Константин Кураленя - Шаман-гора

«Воевода якутский Францбеков, прознав про то, что рядом с землёй даурской проживает хан маньчжуров Богдой, назначил Хабарова приказным человеком даурской земли. И, отправляя его в новые земли, приказал привести Богдоя вместе с его народом в русское подданство.

Хабаров в городе Якутске набрал чуть более сотни охочих людей. Этот народец был из числа казаков да гулящих людишек.

Вместе с ними под начало Ерофея Павловича было отдано два десятка казаков под водительством Третьяка Чечигина. Мой предок Андрей Иванов Кольцо служил у Чечигина есаулом. По проторённому пути отряд Хабарова перевалил через Становой хребет и к осенним холодам прибыл под стены городка даурского князя Албазы. Здесь его поджидали казаки, оставленные Хабаровым с прошлого похода. Но слишком малы они были силами, чтобы самостоятельно захватить Албазинский городок, поэтому неподалёку они построили свой острог и дожидались прихода Хабарова.

После прибытия под стены Албазина рати Хабарова жители городка, устрашившись русского воинства, в великой панике покинули сей городок и ушли в тайгу. Взяв без боя Албазин, казаки возрадовались превелико. Даурцы, в спешке покидая Албазин, оставили за его стенами много продовольствия и хлеба. Перемучив за крепостными стенами городка наступившие холода в сытости и довольствии, с наступившим летом казаки стали собирать ясак с туземных племён. Однако мала и скудна была та дань. Не с кого было её взымать. Проживавший там народец разбежался по лесам.

Да и то сказать, забижали туземцев казаки. Брали их жёнок, что покрасившее, да и сожительствовали с ними, некрещёными, семейно. Кроме того и протчие обиды и несправедливости строили народу дауров. Поэтому и порешили казаки оставить город Албазин и спускаться далее по Амуру-реке. Через несколько дней достигли они укреплённой крепости князя Гуйгудара.

Гуйгудар тот не желал добровольно идти под руку русского царя.

Пришлось казакам осадить крепость и взять её штурмом. Одетые в брони казаки не страшились даурских стрел, потому и потери при битвах были малыми. Сами же они огненным боем из пищалей и пушек урон неприятелю причиняли немалый.

После взятия Гуйгударовой крепости к Хабарову пришли с миром посланцы от маньчжурского хана. Оказывается, имя тому хану было не Богдой, а так прозывался целый народ — богдойцы.

После лестных речей и богатых подарков расстались они вполне довольные друг другом.

На землях Гуйгудара и думали остановиться казаки. Но тут с низовьев Амура разведчики принесли вести, что вдоль реки Зеи земли гораздо богаче, а местный народ живёт зажиточнее.

И вновь ватага Хабарова отправилась в путь. Так они добрались до городка князя Толги. Эта крепость стояла на границе земли дауров. По слухам, в её строительстве принимали участие многие даурские князья.

Городок оказался и вправду весьма укреплённым, но людишек в нём оказалось мало. А сам Толга с братьями и вовсе отсутствовал. Они пировали на свадьбе своей сестры. Так что казакам вновь повезло, и эту крепость они взяли без боя. А вскоре и сами князья были захвачены в плен. Толга и братья дали присягу, что отныне они являются подданными русского царя, и согласились платить ясак на вечные времена. Пленных отпустили по домам.

На казачьем круге было решено осесть у Толгаева городка.

И всё уже складывалось по-доброму. Казаки начали готовить земли под пашню. Но неожиданно все дауры сели на коней… и поминай как звали. Не стало у Хабарова данников. Да и казаки остались без женского пригляду и ласки. Поэтому приказал Ерофей Павлович править свои корчи дальше. За Толгаевым городищем кончались земли дауров и начинались владения тунгусских племён. Эти дикие людишки тоже не желали добром отдавать ясак для русского царя, и поэтому казаки с ними долго не возились.

Брали в залог аманатов [18] Аманат — заложник. и захватывали скотину».

Я подумал, что поход Хабарова по своей сути был обыкновенным грабительским набегом. Он ничем не отличался от набегов маньчжурских ханов, и смысл его сводился к одному — жажде наживы. Оказывается, не так уж и чисты были помыслами наши прадеды при добывании для царя новых земель. Обижали казаки аборигенов, да так, что те целыми племенами снимались с обжитых мест и уходили в тайгу. Благо её на Дальнем Востоке в избытке.

Между тем Степан продолжал: «В поисках новых данников отряд Хабарова миновал устья Сунгари и Уссури. Миновал он и те места, где сейчас стоит пост Хабаровка. И вот отряд искателей новых земель добрался до мест, где проживал народ ачанов. Нынче эти люди называют себя нанайцами. Здесь, в центре ачанского улуса, и заложили люди Хабарова свою крепость под прозванием Ачанская. На пороге уже стояла зима».

Мне вдруг подумалось, уж не одно и то же это место — крепость Ачан и нанайское стойбище, которое и в мои дни называется Очан? Если это так, то выходит, что Хабаров построил свою крепость на протоке между Амуром и озером Болонь, хотя это не доказательство. Мало ли похожих названий? А если это так, то я ведь был знаком с теми местами. И даже заканчивал на железнодорожной станции Болонь школу, а в озере рыбу ловил…

Интерес мой к рассказу казака повысился.

«Зиму пережили хорошо, — продолжал Степан. — Но весной, откуда ни возьмись, под стенами Ачана объявилось маньчжурское войско числом около двух тысяч всадников. Все воины были при конях и имели справные брони. Кроме того, у них имелись пушки и пищали. А командовал той силой богдойский военачальник Хойсэ.

Первым приближение врага обнаружил мой пращур Андрей Кольцо. Он поднял тревогу. Но всё одно, не все казаки отражали первый приступ врагов одетыми в брони. Недостало времени.

Маньчжуры, воспользовавшись внезапностью нападения, пробили в стене Ачанской крепости брешь. И через те проломные стены повалила в крепость сила великая. Обрадовавшись первому успеху, один из маньчжурских князей приказал не рубить и не жечь казаков, а имать их живыми.

Казаки уже начали промеж собой прощаться и просить не поминать былых обид. Но тут над осаждёнными раздался клич Ерофея Павловича: «Казаки, вспомним славу свою казачью! Не посрамим чести отцов наших и дедов! Все, как един человек, встанем супротив государевых недругов. Все погибнем, а живыми в руки супостатов не дадимся». Затем он приказал прямо напротив пролома выкатить пушку медную. И стали они бить по врагу в упор. Кроме того, стали они бить по недругу из других пушек и пищалей. Нанесли они уже обрадовавшемуся своей близкой победе неприятелю урон превеликий. Побежали от стен Ачанских маньчжуры в страхе необъятном, видя смерть сородичей своих. Никто не смог остановить их бега. А Хабаров и казаки не стали задаром терять времени и силою в полторы сотни людей устремились вослед бегункам. Не давая опомниться басурманской силе, они обрушились на стан маньчжуров. Десять воинов неприятельских приходилось на одного казака. Но не выдержали они яростной атаки готовых к смерти людей.