Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Рис. 6.16. „Купающаяся женщина (Диана де Пуатье?)“. Франсуа Клуэ. Якобы около 1570 года. Вероятно, это один из портретов Елены Волошанки, то есть Есфири = Марии Стюарт. Взято из [143:0], с. 369.

Самая ранняя относится к 1554 году, она по-детски трогательна: „Это книга моя. Мария. Руан. 1554“. Все последующие сделаны во время ее пребывания в Англии. После смерти Марии Стюарт Часовник попал к кому-то из придворных Иакова I и был дополнен автографами современников шотландской королевы» [991:а], с. 61–62.

Подлинность Часовника Марии Стюарт сомнительна. Скорее всего, он изготовлен не ранее XVII века, когда в обиход уже вошли латинский и французский языки, созданные (как и другие западно-европейские языки) в эпоху Реформации на смену прежним языкам Великой Империи — старо— славянскому и тюркскому. «По-детски трогательная» надпись с датой может оказаться детской попыткой напористых реформаторов создать «подлинник, подписанный и датированный самой Марией».

Если же этот памятник действительно принадлежал Марии Стюарт, то в таком случае до нас дошел предмет, принадлежавший знаменитой «античной» Мессалине, то есть Елене Волошанке, то есть библейской Есфири. Любовнице Ивана IV Грозного и сопернице Софии Палеолог (то есть Елизаветы I). В таком случае ценность его возрастает.

Стоит сказать, что, согласно нашим результатам, Елена Волошанка, она же библейская Есфирь, она же Мария Стюарт, она же «античная» Мессалина, отразилась в западно-европейских хрониках также под именем Дианы Пуатье, см. нашу книгу «Реконструкция», гл. 14. Предположительный портрет Дианы Пуатье (Есфири) показан на рис. 6.16.

В заключение приведем несколько изображений Марии Стюарт (Есфири), рис. 6.17–6.21. На рис. 6.22 показана якобы ее личная печать. На рис. 6.23 приведено якобы подлинное письмо Марии Стюарт Елизавете I с автографом. На рис. 6.24 показан замок Карлайл в Англии, где якобы долгое время находилась в заключении Мария Стюарт.

Рис. 6.17. Мария Стюарт. Портрет работы Жана Декура. Якобы 1560 год. Она же Елена Волошанка, Есфирь, Мессалина. Взято из [991:а], обложка книги.

Рис. 6.18. Камея с изображением Марии Стюарт. Вверху — ее роспись. Взято из [991:а], с. 7.

Рис. 6.19. Аллегорическая картина, написанная Франсуа Клуэ, где Мария Стюарт (Елена Волошанка) представлена в образе Дианы. Вполне соответствует описаниям «античного» Тацита, рассказывавшего о забавах Мессалины вместе с Силием и вакханками. Взято из [991:а], с. 19.

Рис. 6.20. Мария Стюарт. Миниатюра Николаса Хиллиарда. Якобы 1578 год. Взято из [991:а], с. 52.

Рис. 6.21. «Мария Стюарт. Гравюра Джона Вирикса 1587 г., прославляющая королеву-мученицу. Внизу — сцены казни. Мария поставлена в один ряд со святыми мучениками, а ангелы венчают ее коронами» [991:а], с. 59.

Рис. 6.22. Якобы личная печать Марии Стюарт (Елены Волошанки = Есфири). Взято из [991:а], с. 31.

Рис. 6.23. Письмо Марии Стюарт королеве Елизавете. Взято из [991:а], с. 51.

Рис. 6.24. Английский замок Карлайл, где будто бы длительное время томилась в заключении Мария Стюарт (Елена Волошанка = Есфирь). Взято из [991:а], с. 53.

Выше, анализируя жизнеописание Нерона, мы обнаружили, что князь Андрей Курбский отразился в «античности» также как выдающийся римский полководец Корбулон. Интересно, что тот же Корбулон вновь появляется, но теперь в «биографии» императора Клавдия. Ничего удивительного здесь нет, поскольку Клавдий и Нерон — это отражения русско-ордынских царей одной и той же «Грозной» эпохи. Напомним, что в русской истории после периода дружбы отношения Курбского и Грозного стали натянутыми, а потом и вовсе враждебными, когда Курбский предал Грозного и бежал в Литву. Они обменялись несколькими большими посланиями, в которых обвиняли друг друга.

Тот же мотив соперничества между императором Клавдием и его полководцем Корбулоном четко звучит и в «Анналах» Тацита. Мы цитируем.

«Корбулон, деятельно, а вскоре и со славою для себя, начало которой положили его действия против хавков, приступив к управлению этой провинцией…

КОРБУЛОН СЕЯЛ СРЕДИ НИХ СЕМЕНА МЯТЕЖА, ЧТО БОЛЬШИНСТВОМ ОДОБРЯЛОСЬ, НО НЕКОТОРЫМИ БЫЛО ВСТРЕЧЕНО С ОСУЖДЕНИЕМ. Зачем возбуждать врага? Неудача тяжело отразится на государстве, а если этот выдающийся муж (Корбулон — Авт. ) добьется успеха, ТО СТАНЕТ ОПАСНОЙ УГРОЗОЮ ДЛЯ ГРАЖДАНСКОГО МИРА И НЕПОСИЛЬНЫМ БРЕМЕНЕМ ДЛЯ СТОЛЬ ВЯЛОГО ПРИНЦЕПСА (Клавдия — Авт. ). Итак, Клавдий решительно воспретил затевать в Германии новые военные предприятия и, более того, повелел отвести войска на нашу сторону Рейна.

ПИСЬМО КЛАВДИЯ БЫЛО ВРУЧЕНО КОРБУЛОНУ, когда он уже укреплялся на земле неприятеля. ПОРАЖЕННЫЙ НЕОЖИДАННЫМ ПРИКАЗАНИЕМ И ВОЛНУЕМЫЙ ПРОТИВОРЕЧИВЫМИ ЧУВСТВАМИ, ОПАСАЯСЬ ОСЛУШАТЬСЯ ИМПЕРАТОРА и одновременно предвидя презрение варваров и насмешки союзников, он промолвил: „О, какими счастливцами были некогда римские полководцы!“, — и, не добавив больше ни слова, подал сигнал к отступлению… И Цезарь дал ему триумфальные отличия, хотя и не дозволил вести войну» [833], т. 1, с. 186–187.

Здесь конфликт между Корбулоном (Курбским) и Клавдием (Грозным) описан не столь выпукло, как в русских источниках. Вероятно, здесь Тацит говорит лишь о начале раздоров между Курбским и Грозным. Но зародыш будущего противостояния уже ясно виден. Звучат слова, что Корбулон СЕЯЛ СЕМЕНА МЯТЕЖА. Говорится, что успех Корбулона может обернуться опасностями для гражданского мира в Римской Империи. Что популярность Корбулона будет непосильным бременем для императора Клавдия. Сообщается, что Клавдий ПИШЕТ ПОСЛАНИЕ к Корбулону, который ПОРАЖЕН ЕГО СОДЕРЖАНИЕМ. Корбулон терзается противоречивыми чувствами. Звучат рассуждения, что император Клавдий, дескать, «вялый». Надо полагать, Корбулон отправил ответное послание к Клавдию…