Максим Макеев - Московское боярство

— Я думаю, надо ответить людям, что после стройки будет можно своё дело открыть, на тех же условиях, что и артель, только налогов там прибавиться. Виды деятельности регулировать будем разрешениями — что бы у нас все одним и тем же не занимались, — народ кивал, после артельных торговых войн все как-то лучше начали экономику понимать, наглядно очень получилось, — главное — сбыт организовать.

Вот тут народ чуть заклинило — они проблемы не видели в этом. Делаешь — продавай, что тут организовывать? Начал разъяснять:

— Делаешь мебель, табуретки. Приходит покупатель, отвлёкся, полдня с ним переговоры вёл. Потом опять сел делать. Ещё покупатель — когда работать? Это раз. Второе… — выдал им все свои мысли по поводу розничной торговли.

— Это получается, что торгаши под себя все дело сразу и подомнут, — резюмировал мои сложносочиненные выкладки Лис, — оно ведь как. Если товар только у тебя, да всем нужен — крути цену вверх, пока все не выжмешь. Да ещё и в долги впрягай людей, чтобы и потом никуда не делись. А там и до власти полноценной не далеко…

— Бить будем за такое, — заранее предупредил Кукша.

— Всех не перебьёшь. А вот когда мелкому твоему пелёнок купить надо будет, а они только в одной лавке есть, тут и сам под купца пойдёшь, — махнул рукой Лис.

— Значит, предлагаю так. Мы сделаем два комиссионных магазина, — народ меня не понял, — лавки такие, в которых будут производители товар свой выставлять, да с одинаковой торговой наценкой на всё. Ну, например, у нас бумаги туалетной — пять видой сейчас, вся по своим ценам торгуется, разная она. Но наценка торговая на такое будет одна — двадцать копеек, не больше. Чем больше товара в лавке продашь — тем больше прибыль твоя. Но задирать стоимость не получится. Две лавки — будет конкуренция, соревнование между ними, да штрафы за сговор. Ну, если какого-то производителя начнут прижимать вместе, чтобы себе лучшие условия выторговать. Да ещё с рекламой, контролем…

— По тому, что ввозить будем, — продолжил Лис, — вывозить, тоже решать надо. Цены, как и кто торговать будет. Отдадим чужим купцам — сами с голым задом останемся…

— И это верно, — я делал пометки в блокноте, — Леда! С Нового года пока вводим Налоговый кодекс новый, дальше — будем ещё некий Экономический кодекс принимать. Там конкретики не будет — принципы и подходы только, — народ опять недоумевает, — граждане! У нас сейчас сколько разных товаров? Вы считать пробовали? Запчасти, сырье, материалы, изделия…

— Мы учитываем семьсот сорок два разных наименования, это без учёта лабораторных экземпляров, — Леда просветила мужиков.

— Ну ни…я себе! — чуть не хором высказались все, даже я.

— Ага, а потом — ещё больше будет. Как часто мы будем кодекс тот менять? Надо людям дать кодекс, как разъяснение подхода к будущим законам. Как Налоговый — там ведь три четверти текста — это именно рассказы зачем, почему да как считать и регулировать. А остальное — приказами идти будет. Вот и Экономический кодекс у нас такой должен быть. Вот решил у нас кто-нибудь заняться например производством… ну, скажем, спичек.

— Это ещё что такое? — подозрительно поинтересовался Святослав.

— Такая штука, чтобы огонь разводить. Чиркаешь ей — искры её быстро поджигают, там сера для этого крепится специальная, и палочка горит. Так вот, сырье мы ему посчитаем, налоги, аренду. А вот ценник выходной как установить? На основании чего? Как регулировать будем? Да ещё и так, чтобы не допустить монополии, противоестественной, ну, когда один только доступ имеет к технологии да производству товара.

— А что, бывает и естественная? — Обеслав, как самый технически подкованный, заинтересовался новым сочетанием слов.

— Ага, например, безопасность. Вот тут у государства полная и естественная монополия на внутреннюю и внешнюю безопасность. И водопровод тот же, его в частные руки не отдашь — даже мы, миллионеры по российским меркам, разоримся. Вот такие монополии — естественные. Так вот, в Экономическом том кодексе описать надо будет и внешнюю торговлю, и внутреннюю, и отношения производителей и продавцов, покупателей, и всё остальное. Принципы выделения монополий, распространения технологий, использования их. Потом указами отдельными примем конкретные государственные отрасли…

— И много их будет? — поинтересовался Обеслав.

— Нет, не много, — я посмотрел на своих «министров», — ключевые надо оставить, а остальное отдадим людям.

— Не упустим? Под себя нас не подомнут? — осторожно поинтересовался Лис.

— Нет, не получится. Мы-то можем и все казённым оставить, но последствия будут, — я схватился за голову, — сейчас у нас почему тихо да спокойно? Почти все товары крупные и важные как казённые продаются, разве что мелочь всякую артели выделывают. Все не возмущаются потому, что ждут своих домов, я о том народ спрашивал. Видят, что строим, знают, что для себя делают, ждут, пока жизнь нормальная начнётся. А теперь представьте себе, переедут в дома свои, освоятся. Захотят табуретку красивую, трехногую — что ж нам, новое казённое производство для таким стульев открывать? Для посуды? Для одежды? Для утвари домашней? Да и для ремонта — может, кто-то себе стены обоями поклеить захочет, другой — деревом отделать, третий — краской покрыть. Нам что, под каждую иголку казённое предприятие открывать? У государства должно остаться основное — тяжёлая промышленность, стройка, частично, военное производство, бумажное, добыча сырья и топлива. Базовые товары, без которых жизни не будет. Привычной. А остальное — пусть сами делают, да денежку зарабатывают. А там и остальное можно разрешать, по мере развития.

— А нас они не разорят? Ценники-то на товары свои поднимут — и по миру пойдём, — Буревой не доверял пока «невидимой руке рынка».

— Крайние цены, максимальную и минимальную, все равно мы им ставим, — парировала Леда.

— Вот-вот. Да и контроль никто не отменял. Кто вам сказал, что разрешения будем по одному выдавать? Кто казённые предприятия запрещает открывать, да потом их же и передавать в частные руки, когда борьбы такой на рынке уже не будет? — я ухмыльнулся, блин, ещё и нефтянки нет, а я уже приватизацию задумал.

— В бумагах завязнем, — Буревой закатил глаза, — и так уже под архивы чуть не барак определили. Может, потом? Как процесс наладится законы примем?

— Ну… я, честно говоря, думал о тот… — мне и самому не очень нравилась наша забюрократизированность.

— Нет. Надо сейчас делать, — Лис рубанул рукой воздух, — потом ты хрен чего сделаешь, когда уже торговля пойдёт…

— Правильно всё, с законами этими, — неожиданно подал голос Кнут, — вон, посмотрите.

Кнут показал рукой на лодки, что выстроились вдоль канала, ёлочкой. Уже второй слой мужики наши растаскивают по временным стапелям. Лодки без мачты, они лежат вдоль, как и весла. Каждая плотно упакована брезентом, с которого по утрам счищают снег. Мужики другие суетятся, заливают будущую набережную. Я не совсем понял, что он сказать хочет, да и остальные на корабела уставились: