Маргарита Полякова - Курляндский гандикап

Упор в обучении Ференца делался на военное дело. Гоняли парня серьезно. И к 1692 году, к своим 16 годам, он выглядел старше своего возраста и умел уже довольно многое. Не хватало практики. Но с этим было проблематично. Я несколько раз подумывал — не вмешаться ли мне в ход событий, и каждый раз отступал, полагая, что еще рано. Поэтому когда австрийцы начали осаждать Мункач, я только усилил охрану Ференца. Встревать в эти разборки у меня не было ни сил, ни желания.

Я спокойно следил и за отправкой Илоны Зриньи в Вену, и за ее последующей высылкой. Пока что Ференцу ничего не грозило. Более того, уже в следующем году парня должны были назначить ишпаном (управляющим) Шарошского комитата. Немного самостоятельности ему не повредит. Ну а там посмотрим, как будут развиваться события. Если я правильно помнил, восстание должно было начаться через пять лет, и я не собирался его торопить. К этому событию нужно было как следует подготовиться.

Дела в Ирландии шли ни шатко, ни валко. Упертый консерватизм местного населения мешал продвигать многие проекты. Особенно тормозило старшее поколение. Дескать, привык я ходить в рубище и пасти двух овец, значит, и дети мои будут это делать. И никакие разумные доводы не помогали. Приходилось действовать хитростью, обходными путями, а то и опираться в переговорах на местный фольклор. Местные католические священники после этого начали смотреть на меня с неодобрением. Так что пришлось всячески изворачиваться и их успокаивать. Дескать, у меня в Курляндии живут люди разных религий. И никому это не мешает.

Я даже пожертвование католической церкви сделал. Пусть противно, пусть официально я принадлежу к другой вере, но ссориться с этими людьми не стоило. Мрачное средневековье в Европе вовсе даже не закончилось. Буквально пару лет назад на рыночной площади Варшавы сожгли литовского дворянина Казимира Лышынского, обвиненного иезуитами в атеизме. И сам Карл Лотарингский [9] В реальности Карл умер в 1690, но в моей аи проживет подольше. , хоть и не одобрил данного действа, но и выступать против не стал.

Ну а в этом году и вовсе произошло одно из самых громких дел против колдовства — «охота за ведьмами» в Салеме, в результате которого 19 человек было повешено, один раздавлен камнями, а почти две сотни человек оказались в тюрьме. Жутковатое событие. И оказаться в рядах тех, кого обвиняют в колдовстве, мне совершенно не хотелось. Некоторые короли, конечно, и получая анафему лично от папы, жили неплохо. Но я еще не достиг такого уровня крутости. И за семью свою опасался, не без этого.

К сожалению, отношения с Анной постепенно разладились. Она так и не смогла мне простить, что я заставил ее стать королевой Ирландии. Причем дело было не в короне как таковой (глупо протестовать против подобного). Анну разозлило, что ее заставили поступать так, как ей не хотелось. Что я пошел против ее воли, желаний и предпочтений. Плюс, не нравилась ей Ирландия. Дескать, отсталая страна. Курляндия и то прогрессивнее.

Сначала я пытался хоть как-то повлиять на супругу, а потом понял, что это бесполезно. Анна уперлась, как баран. Лелеяла свои обиды (большей частью надуманные) и не хотела идти мне навстречу. Она совершенно не стремилась принимать участия в управлении страной и окружила себя англичанами и курляндцами. Ну а к супружескому долгуАнна охладела совершенно. Толи это так повлияли на нее неудачные третьи роды (несмотря на все старания врачей, ребенок родился мертвым), толи сказывалась болезнь, от которой у нее начали отекать ноги. Причин этому могло быть множество — от неправильной работы почек до сердечно-сосудистых заболеваний, но медицина пока еще не была достаточно продвинутой, чтобы поставить верный диагноз.

К несчастью, мой верный Отто скончался в самом начале 1692 года. Конечно, возраст у него был уже преклонный, но потеря была ужасной. Я и не осознавал, какой груз он на себе тянет и сколько уюта привносит в мою жизнь. Вместо него пришлось брать трех слуг. Но никому из них я не мог доверить миссию найти мне постоянную любовницу. А озадачивать этим Генриха было неправильно. Он и так на себе весь секретариат тащит.

Впрочем, несмотря на ухудшившиеся отношения с женой, я ее ценил и уважал. И старался всячески показывать свое расположение. Ну а наших детей просто обожал. Старался как можно чаще с ними заниматься, изобретал для них одежду и игрушки (изготовление фарфоровых кукол быстро превратилось в одну из статей дохода), и писал книги. В большинстве своем, это был плагиат различных сказок народов мира, которые я сам читал в детстве. Ну а за выпуском сборника дело не стало. И иллюстрации к нему я нарисовал с любовью. И, кстати, покупали данный сборник охотно.

Образовательные книжки я тоже не бросил писать, а теперь пришлось озаботиться и произведениями с моралью. Стоит ли говорить, что я желал своей дочери только самого лучшего, и несмотря на то, что распланировал ее брак, желала, чтобы она была счастлива? Именно исходя из этих соображений, я написал очередную книгу о том, чем может закончиться для страны нежелание правителя исполнять свои обязанности. Да и не только правителя.

Это были связанные между собой истории нескольких людей. И начинались они как в популярных романах этого времени — с Великой любви или тяги к приключениям. Принц женился на пастушке, принцесса сбегала с бедным дворянином, сын кузнеца отправлялся в дорогу с бродячими музыкантами, а сын крестьянина решал посмотреть мир. И поначалу, вроде бы, все было прекрасно, но затем… затем романтика заканчивалась, и начиналась жизнь.

Принц осознавал, что пастушке не место в высшем обществе. Она не только не имеет манер и не умеет себя вести (этому, худо-бедно, можно научить), но и не может быть достойной соправительницей, матерью наследника, ибо не знает множество мелочей, которым благородных девиц учат с детства. Принц слышит шепотки и насмешки за спиной, и в результате пастушка оказывается в монастыре, а принц женится на другой — той, которая составит ему достойную партию и принесет ценное приданое в виде дополнительных земель и новых льгот.

С остальными героями дело обстоит не лучше. Крестьянин по неопытности связался с бандой разбойников и закончил свою жизнь в петле. Кузнец, ставший наемником, к концу жизни не заработал ничего, кроме старых ран. А те соседские дети, с которыми он когда-то рос, обзавелись семьями и сами стали хозяевами булочниц, мельниц или сапожных мастерских. Ну а в кузнице, когда-то принадлежавшей его отцу, хозяйничали чужие люди.

Ну и побег принцессы не закончился ничем хорошим. Потому как соблазнивший ее авантюрист оказался вовсе не дворянином, а жить предполагал на те деньги и драгоценности, которые она прихватила. Разумеется, слуг в доме не было, а принцесса ничего не умела делать по дому. Да она даже одеваться не умела самостоятельно! К тому же король, который к ней сватался, был оскорблен тем, что его невеста сбежала с каким-то авантюристом. И в стране началась война. Глупый поступок принцессы стоил множества жизней и привел к гибели династии.