Сергей Калашников - Внизу наш дом

— Ты представить себе не можешь, какая засада, — она замирает в моих объятиях и сотрясается от рыданий. — Целый подготовленный полк ночных бомбардировщиков разобрали на самолёты связи. Я теперь осталась совсем одна — даже штурманов, и тех позабирали, не говоря о техниках и аэродромном обслуживании. Всего-то три дня меня не было, пока отвозила семью под Горький, а вернулась на пустое место.

«Вот это фокус, — думаю я, поглаживая трясущиеся лопатки. — Оказывается, её поступление в аэроклуб сразу после окончания морского техникума было прикрытием для формирования авиаполка и обучения лётного состава. Внешней, так сказать, мотивацией»

— Как же ты меня отыскала?

— Видела твоих в Первомайске. Некоторые меня знают. Я же прилетала в Воронеж. У тебя двадцатикиллограммовки есть?

— Для тебя, всё что хочешь.

— Завтра вечером мне понадобится восемь штук. Четыре раза.

— Что будем бомбить?

— Переправу. Помню, где её навели в прошлый раз. Собственно, её я и собиралась обслужить силами своего полка.

— Мадам — полковница?

— Бесполковница нынче твоя мадам. Одинокая я теперь, как перст в проруби.

— Если ясновельможная позволит мне подержаться за ручку, а сама в нужный момент нажмет на кнопку сброса, то в полёте она не будет одинокой, — я уже понял, что моя хорошая просто в отчаянии. Она люто ненавидит румын за то, что они сделали с её семьёй. Для неё открывалась отличная возможность поквитаться с ними, но всё рухнуло из-за чьей-то слишком активной распорядительности.

От самолёта подходит ещё одна девушка. Стоит, не решаясь вмешиваться в наше общение.

— Ты откуда тут взялась, Бю? — поворачиваю я голову в её сторону.

— Фройлен Мария подхватила в Первомайске. Меня отчислили из полка и приказали вернуться домой.

На петлицах отчётливо видны следы снятых кубиков. Поволжскую немку Херменегильду Бюхель выгнали из рядов накануне начала военных действий — это я сразу понял. Но она отличный истребитель и просто наш человек. Она советская — я это точно знаю. И прекрасный командир звена. Из лётчиков-спортсменов. В полку по собственному желанию после моего предложения.

— Я не фройляйн, а фрау Субботина. Шурик, у тебя же есть связной По-2! Херми, проследи, чтобы на него установили бомбосбрасыватели под двадцатикиллограммовки, — радость моя быстро пришла в себя и начала распоряжаться.

— А у нас в полку других и нет, — пожимает плечами Бю. — Только этот калибр. Так это? Берёте техником?

— Пилотом будешь. Рядовым. Красноармейскую книжку я тебе выпишу, — реагирует Мусенька. — Канцелярия у меня с собой, а грамоту я разумею, — ого, и юмор к ней вернулся. — Ты с горизонтали бомбометать умеешь?

— И с горизонтали, и с пикирования. Твой Субботин учил, фрау капитан, — а вот в голосе Херменегильды чувствуется напряженность. Видимо, она сообразила, что ей уготована роль водителя устаревшей этажерки. К тому же напрягает наличие двух стоящих в обнимочку командиров полков. Её явно зачисляют не в истребители.

— Лучше пусть книжку выпишут мои штабные, — возражаю я. — У тебя-то полка, считай, что и нет — только номер в документах, а у меня полноценная часть.

— Вот мне и надо поскорее набирать личный состав, — возражает моя сливочная. — Номер есть — остальное нарастёт. Ты же отдашь мне свой связной По-2, - это не вопрос, а утверждение. И как вы думаете — могу я этой женщине хоть в чём-то отказать?

В этот момент на бреющем стремительно приближается четвёрка моих москитов — посадочная команда торопливо выкладывает «Т», задавая направление, а рядом, словно из ниоткуда встаёт палка с полосатым чулком, указывая направление и силу ветра. Что-то рановато парни прилетели — я ждал их только в сумерках.

Самолёты еще закатывают на стоянки, а ко мне уже торопятся замполит и начальник штаба — он тоже способен перегнать машину, хотя выпускать его в боевой вылет я бы не решился — возрастной мужчина, опытный, но за молодёжью ему не угнаться.

— Товарищ капитан! Раздербанили наш полк. Мы еле ноги унесли и чудом успели спасти только четыре машины.

— Что случилось, Егор Кузьмич! Расскажите толком.

— Помните аэрофотосъёмку, что мы сделали для пробы?

— Да. Ты присылал несколько снимков, чтобы мне показать — отличное качество.

— В штабе округа их тоже высоко оценили и все Мо-1 нашего полка мобилизовали в разведку — на них же эта аппаратура встаёт, как в гнёздышко — места-то еще на заводе приготовлены. И отверстие под объектив на брюхе освобождается после откручивания шести винтов. Десять минут работы, и фоторазведчик готов.

— Да откуда столько аппаратуры-то взяли? Она же только что появилась!

— Думаю, её завезли через Одесский порт.

Сажусь думать. Кто-то, не знающий ничего толком ни о москитных истребителях, ни о лёгких ночных бомбардировщиках, но обладающий большой властью и решительностью, разгромил два авиаполка ради обеспечения связи и добычи информации о противнике. Кажется, я догадываюсь, кто это, хотя в этой жизни ни разу его не встречал.

Бытовало поверье, что, где он, там и наступление. Каких же дров собираются наломать наши военачальники?

И как быть мне, когда в результате непредсказуемых событий нескольких мирных дней сразу два авиаполка понесли тяжелейшие потери. У меня осталось четыре боевых машины, а у Мусеньки — две. И то, одна из них моя.

— Что с личным составом и имуществом?

— Погрузили. Везут сюда.

На посадку заходит Мо-4, бывший ДС-2, а пред этим САМ-10. То есть — канцелярию и связистов вывезли. Хоть что-то нам оставили. Ну да — было кому присмотреть — офи… командиры у меня тёртые. И еще на двух транспортниках привезут техников, вооруженцев и доктора с его хозяйством.

— Готовьте заявку на новые самолёты и летчиков. Отправьте сразу, как только составите. А ты Кузьмич, передай начальнику штаба список наших Воронежских курсантов — пусть присылают из них. До тех пор будем воевать тем, что осталось. Бю! Будешь у меня ведомым. А Кут с Тарасом давно слётанная пара.

Летчикам приступить к отдыху. Подъём в два сорок. Вылет в три двадцать. Ни бомб, ни реактивных снарядов не берём — чтобы, ни направляющих, ни креплений не было. Идеально гладкие крылья.

А, между тем, на посадку заходит транспортник. Он так и остался под индексом ДС-3, потому что фамилия его разработчика — Субботин. А обозначение Су-2 уже занято ближним фронтовым бомбардировщиком конструкции товарища Сухого. Таким секретным самолётом, что завтра Александр Покрышкин примет его за вражеский и собьёт. Хотя, я же об этом поминал в своих повествованиях под стенограмму.

Слабые признаки рассвета. Полк построен. Техники, оружейники, аэродромная служба. В шеренге лётчиков всего три человека Бю и Кут с Тарасом. Чтобы не путаться, стану упоминать их по позывным. Я — Шурик. Моё дело — прояснить обстановку и поставить задачу.