Владимир Поселягин - Сашка

– А ты молодец, – неожиданно похвалил старлей. – Беженцев полно, сколько раз говорим: отходите в кустики не в одиночку. Сотни тел с насильственной смертью, ножевые ранения в основном, ограблены, многие изнасилованы… А скольких не нашли, и так и лежат непогребённые? Развелось криминальной шушеры, никого не боятся. Мы кого-то ловим, кого-то отстреливаем, вот и ты нам помог. Так что спасибо.

Шальский заметил, что кто-то направляется к нам от деревни. Обернувшись, я невольно хмыкнул. Марина на велосипеде, притормаживая. Ясно, на разведку послали. Задумчиво посмотрев на погранцов, я спросил:

– Вы сами как, обедали? Ужинать с нами будете?

– Завтракали только, и то всухомятку, – улыбнулся Шальский. – Будем.

– Ну и отлично. Кстати, насчёт возка. Советую сдать медикам для перевозки раненых. Я им трофеи, что на смолокурне взял, сдал. Вот только велосипед оставил. Он у нас общий, семейный. Правда, ездит больше Марина, остальные так, балуются.

В это время, потренькав звоночком, подкатила Марина. Не особо ловко остановившись рядом и соскочив, чуть не упав, я успел придержать, она поздоровалась со всеми и спросила:

– Дед сказал, в деревне кузня есть. Кузнец только совсем старенький, но починиться здесь можно.

– Так, встаём. Ужин готовьте. На всех, – кивнул я на бойцов.

– Ага. – И сестра посчитала их. – Ой, двое новеньких. Мы быстро.

Она развернула велосипед, я подтолкнул её, и она, вихляя, поехала.

– Есть проблемы? – поинтересовался старлей.

– Да так, рабочие вопросы. Колесо на телеге поменять, а то лишимся его, ну и перековать лошадей. Давно идём, подковы разболтались.

– Понятно.

Тела бандитов сложили у обочины, мы же со старлеем поехали в возке в деревню. На околице в тени рощи обнаружили наших. Малышня махала руками, показывая, куда сворачивать. Старшина пошёл к домам и попросил местных жителей захоронить бандитов.

Погранцы задержались у нас на час. Когда гороховый духовитый на копчёном сале суп был готов, мы поели его с ещё тёплыми лепёшками. Потом попили чай с мёдом, горшочек которого я тоже купил на рынке Дна, кстати, и запасы чая там пополнил. Они попрощались, посоветовав мне всё же избегать встреч с бандитами, и уехали. Кстати, Шальский и тут справку о моём участии в уничтожении бандитов не пожалел, с благодарностью за помощь в поимке, как было в ней написано. Бюрократом меня всё называл.

Мама и бабушка принялись за постирушки. Валька с Лушей им помогали. Мы с дедом, освободив телегу и повозку от груза, выпрягли лошадей и направились с ними к кузнецу. Дед остался с ним, два старика нашли общий язык и между делом с удовольствием курили самосад, общаясь, один с трубкой, другой с самокруткой. Я же вернулся, натаскал воды от колодца, залив её в обе канистры, и занялся чисткой автомата.

До наступления темноты кузнец перековал всех наших лошадей. Теперь осматривал снятое колесо. Сказал, что не починить, слишком разболтанное, новое нужно. Кузнец почесал затылок и отправился к одному из местных жителей. У того вроде был запас. Действительно, нашлось новое колесо, но уж больно тот цену гнул. Дед долго торговался, и колесо мы всё же купили.

Утром, после завтрака, мы погрузились и направились дальше. На трассу не выезжали, несмотря на то что там дорога прямая. Получилось медленнее, но тише и безопаснее. Часть пути Марина ехала впереди на велосипеде, набирая навыки езды на двухколёсном транспорте. Уже неплохо у неё получается, не падает, как было раньше.

Ехали весь день. И немцы снова пролетали практически над нами. Когда раздался крик малышни, они как всегда их первыми заметили, встав на козлы, я осмотрелся и погнал к деревьям. Ссадив там с моей телеги всех пассажиров, я с дедом отъехал метров на триста на открытую местность. Я приготовил ружьё, а дед встал рядом с подсумками с патронами. И когда немцы приблизились, я стал стрелять. Первый выстрел – ничего, второй, переношу на следующую цель. Стрелял по кабинам. Девять выстрелов – и три самолёта, вырвавшись из строя, врезались в землю. Один в полукилометре от нас, два других дальше, в той стороне, куда мы ехали. Я уже не мог стрелять, выл от отдачи, такое впечатление, будто плечо выбил, так что за ружьё встал дед. Десяток пуль выпустил – и ничего.

Немцы же, сплотив строй, полетели дальше. Похоже, они так и не поняли, почему упали их товарищи, если кто стрелял, то кто? Нас могли даже не заметить. Дед сел за возницу, а я в кузове на ходу, пока мы возвращались, снял рубаху и осмотрел плечо. На уже желтеющие старые разводы синяка наложились новые. Снова руку поднять не могу. Как теперь почистить ружьё и убрать его на дно под сено? Деда попрошу.

Забрав своих, мы вернулись на дорогу, проехали ещё четыре километра и встали на берегу небольшой протоки. Тяжело было править лошадью одной рукой, вторую я на косынку подвесил. Бабушка, осмотрев синяк и горестно вздыхая, его какой-то мазью намазала. Место хорошее выбрали, но главное, рядом с водой. Неподалёку была воронка и валялись обломки фюзеляжа – это врезался в землю один из сбитых мной бомбардировщиков. Парашютисты успели покинуть самолёты, мы с дедом семерых в небе насчитали, но охоту я устраивать не стал, не в том состоянии был. Как оказалось, зря. Мой просчёт, хотя я и смог локализовать опасность.

Ночью, когда мы спали, вдруг заворчал Волк, ему завторил и наш сторожевой. Они явно кого-то учуяли. Но не лаяли, успели отучить. Когда я выбрался из-под телеги с ТТ в левой руке, дед уже стоял со своей берданкой в руках.

– Чужие, – сказал он, – может, беженцы?

– Ночью? Вряд ли. За день пути они так устают, что спят без задних ног.

В это время так не вовремя проснулся Кирюха и показал мощь своей глотки. Попытка сунуть пустышку или покормить не увенчалась успехом. Мама стал его перепелёнывать, разобравшись в причинах рёва, а я сказал деду:

– Пойду пробегусь вокруг, посмотрю, кто там бродит. Только не пристрели меня при возвращении.

Мы с Волком направились туда, где он учуял чужих. Оказалось, два немца – я опознал их по лётным комбинезонам – подобрались к нам на свет костра, когда ещё мы ужин готовили, и пережидали в стороне, явно пытаясь понять, кто стоит в лагере, гражданские или военные. Видимо, ближе подошли, когда мы уже костёр затушили и легли спать, а Кирюха своими воплями развеял их сомнения. Гражданские. От военных можно отхватить не слабо, а тут такое подтверждение гражданского лагеря. Есть хотелось, вот и решали на нас налететь. Правда, чуть позже я понял, что немцев всё же трое. Последний лежал чуть в стороне и банально дрых. Сперва за валун его принял, но, когда он пошевелился и всхрапнул, я разобрался.

Медлить я не стал, первым из пистолета поразил того, что был коренастым, потом снял двух остальных. Я вообще считаю всех лётчиков люфтваффе военными преступниками. Этих так без сомнений. Подбежав ближе, произвёл контроль, после чего убрал ТТ в самодельную кобуру на поясе. Сделал её мне вчера в деревне кожевник.