Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга первая

Родим, сделал несколько шагов в её сторону. Стал перед ней на колени и взял ладошки в свои руки, прижал к щекам:

— Ну здравствуй родная! Мы снова вместе! Я так рад тебя снова видеть! — Голос был тих и приятен. Он смотрел на неё снизу вверх и очи князя, воина, мужчины были замутнены влагой! Ольгезахотелось спрятаться лицом на его груди и долго — долго плакать! И что бы он долго — долго гладил её по голове и шептал успокаивающие слова.

Но возмутилась Воительница. Она была против таких нежностей! Какие слезы? Какие поглаживания по головке? Такие желания, Ольгамогла себе позволить в прошлой жизни, но не в этой! Воительница— никогда! Не время сейчас разводить сырость и прятаться на широкой груди в поисках защиты от суровостей жизни!

Рядом любимый мужчина. Самый любимый и единственный мужчина! Рядом князь! Повелитель! Не его удел баюкать уставшую и растерянную девочку. Его удел — обнимать, целовать, ласкать любимую женщину в ожидании сигнала боевой трубы, зовущей в поход! И не его одного, а вместе с этой самой женщиной! Помнить, что такие мгновения, судьба дарует им нечасто. Такова жизнь! И она, как правило, бывает очень коротка. Если любящие сердца бьются в груди воина и воительницы.

Ольга сползла со скамейки и тоже стала на колени. Теперь их очи находились на одном уровне. Она улыбалась! От её улыбки у Романа холодело под ложечкой и кружилась голова. Он видел её такое родное лицо, но не узнавал. Перед ним уже не было того нежного и неопытного цветочка папоротника, который он сорвал в ночь на Купалу. Лицом к лицу перед ним стояла зрелая, знающая чего она хочет, молодая женщина. Ко всему — до неимоверной жути красивая.

Улыбка приоткрыла ровные, белые зубы и она стала похожа на рысь, которую нашел и покорил самый сильный и отважный самец. Довольно замурлыкала:

— И я рада тебя видеть! Но почему ты, князь, не выполнил своего обещания? Где медвежья шкура? Или ты забыл свои слова, сказанные на прощанье? — И тут же поднялась во весь рост, слегка поморщившись от боли в ступнях:

— Что — то я в мыслях путаюсь! И речь у меня от того бессвязная.

Потом, князь, о любви говорить будем! Не самое лучшее время для этого сейчас. Готова довести до твоего внимания, свое видение битвы и причины потерь среди защитников! Оцени свежим взглядом наши просчеты и ошибки. — Роман, тоже поднялся с колен. Было видно, что он растерян. Слишком быстрыми были перемены поведения, происходящие с Ольгой. Только что перед ним была мурлыка — кошечка, а через мгновение — холодная тигрица — воительница. Он с ужасом подумал, что не знает, как вести себя с любимой женщиной! Ей тоже было сильно не по себе. Сознание раздваивалось, и не в её силах было понять, какое из своих поведений, она считает верным.

Ольга, казалось, осознала причину растерянности своего хозяина и повелителя. Шагнула к князю вплотную, прижалась всем телом и прошептала на ухо:

— Все потом, родной! — Отступила назад: — Сейчас выслушай всех нас, для того, чтобы у тебя появилось время для оценки наших действий. И надо готовиться к тризне по нашим погибшим героям! — Кошмар с головой продолжался. Она полностью потеряла контроль над собой. Думала и чувствовала одно, а говорила совсем другое. Очертания светелки поплыли по кругу, сворачиваясь в тугой кокон. Последнее, что зафиксировал взгляд, это появление в горнице воинских начальников и отца.

Все! Неокрепшая психика молодой воительницы, не выдержала напряжения событий последней недели. Князь едва успел подхватить, падающее навзничь, тело любимой женщины. Бестолково, мешаясь под ногами Романа, суетился Михей. Во всю глотку, открыв настежь дверь, ревел, вызывая лекаря, Ерофей. Прислонившись к стене, с бледным лицом, стоял Икутар. Но Ольга, этого уже не видела.

Сквозь густые ресницы пробился свет, а за ним сознание опознало запах парного молока и голос Домны:

— Пусть спит! Сон первое дело при нервных перегрузках! Сам подумай, как пережить такое в молодые годы! Скольких ворогов своими руками усмирила! Скольких побратимов за один день потеряла! Все ноги израненные! Как она такую боль терпит?

А тут еще князь объявился! Сердечко хоть и железное у воительницы, но все же девичье! Такие страсти не каждому мужику по плечу, а она последние ночи урывками спала. Я — то знаю!

Не дам будить! Тризну без неё справите! Воины поймут её отсутствие, если ты правильно им расскажешь о телесных ранах. Про душевные — им знать не обязательно. — Икутар возразил хозяйке:

— Воины, может и поймут, а вот она нам не простит, если по нашей вине не сможет проститься с боевыми товарищами. И я бы не простил нас, окажись на её месте.

— Что значит, не простит? Она же нездорова! Ей покой нужен! Хороший сон и внимание близких! Я что, должна специально её поднимать и на коня усаживать? — Домна кипятилась, но голос её звучал не так уверенно, как ей бы хотелось.

— Специально поднимать, а тем более на коня меня усаживать не надо! Я ведь не увечная! Еще в состоянии сама двигаться! — Отец и бабка обернулись на голос Ольги, которая уже сидела на широкой кушетке и натягивала на ногу сапог. Домна попыталась остановить внучку, но та посмотрела на неё таким взглядом, что старая хозяйка решила в действия воспитанницы не вмешиваться. Надев второй сапог, воительница обратилась к отцу:

— Что с подготовкой к тризне? Как долго я в постели валялась? — Он укоризненно покивал головой:

— Дочь, не суетись! Честно ответь мне: как ты сейчас себя чувствуешь? Тогда и я отвечу на твои вопросы.

— Чувствую себя нормально! В бой, конечно, сию минуту не пошла бы, но попрощаться с побратимами способна. Говорю тебе честно, как на духу! Больше такой слабости, вы от меня не увидите! Считайте, что я выздоровела уже полностью и на эту тему говорить больше не будем! Теперь ты ответствуй. — Лицо посадника выражало сомнения. Что — то он не очень верил в такое быстрое обретение здоровья:

— Не волнуйся дочка, Михей дело знает. Все к тризне готово! Тела погибших еще вчера уложили в домовины, изготовленные в виде погребальных лодок, и выставили для прощания в дружинном помещении. Напутственные речи непрерывно читают пять волхвов с родового капища. Князь и воинские начальники сейчас находятся вместе с жителями речных ворот, на прощании павших в битве. — Икутар говорил тихо, но торжественность в голосе присутствовала:

— Через час наступит закат. К этому времени лодки с побратимами должны уже стоять на кродах, чтобы уходящий на ночь Ярила, успел захватить с собой их души. Так что нам надо торопиться успеть на Купальский луг. — Ольга кивнула: — Я успею. Не на пир едем. Прихорашиваться не надо!

Еще совсем недавно, в самую короткую ночь года, на этом лугу царило веселье и радость. Отовсюду слышались песни и смех. Горели костры, разбрасывая яркие искры. Сладкое томление охватывало молодые парочки в предчувствии походов за цветком папоротника. Зарождались в мечтах новые семьи, а с ними — далеко идущие планы. По всему лугу царил праздник жизни!