sdcss

Вскоре, как известно, они были обнаружены, и на сегодня их известно уже более 130. Поначалу это были планеты размером с околосолнечный гигант Юпитер или даже больше, но затем, по мере усовершенствования техники наблюдения, стало возможным замечать все более и более тонкие следы воздействия планет на свою звезду, и три недавно открытые внесолнечные планеты были уже размером с "наш" Нептун.

Казалось бы, все подтверждает возрожденную теорию Канта-Лапласа. Но более дотошный анализ показал, что это не совсем так. Новооткрытые планетные системы во многом отличались от Солнечной, и главное их отличие состояло в том, что тамошние Юпитеры оказались "горячими" или даже "сверхгорячими". Почти все они вращаются вокруг своих звезд на крайне близком расстоянии (и потому крайне быстро, порой совершая полный оборот за 2-3 земных дня), и на этом близком расстоянии, почти задевая раскаленную наружную оболочку звезды, они неизбежно должны были сами нагреться до нескольких тысяч градусов (отсюда и название — "горячие Юпитеры").

Более того, понятно, что они не могли образоваться в такой близости от звезды, ибо это их положение динамически неустойчиво — им суждено в конце концов рухнуть на свою звезду и сгореть в ее недрах. Мы видим только те из них, которые еще сгореть не успели. Это означает, что все такие массивные планеты родились где-то вдали и почему-то продрейфовали по все более сужающейся спирали в сторону звезды. Но тогда они обязательно должны были "смести" на своем пути все более мелкие тела и прежде всего малые планеты, если они там образовались. Что же касается небольшого числа "холодных Юпитеров", обнаруженных около других звезд, то и они, как оказалось, резко отличаются от нашего Юпитера или Сатурна, хоть они и остаются вдали от своей звезды, но обращаются вокруг него по таким вытянутым (резко эллиптическим) орбитам, которые совершенно не похожи на почти круговые орбиты солнечных планет.

Все эти несоответствия побудили некоторых астрономов снова высказать предположение, что хотя образование планетных семей в космосе явление, видимо, закономерное, но в нашей Солнечной системе есть что-то особое, что ее резко выделяет из остальных. Все ее планеты вращаются по почти круговым орбитам, никто никому не мешает, планеты-гиганты не приближаются к Солнцу, а потому не сметают на своем пути планеты- карлицы, и в результате одна из таких карлиц — Земля — устойчиво остается в "поясе жизни" около своей звезды.

Между тем в других планетных системах происходят бурные хаотические перемещения, катастрофы и катаклизмы, столкновения планет и их падение на звезду, сопровождающееся, вероятно, гигантскими выбросами энергии. Короче, ничего похожего на гишь и благодать, царяшие в наших краях (на нашей галактической окраине). Не иначе как некий благоприятный случай способствовал образованию такой, словно специально приспособленной для возникновения жизни, планетной системы.

И вот мы опять, вторично описав полный круг, возвращаемся к мысли о некой благодетельной случайности, осенившей рождение нашей Солнечной системы. Эта мысль еще не завоевала всю астрономическую общественность, и большинство астрономов еще надеется как-то соединить то, что характерно для Солнечной системы, и то, что нам известно о других планетных системах, но кое-кто уже начинает искать альтернативные объяснения нашей особости. Одна из таких новых гипотез, предложенная астрономом Джеффом Хестером из Аризонского университета в США, привлекла в последнее время довольно серьезное внимание. По Хестеру, образованию нашей Солнечной системы действительно способствовала некая благодетельная катастрофа, и ею, как он полагает, был взрыв близлежащей сверхновой звезды.

Ариадниной нитью, приведшей Хестера через лабиринт противоречивых фактов к сердцевине проблемы, был анализ "космических окаменелостей", а проще говоря — метеоритов. Эти каменные обломки — остатки нерожденных планет — хранят в своем химическом составе указания на то, каким было вещество, из которого 4,5 миллиарда лет назад образовалась Солнечная система. Хранят они также и упоминания о том, где и когда родился тот или иной метеорит и какие термические и прочие метаморфозы он пережил на своем веку. Вся эта длинная история запечатлена в атомном, молекулярном и минеральном составе каждого отдельного метеорита и настолько сложна, что только сейчас появились методы, позволяющие эту историю расшифровать. Такая расшифровка сразу же выявила некоторые странности.

Так, были обнаружены химические указания на то, что некоторые метеориты когда-то содержали радиоактивный изотоп алюминия с атомной массой 26 (изотоп этот имеет период полураспада чуть больше 700 тысяч лет и давно распался, но в метеорите сохранились вещества, которые могли появиться только в результате распада именно этого изотопа). Между тем этот изотоп алюминия, как считают сегодня астрономы, возникает только в недрах массивных звезд, много тяжелее нашего Солнца. Его появление в метеоритах может иметь два объяснения. Либо он возник в результате соударения высокоэнергетичных частиц в том исходном газово-пылевом облаке, из которого образовалась вся Солнечная система, либо же вблизи Солнца в процессе его образования находилась какая-то массивная звезда, которая в это самое время взорвалась и "впрыснула" в вышеуказанное облако свой алюминий-26.

Первый намек, таким образом, уже прозвучал, но он не мог послужить доказательством, потому что его можно было объяснить и другим, альтернативным путем. Затем, однако, в метеоритах были обнаружены также определенные атомы и в таких сочетаниях концентраций, которые могли возникнуть только в результате радиоактивного распада изотопа бериллия- 10. Это подкрепило именно альтернативное объяснение, так как, по нынешним представлениям, бериллий- 10 рождается как раз в результате столкновений частиц в холодных газово-пылевых облаках, и тому есть астрономические подтверждения. Намек на близкий взрыв сверхновой звезды вроде бы растаял.

Однако вскоре в этом детективном сюжете появилась еще одна улика, и она снова вернула мысли Хестера к первому подозреваемому. Улика эта, обнаруженная буквально три года назад, состояла в следах распада третьего радиоактивного изотопа — железа-60 (этими следами являются атомы никеля-60). Особенность железа-60 такова, что этот изотоп образуется из обычного железа-56 путем последовательного поглощения нескольких нейтральных ядерных частиц — нейтронов. Для этого нужна достаточная концентрация нейтронов, а она — опять же по современным астрофизическим представлениям — возникает только в двух ситуациях: либо внутри очень старых гигантских красных звезд, либо в окрестностях взорвавшейся сверхзвезды, которая выбрасывает эти нейтроны при своем взрыве. Но если бы Солнце образовалось из того же облака, что старые красные звезды, оно само было бы красным и старым или же, будь оно моложе красных соседей, его метеориты вобрали бы в себя самые разные количества нейтронов в чисто случайных концентрациях. Между тем оказалось, что концентрация железа-60 в метеоритах Солнечной системы всегда одна и та-же: либо его количество одинаково, либо его нет совсем. Это оставляет лишь вторую возможность — взрыв близкой сверхзвезды.