Ак-патр Чугашвили - Резистенс

— Козёл!

Ей вторила хорошо одетая дамочка, сидевшая лицом по ходу движения.

— Баран!

— Куда ты сажаешь? Ты видишь, что стоять негде?

— Ему главное коины получить, а на пассажиров — плевать!

— Чего ты молчишь, морда тупая? В зеркало зыркает на меня, и молчит! Отвечай!

— Да он не местный! Понаехал тут!

— Я каждый день по этому маршруту езжу, все водители нормальные, один этот — урод!

— Чтоб ты лопнул от коинов! Никакого удовольствия от поездки, одни отдавленные ноги!

— Останови здесь, тупица!

Краснолицая тётка продралась к выходу, и тяжко ойкнув, стала вываливаться из двери. Водитель подождал до тех пор, пока тётка отошла на безопасное расстояние, и вежливо включился в беседу.

— Иди — иди, овца тухлодырая! Целлюлитная тварь! Да штоб ты мужа задавила во сне своим жиром!

В салоне наступила тишина, хорошо одетая дамочка, оставшись в меньшинстве благоразумно помалкивала. Водитель замурлыкал песню — Я Мустафа, Я Мустафа…

— Можно здесь остановить?

— Здесь? Ммм…можно…только вот…правила запрещают…

— Ну, пожалуйста!

— Что же вы все…

Он резко затормозил, девушка, просившаяся на выход, стала продвигаться к двери.

— Что же вы все…

Она вышла наружу… — такие тупые! Шлюха дешёвая! Рожу намажет и скулит здесь — «а можно…», тьфу блядь! Шагай быстрее, смотри в лужу не грохнись! Мокрощелка кривоногая!

В дверь ломились три примечательных мужичка, по всей видимости, они представляли три поколения одной семьи. Все трое коренастые, усатые, с золотыми цепями на шее, только у самого старшего усы были седые, у того что помоложе — рыжие, а у самого молодого только оформились.

— Чего там? Сколько денег? Полтора коина? Ни хрена себе! Дед! Расплатись!

Старший с кряхтением поднёс запястье к считывающему устройству — за троих! Двое других представителей славного усатого рода озирались в поисках свободных мест.

— Чё, сесть негде? За полтора коина, стоять всю дорогу? Не, так не пойдёт! За что мы такие бабки платим! Э! Командир, бабки верни! Мы на такое не подписывались!

Салон заинтересованно молчал, ожидая — чем разрешится ситуация. Водитель забормотал.

— Нет…не могу…

— Чё ты там бубнишь? Останови! Деньги давай!

— Не могу…мы не работаем с наличными…терминал…

— Что? Ты чего? В бубен хочешь? Гони бабки!

— Я не могу…меня …мне…

Троица вывалилась из маршрутки, громко матерясь, самый молодой пнул ногой по фаре, разбив её вдребезги. Дождавшись, пока усачи уйдут, водитель выскочил из маршрутки с монтировкой руке, и начал боевито прыгать перед капотом.

— Иди сюда! Я тебе скворечник в щепки разнесу! Что? Зассал? Козёл шерстяной!

Он поскакал ещё пару минут, и вернулся в салон абсолютно счастливым человеком.

— Вот так! Вот так надо ставить на место это быдло!

Сидевший у входа дед, печально посмотрел на меня, и изрёк.

— Я пережил перестройку, «шоковую терапию», «крымнашизм», живу во времена шестого технологического уклада, всё меняется, рушатся страны, лопаются экономики, а жлобы не меняются — жлобство неистребимо!

Я доехал до конечной остановки, и (благодаря этому) вышел из маршрутки без напутственных слов со стороны водителя. Поднявшись на седьмой этаж пешком (лифт — пережиток тоталитаризма), я открыл ключом рассохшуюся дверь, как только я поднёс руку к выключателю, хорошо поставленный голос произнёс.

— Не надо, давай без света посидим.

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— Не паясничай. Садись, поговорим.

— Я даже не знаю…

— Ты встречался со связным?

— Да.

— Получил новые инструкции?

— Да, но их надо расшифровать…

— У вас всё по — взрослому…Сложный шифр?

— Да нет, первая цифра — номер страницы, вторая — строка, третья — буква, простенько, и…

— Дерьмово. Значит, самое важное — ключ. Который содержится в одной из твоих книг. Я тут посмотрел твои книжные полки, и хочу тебе сказать, тебе надо читать больше классики. Кого ты читаешь? Рубанов, Самсонов, Сорокин…Мне тут приспичило, пока я тебя ждал, я захватил с собой в туалет одну из твоих книжек, из жизни тех, кого в эпоху не толерантности называли педиками, называется…э…Голубое с…ссало? Или срало?

— «Голубое сало»!

— Нет, дорогой мой, судя по тому, что я успел прочитать, этой книжице больше подходит название «срало», я этой, с позволения сказать «литературой», с удовольствием подтёрся, только для этого она и годится.

— Вы не прочитали её всю, тогда бы вы смогли оценить авторское владение языком, умелую стилизацию…

— Моя задница оценила этот текст по достоинству, он мягонький…Есть такое модное понятие — букшиттинг, слышал о таком? Нет? Объясняю. Для того чтобы открылись нижние чакры, необходимо подпитывать их духовной энергией содержащейся в книгах, чем ближе контакт кожи и книги — тем быстрее идут процессы энергетического обмена. Хорошая книга надолго заряжает организм положительной энергией. Это твоё «Голубое ссало» абсолютно ничтожно в энергетическом смысле, безделица, написанная с целью потешить авторское самолюбие…

— Это не главное, важно то, что именно эта книга была ключом к шифру, какие страницы вы использовали?

— Мммм, те, которые я не использовал, я просто вырвал и спустил в…в общем, распространил, на полях аэрации эту книжку оценят.

— Отлично. Инструкции, которые я получил, теперь представляют бесполезный набор цифр.

— Тоже мне проблема, найдём такую же книжку, и расшифруем…

— Бумажную книгу? В нынешней Московии? Последний книжный магазин закрылся два года назад. Бумажные книги — редкость, стоят огромных денег…

— Для нашего ведомства деньги — не проблема…

— Проблема в том, что акция состоится завтра, а я не знаю о ней ничего, и моё отсутствие вызовет вопросы, а затем и выводы…

— ?!

— Я должен объяснить отсутствие на акции…это очень серьёзно!

— Мы тебя арестуем.

— За что?

— Это не должно быть серьёзным правонарушением…что — то простенькое, чтобы через пару дней тебя выпустили…

— Проблема с документами?

— Подойдёт. А что у тебя с документами?

— У меня? Всё нормально (я не дурак, чтобы сообщать ему о моём левом ID).

— Вот и славно. Я вызываю наряд?

— Да.

— Выходи, проверили мы твои документы, ты свободен, нечего тут рассиживаться на деньги налогоплательщиков.

Потирая небритый подбородок, я выхожу на улицу, освещённую зимним солнцем. Я готов убить за сигарету, и чашку горячего, ароматного, дымящегося кофе. Я захожу в первое попавшееся кафе, и…натыкаюсь на испуганные взгляды официанток. Мне не очень понятна реакция, я оглядываю себя в зеркале — ну, да, выгляжу я как Борис Карлофф в гриме: фиолетовые синяки вокруг глаз (КПЗ не очень похож на Хилтон), серый цвет лица, нечищеные зубы…Но, это не повод для того, чтобы так от меня шарахаться…