timeline

“Yes, Lady,” Chris said.

“Yes, Lady,” Kate said.

Hearing her voice, Claire frowned at Kate, then walked over to her. “Say you true?”

“Yes, Lady,” Kate said, again.

— Безусловно, да, леди, — ответил Марек.

— Да, леди, — сказал Крис.

— Да, леди, — поддержала его Кейт.

Услышав ее голос, Клер нахмурилась. Пристально взглянув на Кейт, она подошла к ней поближе.

— Вы говорите правду?

— Да, леди, — повторила Кейт.

Claire ran her hand over Kate's chest, feeling the breasts beneath the flattening cloth band. “You have cut your hair, damsel,” she said. “You know that to pass as a man is punishable by death?” She glanced at Chris as she said this.

“We know it,” Marek said.

Клер провела рукой по телу девушки, нащупав груди под грубой тканью.

— Вы обрезали свои волосы, девица, — сказала она. — А вам известно, что женщина, выдающая себя за мужчину, подлежит смертной казни?

При этих словах она взглянула на Криса.

— Мы знаем об этом, — ответил Марек.

“You must have great dedication to your Magister, to give up your sex.”

“My Lady, I do.”

“Then I pray most earnestly that you survive.”

— Вы должны быть очень сильно преданы вашему магистру, чтобы отказаться от своего природного пола.

— Именно так и есть, моя леди.

— Тогда я буду всей душой молиться за то, чтобы вы уцелели.

The door opened, and the toad gestured to them. “Worthies, come. My Lady, pray remain, the Abbot will do your bidding soon enough. But you worthies—come with me.”

Дверь открылась, и появившаяся жаба сделала знак рукой:

— Пойдемте, достойные гости. Моя леди, молю вас, останьтесь. Аббат вскоре вернется к прерванной исповеди. Ну, а вы, достойнейшие, идите со мной.

Outside in the courtyard, Chris leaned close to Marek and whispered, “Andre. That woman is poison.”

Marek was smiling. “I agree she has a certain spark...”

Оказавшись во внутреннем дворе, Крис наклонился к Мареку и прошептал:

— Андре, эта женщина — чистый яд.

Марек улыбнулся.

— Я согласен с тобой, что в ней есть нечто такое ...

“Andre. I'm telling you. You can't trust anything she says.”

“Really? I thought she was remarkably straightforward,” Marek said. “She wants protection. And she is right.”

Chris stared. “Protection?”

— Андре, говорю тебе, нельзя верить ни единому ее слову.

— Ты думаешь? А мне показалось, что она говорила с изумительной прямотой, — возразил Марек. — Ей нужна защита. И она права.

Крис уставился на него.

— Защита?

“Yes. She wants a champion,” Marek said, thoughtfully.

“A champion? What are you talking about? We have only—how many hours left?”

Marek looked at his wristband. “Eleven hours ten minutes.”

— Да. Ей нужен боец, защитник, она хочет чемпиона, — глубокомысленно произнес Марек.

— Защитник? О чем ты говоришь? У нас всего... Сколько времени осталось?

Марек взглянул на свой веревочный браслет.

— Одиннадцать часов десять минут.

“So: what are you talking about, a champion?”

“Oh. Just thinking,” Marek said. He threw his arm over Chris's shoulder. “It's not important.”

— Ну вот. Так что ты там толкуешь насчет защитника?

— О, просто пришла одна мысль... — Марек положил руку Крису на плечо. — Но это неважно.

11:01:59

They were seated at a long table with many monks in a large hall, a steaming bowl of meat soup in front of them, and in the center of the table, platters piled high with vegetables, beef and roast capons. And no one moving a muscle, but all heads bowed in prayer, as the monks chanted.

Они сидели в большом зале среди множества монахов за длинным столом. Перед ними стояла большая миска с мясным супом, от которого поднимался ароматный пар, а посреди стола было расставлено множество блюд с горами овощей, говядиной и жареными каплунами. Но никто не тянулся к ним, все головы были смиренно опущены, пока монахи пели «Отче наш»:

Kate kept sneaking looks at the food. The capons were steaming! They looked fat, and yellow juice flowed onto the plates. Then she noticed that the monks nearest her seemed puzzled by her silence. She should know this chant, it seemed.

Beside her, Marek was chanting loudly.

Кейт непрерывно украдкой посматривала на пищу. Каплуны были только что сняты с вертелов! Они были необыкновенно упитанными, желтоватый жир до сих пор продолжал стекать на блюда. Но тут она заметила, что ближайший к ней монах, видимо, озадачен ее молчанием. Судя по всему, она обязательно должна была знать это песнопение.

Марек, находившийся по другую сторону от нее, громко пел:

She didn't understand Latin, and she couldn't join in, so she stayed silent until the final “Amen.”

The monks all looked up, nodded to her. She braced herself: she had been fearing this moment. Because they would speak to her, and she wouldn't be able to answer back. What would she do?

She looked at Marek, who seemed perfectly relaxed. Of course he would be; he spoke the language.

Она не понимала латыни и не могла присоединиться к хору, поэтому сохраняла молчание вплоть до заключительного «Аминь».

Ей показалось, что все монахи при этом посмотрели на нее и закивали. Кейт вея напряглась, ей стало страшно, что они начнут заговаривать с нею, а она не сможет отвечать им. Что же делать?

Взглянув на Марека, она увидела, что тот совершенно спокоен. Еще бы, он-то знает язык.

A monk passed a platter of beef to her, saying nothing. In fact, the entire room was silent. The food was passed without a word; there was no sound at all except for the soft clink of plates and knives. They ate in silence!

She took the platter, nodding, and gave herself one large helping, then another, until she caught Marek's disapproving glance. She handed the platter to him.

Монах, не сказав ни слова, передал ей блюдо с говядиной. Вообще, здесь никто не разговаривал. Блюда с едой передавали друг другу без просьб и благодарностей; единственным звуком в трапезной было лишь негромкое позвякивание ножей о тарелки. Они ели молча!

Кейт взяла блюдо, положила себе большой кусок, потом еще один, но тут поймала неодобрительный взгляд Марека и вручила блюдо ему.

From the corner of the room, a monk began to read a text in Latin, the words a kind of cadence in her ears, while she ate hungrily. She was famished! She could not remember when she had enjoyed a meal more. She glanced at Marek, who was eating with a quiet smile on his face. She turned to her soup, which was delicious, and after a moment, she glanced back at Marek.

He wasn't smiling anymore.

В углу трапезного зала один из монахов начал читать что-то по-латыни. Кейт воспринимала этот текст как своеобразную музыку и ела под нее с жадностью. Она была так голодна! Она не могла припомнить, когда еще еда доставляла ей такое удовольствие. Она искоса взглянула на Марека. Тот ел с чуть заметной улыбкой на лице. Кейт попробовала суп: восхитительный — и спустя еще несколько секунд вновь посмотрела на Марека.

Он больше не улыбался.

Marek had been keeping an eye on the entrances. There were three to this long rectangular room: one to his right, one to his left, and one directly opposite them, in the center of the room.

Moments before, he had seen a group of soldiers in green and black gathering near the doorway to the right. They peered in, as if interested in the meal, but remained outside.

Марек не сводил глаз с дверей. В этом длинном прямоугольном зале их было три одна справа от него, одна слева и одна прямо напротив них, посреди стены.

Несколько секунд назад он увидел группу солдат в зеленном с черным около правого входа. Они заглядывали внутрь, как будто их интересовало, что едят в монастыре, но оставались снаружи.

Now he saw a second group of soldiers, standing in the doorway directly ahead. Kate looked at him, and he leaned very close to her ear and whispered, “Left door.” The monks around them shot disapproving glances.

Kate looked at Marek and gave a little nod, meaning she understood.

А теперь он увидел еще одну группу солдат: она собралась в центральном входе. Кейт подняла на Марека глаза, он склонился к ее уху и прошептал:

— Левая дверь.

Несколько монахов неодобрительно посмотрели на них. Кейт вновь взглянула на Марека и слегка кивнула, давая понять, что все поняла.