карьеру.