Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

Еще больше кораблей сгрудились у берега к югу от устья Альмы. Даже без бинокля Лобанов-Ростовский различал повисшие в безветрии полотнища кормовых флагов - кое-где Андреевские, а по большей части, белые. Некоторые суда стояли, сильно накренившись на борт, на иных недавно только погасили пожары, и дымок до сих пор курился над обугленными палубами. Глаза разбегались пересчитывать эти неуклюжие, черные с белыми полосами туши, выброшенные на мелководье яростью стихии. Французский «Юпитер», «Алжир», за ним - выгоревший до квартердека «Ягудиил». Дальше - «Вилль де Марсель», наша «Чесма» и снова француз - «Байярд». У самой кромки прибоя волна мотает французский пароходофрегат с изломанными гребными колесами, рядом увяз на песчаной банке «Громоносец». Видно было, как на него заводят шлюпками буксирные тросы с подошедшей с моря "Одессы".

Прапорщик перевел взгляд на сушу. По всему длинному подъему на плато, от русла реки и до гребня, бродили группы людей, стояли повозки. На них навалом грузили мертвецов в сине-красных мундирах. Солдаты в белых рубахах и бескозырках собирали брошенные ружья, патронные сумки. Вели, волокли на носилках раненых.

- Славно потрудились, - сказал Николай Николаевич, протирая линзы бинокля изнанкой лайковой перчатки. - Не меньше батальона здесь осталось. Неудивительно, что французы так поспешно кинулись в отступ!

- Полагаю, Ваше Высочество, на них подействовал разгром флота. В конце концов, одна отбитая атака - это всего лишь одна отбитая атака. Вспомните хоть Бородино - когда это французов останавливала одна-единственная неудача? Да и не так уж много они потеряли здесь, больше перепугались. Помните, как драпали за реку - только пыль столбом!

- Да, страшное оружие, эти ваши пулеметы. - сказал после недолгой паузы Великий князь. - Знаете, мне становится не по себе, когда я пытаюсь представить себе поля сражений ваших войн, где господствуют подобные средства уничтожения. Это, вероятно, настоящая преисподняя!

«Вы еще не знаете, какая», - хотел ответить прапорщик, но сдержался. Успеется.

- Кстати, князь, а вы из каких Лобановых-Ростовских? - неожиданно сменил тему Николай Николаевич. - Михаил Борисович Лобанов-Ростовский, флигель адъютант папеньки, кем вам приходится? Он, помнится, женат на дочери фельдмаршала Паскевича, был при штабе зятя во время осады Силистрии, произведен в подполковники. Я ехал в Севастополь из Кишинева вместе с князем Горчаковым штабом - тогда мне и представили Михаила Борисыча. Вы с ним еще не имели случая встретиться?

Бог миловал, вздрогнул прапорщик. До сих пор ему почему-то не приходило в голову, что здесь, в 1854-го года от рождества Христова он может встретить массу дальних и ближних родственников - это не считая бабушек и дедушек. А ведь сейчас это достаточно молодые люди, не сильно старше его самого. Да, пердимонокль , как говаривал Ваня Скирмунт, сгоревший три недели назад вместе со своим аппаратом на шканцах английского линкора...

- Увы, Ваше Высочество, я никогда не увлекался генеалогией. Сами понимаете, у молодого шалопая иные интересы, нежели копаться в Бархатной Книге. А потом началась Мировая война, и стало уж совсем не до изучения фамильных архивов. Помню только кое-что, урывками. Вот, к примеру, двоюродный дядя моего отца, Алексей Борисович Лобанов-Ростовский - он сейчас в дипломатической миссии в Берлине. Он потом стал... то есть станет министром иностранных дел и, кажется, ученым-историком.

- Вот как? Любопытно, любопытно. - отозвался Великий князь. - А у меня к вам, Константин Борисович, просьба, и как раз по исторической части. Вы не могли бы рассказать, разумеется, когда будет свободное время, что ожидает Россию в ближайшие несколько лет?

- Признаться, я не силен в истории. И потом... - Лобанов-Ростовский испытующе посмотрел на собеседника, - вы уверены, что хотите это знать?

- Какие могут быть сомнения? - удивился Николай Николаевич. - Разумеется, хочу. Вот, например...

- Давайте поступим так, - перебил прапорщик. - На днях мы с вами навестим один из наших кораблей, и я представлю вас одному господину. Он не мне чета - настоящий ученый, историк, и наверняка сможет ответить на все ваши вопросы.

- Но хотя бы вкратце, князь! Например, чем закончится эта война?

- О чем вы говорите, Ваше Высочество? Откуда мне это знать? То есть я знаю, конечно, чем она закончилась там, у нас. Но ведь здесь-то теперь все может пойти наперекосяк! Например, я еще по гимназическому курсу истории помню, что сражение на Альме закончилось поражением войск, которыми командовал князь Меньшиков. Потом последовала осада Севастополя, а флот пришлось потопить, чтобы не пустить в гавань корабли союзников. У нас же, сами видите, что творится! - и он кивнул на французские корабли, застрявшие на отмели, на солдат и обозников, собирающих французские трупы. - Какую цену теперь имеют мои предсказания?

Великий князь недоуменно нахмурился, потом лицо его посветлело:

- Да, об этом я как-то не подумал. В самом деле, раз вы вмешались в события, они теперь сложатся иначе! Какая необычная мысль… Выходит, вы с нашей помощью переписываете известную вам историю?

- Выходит, так Ваше Высочество. Да вы потерпите немного: тот господин, с которым я вас хочу познакомить - он как раз на этой теме собаку съел. А что до меня, то увольте, у меня от подобных парадоксов ум за разум заходит…

- Константин Борисыч, вашбродие, разрешите обратиться?

На лице Великого князя мелькнуло раздражение. Ну еще бы, подумал Лобанов-Ростовский, кого он видит перед собой? Ваньку без роду, без племени, мужика в шинели, и только. Суконное рыло - а туда же, в калашный ряд, князя окликает по имени-отчеству! Как ему объяснить, что и в авиаотряде и на «Алмазе» отношения между офицерами и их подчиненными несколько иные?

- Что тебе, Егорыч!

- Так что санитары нашли у реки хранцузского анерала ! - зачастил кондуктор, пулеметчик с «Алмаза». - Он, кажись, пораненый, но не шибко. Ругается не по нашенскому, Федору в ухо кулаком заехал. Я едва его за руку схватить успел - а то, как Бог свят пристрелил бы!

Прапорщик немедленно вспомнил всадников, которых он скосил пулеметной очередью. Верно, как раз у бродов они и были...

- Это ты молодец, Егорыч. Где он, генерал твой?

- Да в мазанке, у речки! Я ребят кликну, они его на носилках враз приволокут!

- Не стоит, - вмешался Великий князь. - Зачем тревожить раненого? Ты, любезный, поищи санитарную двуколку, а мы пока пешком прогуляемся. Верно, прапорщик?

Лобанов-Ростовский кивнул. Его не прельщала перспектива прогулки по заваленному трупами склону, но кто он такой, чтобы спорить с сыном Императора?

На кого-то похож этот тип, подумал прапорщик. И не просто похож - вылитый! Только вот на кого?