timeline

— Я помню, — медленно сказал Марек, — что Элси удивилась, увидев новое для нее слово, «vivix», но она тогда не говорила ничего насчет «deside». А по-моему, это совершенно не похоже на латинский язык. Это и не окситанский, и не старофранцузский.

With his dagger, he cut a corner from the parchment, then scratched the two words into the material, folded it, and slipped it into his pocket.

“But what does it mean?” Kate said.

Marek shook his head. “No idea at all.”

Он отрезал кинжалом уголок от пергамента, нацарапал на нем эти два слова, сложил клочок и сунул его в карман.

— Но что это означает? — не унималась Кейт.

Марек растерянно потряс толовой:

— Понятия не имею.

“It was added in the margin,” she said. “Maybe it doesn't mean anything. Maybe it's a doodle, or an accounting, or something like that.”

“I doubt it.”

“They must have doodled back then.”

— Это было приписано на полях, — заметила девушка, — и, возможно, вовсе ничего не означает. Может быть, это бессмыслица, нацарапанная от нечего делать, или заметка для памяти, или еще что-нибудь в этом роде.

— Сомневаюсь.

— Они и тогда вполне могли рисовать рожицы на полях.

“I know, but this doesn't look like a doodle, Kate. This is a serious notation.” He turned back to the manuscript, running his finger along the text. “Okay. Okay... It says here that Transitus occultus incipit... the passage starts... propre ad capellam viridem, sive capellam mortis—at the green chapel, also known as the chapel of death—and—”

“The green chapel?” she said in an odd voice.

— Я знаю, но это не кажется мне рожицей. Это серьезная запись. — Он вернулся к рукописи и принялся вновь водить пальцем по строчкам. — Вот... вот... Здесь написано, что «transitus occultus incipit...», проход начинается «...propre ad capellam viridem, sive capellam mortis» — в Зеленой часовне, также известной под названием «Часовня смерти»... и...

— Зеленая часовня? — каким-то странным голосом переспросила Кейт.

Marek nodded. “That's right. But it doesn't say where the chapel is.” He sighed. “If the passage really connects to the limestone caves, it could be anywhere.”

Марек кивнул, — Правильно. Но здесь не сказано, где эта часовня находится. — Он вздохнул. — Если проход действительно соединяется с известняковыми пещерами, то это может оказаться где угодно.

No, Andre,” she said. “It's not.”

“What do you mean?”

“I mean,” she said, “that I know where the green chapel is.”

— Нет, Андре, — уверенно сказала Кейт, — нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — ответила девушка, — что знаю, где находится Зеленая часовня.

Kate said, “It was marked on the survey charts for the Dordogne project—it's a ruin, just outside the project area. I remember wondering why it hadn't been included in the project, because it was so close. On the chart, it was marked `chapelle verte morte,' and I thought it meant the `chapel of green death. ' I remember, because it sounded like something out of Edgar Allan Poe.”

— Она была обозначена в обзорных планах проекта «Дордонь», — сообщила Кейт. — Это руины на самой границе района проекта. Я, помнится, долго недоумевала, почему эти развалины не включили в проект — ведь они находились совсем рядом. На плане они были обозначены как «Chapelle verte morte», насколько я понимаю французский, «Часовня зеленой смерти». Я запомнила это потому, что название звучало, словно взятое из рассказа Эдгара Аллана По.

“Do you remember where it is, exactly?”

“Not exactly, except that it's in the forest about a kilometer north of Bezenac.”

“Then it's possible,” Marek said. “A kilometer-long tunnel is possible.”

— И ты точно помнишь, где она находится?

— Не совсем точно; помню только, что это в лесу, примерно в километре к северу от Безенака.

— Тогда это может быть то, что нам нужно, — сказал Марек. — Туннель в километр длиной... ничего невозможного.

From behind them, they heard the sound of soldiers coming down into the cellar.

“Time to go.”

He led them to the left, into a corridor, where the staircase was located. When Kate had seen it before, it disappeared into a mound of earth. Now it ran straight up to a wooden trapdoor.

С той стороны, откуда они пришли, донесся шум. Солдаты спускались в подвал.

— Пора идти.

Он повел их налево, в коридор, где обнаружилась еще одна лестница. Когда Кейт впервые увидела ее, остатки окаменевшего от возраста дерева были почти доверху завалены обрушившейся землей. Сейчас же новая крепкая лестница упиралась в деревянную крышку люка.

Marek climbed the stairs, put his shoulder to the door. It opened easily. They saw gray sky, and smoke.

Marek went through, and they followed after him.

Марек взобрался по ступенькам и уперся плечом в крышку. Она легко подалась. Они увидели серое небо, в котором клубился густой дым.

Марек вылез наружу; Кейт и Крис последовали за ним.

They emerged in an orchard, the fruit trees in neat rows, the spring leaves a bright green. They ran ahead through the trees, eventually arriving at the monastery wall. It was twelve feet tall, too high to climb. But they climbed the trees, then dropped over the wall, landing outside. Directly ahead they saw a section of dense, uncleared forest. They ran toward it, once again entering the dark canopy of the trees.

Они попали во фруктовый сад. Деревья, покрытые свежей весенней листвой, стояли ровными рядами. Они бросились бежать по саду и вскоре достигли монастырской стены, слишком высокой, чтобы забраться на нее. Но им удалось перебраться на стену с росших поблизости деревьев. Совсем рядом находился густой лес с невырубленным плотным подлеском. Они перебежали туда и вновь оказались под покровом густых древесных крон.

09:57:02

In the ITC laboratory, David Stern stepped away from the prototype machine. He looked at the small taped-together electronic bundle that he had been assembling and testing for the last five hours.

“That's it,” he said. “That'll send them a message.”

В лаборатории МТК Дэвид Стерн отошел от машины опытного образца. Он рассматривал маленькую кучку склеенных скотчем электронных плат — прибор, сборка и тестирование которого заняла у него пять часов.

— Ну вот, — сказал он. — Эта штука передаст им наше сообщение.

It was now night in the lab; the glass windows were dark. He said, “What time is it, back there?”

Gordon counted on his fingers. “They arrived about eight in the morning. It's been twenty-seven hours elapsed time. So it's now eleven in the morning, the following day.”

“Okay. That should be okay.”

В Нью-Мексико стояла ночь; за стеклами окон было темно.

— Который там может быть час? — спросил он.

Гордон принялся загибать пальцы.

— Они прибыли туда приблизительно в восемь утра. Прошло двадцать семь часов. Так что у них сейчас одиннадцать утра следующего дня.

— Что ж. Это наверняка годится.

Stern had managed to build this electronic communications device, despite Gordon's two strong arguments that such a thing could not be done. Gordon said that you couldn't send a message back there because you didn't know where the machine would land. Statistically, the chances were overwhelming that the machine would land where the team wasn't. So they would never see a message. The second problem was that you had no way of knowing whether they had received the message or not.

Стерн сумел построить это электронное устройство, хотя ему и пришлось выдержать два упорных спора с Гордоном. Тот доказывал, что посылать в прошлое прибор бессмысленно. Туда практически невозможно передать сообщение, настаивал Гордон, потому что неизвестно, в какую точку, даже в какой район прибудет машина. Согласно законам статистики вероятность того, что аппарат окажется на расстоянии радиосвязи с исчезнувшими археологами, была исчезающе мала. Вторая проблема состояла в том, что никак нельзя было узнать, получили они сообщение или нет.

But Stern had solved both those objections in an extremely simple way. His bundle contained an earpiece transmitter/receiver, identical to the ones the team was already wearing, and two small tape recorders. The first tape recorder transmitted a message. The second recorded any incoming message to the earpiece transmitter. The whole contraption was, as Gordon admiringly termed it, a multiverse answering machine.

Но Стерн опроверг оба этих возражения чрезвычайно простым способом. В его устройство входил приемопередатчик-наушник, идентичный тем, которыми была снабжена команда, и два маленьких магнитофона. Первый магнитофон передавал через передатчик сообщение Стерна, а второй записывал любые радиосигналы, воспроизводившиеся приемником наушника. Восхищенный Гордон сказал, что это настоящее изобретение, многофункциональный автоответчик.