Александр Михайловский - В закоулках Мироздания

После ужина капитан Серегин назначил очередность дежурства у костра и на постах, охраняющих нашу стоянку, после чего мы все, за исключением дежурных, завалились спать. Каждому из нас, включая Антона, но за исключением Яны с Асей, выпало по два часа сидения у костра и подбрасывания в него хвороста. Мальчиков капитан прикрепил к взрослым: Димку ко мне, а Митьку к Антону. Перед нами костер должны были беречь Ника с ее напарником, а все остальные, также по очереди, всю ночь несли караульную службу у лагеря.

Несмотря на усталость, я все никак не могла заснуть. Мне все время чудилось, что ко мне подкрадываются страшные пауки. Сегодня я видела одного такого – Митя поймал неподалеку, под камнем, этакий небольшой образчик типа скорпиона – накрыл его обрезанной баклажкой, целлофаном отверстие замотал, и всем гордо демонстрировал – смотрите, мол, какой красавец. Этим он чуть не довел девчонок вместе с Антоном до истерики, а меня до обморока. Вот до смерти боюсь этих тварей, даже мелких, хотя и стыдно признаться. И вообще больше никто не разделил Митиных восторгов, один только Димка интерес проявил, да только командир вовремя увидел и приказал выбросить подальше ужасное членистоногое.

И вот теперь я то и дело вскакивала и осматривала свое ложе, а малейший шорох заставлял меня внимательно озираться – не ползет ли ко мне нечто страшное-ядовитое. Но наконец сон взял свое и я погрузилась в блаженную нирвану…

Ника разбудила меня посреди ночи.

– Вставай, подруга, – осторожно тормошила она меня, – заступай на дежурство. Колдун уже встал.

Димка и вправду был уже на ногах – вполне бодрый, словно успел прекрасно выспаться.

И вот мы вдвоем сидим у костра, исполненные сознания собственной важности – ведь мы, наравне с остальными, выполняем важное дело – поддерживаем огонь. Таинственная и черная, безлунная ночь раскинулась над неведомыми просторами этого мира, и только круг света от костра да неторопливые шаги часовых по периметру стоянки создают подобие уюта и иллюзию безмятежности. Журчит рядом речка, поют цикады, какая-то ночная птица из зарослей издает печальные и монотонные звуки, словно ищет давно утраченное: «Ты где? Ты где? Ты где?», и с противоположной стороны низким и глухим голосом сурово отвечает ей другая: «сгинь ты! Сгинь ты!» Из густой и темной пущи деревьев раздаются шорохи, и откуда-то издалека доносится жутковатый вой – все здесь просто кишит хищниками, и наверняка множество глаз наблюдает сейчас за нами… Но мы не одни, нам нечего бояться – люди в камуфляже защищают нас. Они нас не бросят и всегда придут на помощь…

Димка подбрасывает веток в костер. Огонь, оживившись, вспыхивает ярче. Хорошо вот так смотреть на огонь и баюкать свои потаенные думы, ведя неторопливую беседу…

– Дим, ты хоть поспал? – спрашиваю я.

– Да, я поспал, Анна Сергеевна. Меня совсем в сон не тянет, – отвечает Димка.

– А меня тянет, – зевая, говорю я, – не могу я что-то сегодня спать под открытым небом…

– Вы, наверное, боитесь, что пауки могут приползти? – внезапно озвучил он мои мысли, которые я стыдливо держала при себе, и тут же ошарашил меня снова:

– Не бойтесь, Анна Сергеевна, они не приползут, – Димка улыбнулся, – я их не подпущу.

Я изумленно взирала на него, а потом спросила:

– То есть как это ты не подпустишь, Дима? Ты можешь мне объяснить?

– Ну… – замялся Димка, постукивая палкой об землю, – я постараюсь… это началось еще вчера, ну, после нашего с вами разговора. Я ведь тоже не мог спать, боялся, что пауки или там змеи могут залезть мне под одежду и укусить… и все думал, как быть, чтобы этого не произошло. И вдруг я почувствовал, что мой амулет, – он прикоснулся рукой к груди, где под рубашкой у него висел черный камень – подарок таинственной женщины, – как будто ожил, от него шло тепло и легкое покалывание, как от слабого тока, и мне тут же представилось, как будто я провожу невидимую линию вокруг наших лежанок, и ни одно насекомое не может пересечь эту линию. Они натыкаются на нее и уходят. И я как-то понял, что так оно уже и есть – есть эта линия, ну, то есть это я ее поставил, как защиту… И когда я это понял и успокоился, амулет тоже затих… И сейчас я ее тоже поставил, защиту – так что не бойтесь. Вот так, Анна Сергеевна…

День третий, капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Все началось точно по тому определению, что «утро добрым не бывает». Зоркий Глаз и Ара, стоявшие на часах последнюю ночную смену, разбудили меня на рассвете, когда первые солнечные лучи только-только начали окрашивать в розовый цвет высокие перистые облака. Недалеко от нашей стоянки – там, где ущелье, расширяясь, круто поворачивало в западном направлении – над вершинами гор, напоминавших в этом месте скорее крутые холмы, километрах в пяти, в небо поднимался высокий столб плотного белого дыма, расползаясь наверху бесформенной лохматой шапкой. Этакий бледный гриб-поганка на тонкой длинной ножке. Сразу вспомнилось предупреждение той женщины о неких «тевтонах» и догадки об их происхождении. Я просто не имел никакого права думать о том, что это кто-то просто жжет ненужные в хозяйстве сухие листья.

Подняв по тревоге свою сборную команду, я выслал вперед усиленную разведку из четырех человек во главе со Змеем, наскоро проинструктировав парней о том, как может выглядеть вероятный противник. Надев лохматки и наскоро нанеся на лица боевой грим, парни, даже не перекусив, волчьим скоком унеслись вперед. Остальных, после короткого завтрака всухомятку, я тоже повел по тропе вслед за разведкой, только уже гораздо более медленным темпом, подходящим для женщин и детей. Само по себе ущелье – это ловушка, и в случае неприятностей нам следовало пытаться просочиться мимо постов, а не отступать обратно к водопаду с пещерой. Самым слабым звеном нашей команды, разумеется, были гражданские. И если Птица, собравшая вокруг себя детей, выглядела еще вполне достойно, то о Танцоре этого сказать было нельзя. Мне кажется, что при первых звуках тревоги его одолел такой клинический испуг, что у несчастного теперь все буквально валилось из рук, а сам он спотыкался на каждом шагу.

Вообще, если бы не гражданские, ответственность за которых я взял на себя, я бы со своими парнями ушел в заросли вверх по склону и постарался бы просочиться в обход постов, если, конечно, они будут выставлены. Но в данном случае это исключено – никто из тех, кого мы взяли под свою ответственность, не сможет пройти там, где пройдет спецназ, а посему сойти с тропы для нас смерти подобно. Смерти тех, кого мы поклялись защищать. Поэтому пойдем на прорыв – что-то говорит мне, что такого хода противник, кто бы он ни был, совершенно не ждет, что охота идет на беспомощных гражданских, а мы, спецназ, тут гости нежданные и очень неприятные. Иначе противник действовал бы куда менее явно, не стал бы объявлять о своем присутствии, поджигая невесть что и постарался бы взять нас из засады.