timeline

“I think you didn't take enough time.”

“Andre. I did.”

— Да, внимательно, — раздраженно откликнулась она.

— Мне кажется, что ты сделала это слишком поспешно.

— Андре, я смотрела очень внимательно.

Marek stared at the earthen mound in front of them. Small pebbles trickled down as he watched. “It could have fallen from one of our packs and then been covered...”

“Yes, I guess it could.”

Марек уставился на кучу глины перед ними. Оттуда то и дело вываливались мелкие камушки.

— Оно могло вывалиться из одного из наших рюкзаков, а потом его засыпало .

— Да, я думаю, что это возможно.

“If you could clean it with a fingertip, it was not tightly buried...”

“No, no. Very loose.”

“All right. Then somehow, that is the explanation.”

“What is?”

— Раз ты смогла откопать его кончиком пальца, значит, оно не было плотно впрессовано в землю...

— Нет-нет, оно лежало совершенно свободно.

— Отлично. В таком случае мы получили хоть какое-то объяснение.

— Какое же?

“Somehow, we brought this lens in with us, and while we were working on the oilskin documents, it fell from the pack, and was covered by dirt. Then you saw it, and cleaned it. It is the only explanation.”

“Okay...”

— Мы каким-то образом притащили эту линзу с собой, и, пока мы раскапывали клеенку с документами, она вывалилась из рюкзака и ее присыпало землей. Потом ты увидела ее и откопала. Это единственно возможное объяснение.

— Ладно...

He took out a camera, photographed the glass several times from different distances—very close, then progressively progressively farther back. Only then did he bring out a plastic baggie, lift the glass carefully with tweezers, and drop it into the bag. He brought out a small roll of bubble wrap, encased the bag, sealed it all with tape, and handed the bundle to her.

Марек вынул фотоаппарат и несколько раз сфотографировал стекло с различных расстояний — сначала очень близко, потом дальше и дальше. Только после этого достал пластмассовую коробочку, аккуратно поднял стекло пинцетом и положил его туда. Потом он достал моток мягкой обертки и рулончик клейкой ленты, запечатал коробку, заклеил сверток скотчем и вручил его Кейт.

“You bring it out. Please be careful.” He seemed more relaxed. He was being nicer to her.

“Okay,” she said. They climbed the dirt slope again, heading back outside.

— Возьми его и, пожалуйста, будь поосторожнее, — он, казалось, смягчился и разговаривал не таким резким тоном.

— Хорошо, — согласилась она.

Они принялись снова карабкаться на кучу земли, возвращаясь назад.

They were greeted by cheers from the undergraduates, and the oilskin package was handed over to Elsie, who quickly took it back to the farmhouse. Everyone was laughing and smiling, except Chang and Chris Hughes. They were wearing headsets, and had heard everything inside the cave. They looked gloomy and upset.

Студенты восторженно приветствовали их. Клеенчатый пакет вручили Элси, и та торопливо удалилась с ним в старый склад — базу экспедиции. Все, кроме Чанга и Криса Хьюджеса, весело смеялись и сверкали улыбками на загорелых лицах. А эти двое, у которых на головах были наушники, слышали все разговоры, проходившие в пещере, и потому выглядели мрачными и растерянными.

Site contamination was extremely serious, and they all knew it. Because it implied sloppy excavation technique, it called into question any other, legitimate discoveries made by the team. A typical instance was a minor scandal at Les Eyzies the year before.

Контаминация раскопок, то есть загрязнение участка посторонними предметами, являлась чрезвычайно серьезным грехом, и это было всем известно. Ведь такие случаи говорили о небрежности в проведении работ и позволяли поставить под сомнение все остальные, даже самые интересные находки, сделанные экспедицией. Классическим примером тому мог послужить небольшой скандал, который произошел в Лез-Эйзи годом раньше.

Les Eyzies was a Paleolithic site, a habitation of early man beneath a cliff ledge. The archaeologists had been digging at a level that dated to 320,000 B. P., when one of them found a half-buried condom. It was still in its metallic wrapper, and nobody thought for a moment that it belonged at that level. But the fact that it had been found there—half-buried—suggested that they were not being careful in their technique. It caused a near panic among the team, which persisted even after a graduate student was sent back to Paris in disgrace.

В Лез-Эйзи под скальным выступом была обнаружена стоянка пещерных людей. Археологи вели раскопки на уровне, относившемся к периоду 320 000 лет до новой эры, и вдруг один из них наткнулся на полускрытый землей презерватив в фабричной упаковке из фольги. Конечно, никому и на мгновение не могла прийти в голову мысль, что находка имеет отношение к исследовавшемуся уровню.

Но сам факт того, что эта штука оказалась там, в земле, позволял предположить, что экспедиция не соблюдала правила проведения раскопок. В команде возникли панические настроения, которые не прошли даже после того, как аспиранта, работавшего на этом участке, с позором отправили в Париж.

“Where is this glass lens?” Chris said to Marek.

“Kate has it.”

She gave it to Chris. While everyone else was cheering, he turned away, unwrapped the package, and held the baggie up to the light.

— Где эта стеклянная линза? — спросил Крис, обращаясь к Мареку.

— У Кейт.

Она вручила пакетик Крису. И пока большинство восторженно аплодировало паре, вернувшейся из подземелья, тот, отвернувшись, снял обертку и принялся рассматривать прозрачную коробочку на свету.

“Definitely modern,” he said. He shook his head unhappily. “I'll check it out. Just make sure you include it in the site report.”

Marek said he would.

Then Rick Chang turned away and clapped his hands. “All right, everybody. Excitement's over. Back to work!”

— Вне всякого сомнения, современное изделие, — заявил он, скорбно мотнув головой. — Я, конечно, проверю. Только проследи, чтобы эта ерунда была упомянута в отчете о работах на этом участке.

Марек сказал, что обязательно проследит.

После этого Рик Чанг повернулся и несколько раз хлопнул в ладоши.

— Люди, все! Веселье кончилось. Назад, за работу.

In the afternoon, Marek scheduled archery practice. The undergraduates were amused by it, and they never missed a session; recently Kate had taken it up, as well. The target today was a straw-filled scarecrow, set about fifty yards away. The kids were all lined up, holding their bows, and Marek strode down behind them.

На вторую половину дня Марек наметил тренировку по стрельбе из лука. Студентам эти занятия очень нравились, и они никогда не пропускали их. А с недавних пор к группе лучников присоединилась и Кейт. Мишенью сегодня служило набитое соломой чучело, установленное в пятидесяти ярдах от линии стрельбы. Молодежь со своими луками выстроилась вдоль черты, а Марек расхаживал позади шеренги.

“To kill a man,” he said, “you have to remember: he is almost certainly wearing plate armor on his chest. He's less likely to have armor on his head and neck, or on his legs. So to kill him, you must shoot him in the head, or on the side of his torso, where the plates don't cover.”

— Если вы собираетесь убить человека, — сказал он, — вам следует помнить, что почти наверняка на нем будет металлический нагрудник. Куда менее вероятно, что у него окажется броня на голове, шее или на ногах. Значит, чтобы убить его, вы должны стрелять в голову или в бок туловища, не защищенный броней.

Kate listened to Marek, amused. Andre took everything so seriously. To kill a man. As if he really meant it. Standing in the yellow afternoon sunlight of southern France, hearing the distant honk of cars on the road, the idea seemed slightly absurd.

“But if you want to stop a man,” Marek continued, “then shoot him in the leg. He'll go right down. Today we'll use the fifty-pound bows.”

Кейт слушала Марека и все больше удивлялась. Андре ко всему подходил очень серьезно. Убить человека. В его устах это звучало так, будто он на самом деле учил именно этому. Когда стоишь под желтым полуденным солнцем южной Франции, прислушиваясь к отдаленному гулу автомобилей на шоссе, сама мысль об этом кажется абсурдной.