Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Все это крайне сомнительно. Скорее всего, за этим анекдотическим описанием стоит нечто куда более серьезное и реальное. Конечно, сегодня трудно восстановить истинную, полустертую картину. Однако гипотезу выскажем. «Муха», по-латински, MUSCA. Не исключено, что в первоначальном старом тексте здесь стояло что-то вроде МОСХИ, МОСКОвиты, то есть жители Московии, Руси-Орды. То есть сначала речь шла о том, что Домициан = Лже-Дмитрий Второй устраивал побоища московитов, убивал их целыми толпами, «роями». Это прекрасно отвечает сути дела. В Московском государстве во время Великой Смуты идет яростная гражданская война. Люди гибнут тысячами. Многие из них погибают из-за Лже-Дмитрия, по вине его солдат. Войска самозванца громят русские города и селения, казнят толпы жителей. Считается, что название МОСКВА произошло от имени МОСОХ, что вполне могли путать с латинским MUSCA.

Сообщение Светония о том, что изверг-Домициан насаживал «мух» на острый грифель, отражает, вероятно, способ казни, применявшийся к московитам, попавшим в плен к солдатам Лже-Дмитрия Второго. Живых московитов сажали на кол. Который глумливо назвали «грифелем».

Однако через некоторое время поздние редакторы начали затирать следы того, что речь шла о войне в Московии. Потому и заменили «московитов» на «мух». А кол превратили (на бумаге) в грифель. Заодно внесли элемент издевки над жертвами гражданской войны в Руси-Орде. Московитов, ухмыляясь, назвали насекомыми. В частности, вместо сообщения, что при дворе Лже-Дмитрия II не осталось ни одного МОСКОвита, получилось, будто бы во дворце Домициана нет ни одной МУХИ.

По поводу времени этого тенденциозного редактирования скажем следующее. В своей книге Светоний четко говорит, что его юность пришлась на правление Домициана. «Я помню, как в ранней юности при мне в многолюдном судилище прокуратор (при Домициане — Авт. ) осматривал девяностолетнего старика, не обрезан ли он» [760], с. 216.

Следовательно, Светоний родился, скорее всего, в начале XVII века, в эпоху Великой Смуты. Книгу свою он писал уже в зрелом возрасте. Получается, примерно в середине XVII века или даже позже. Так что редактирование его текста (во время которого московитов лукаво подменили на мух) произошло не ранее второй половины XVII века, а, скорее всего, уже в XVIII веке. То есть в эпоху, когда текст Светония стал уже восприниматься как древний, и потребовалось привести его в соответствие с «новыми веяниями». Согласно которым, например, московиты — это противные насекомые. Их, мол, убивали «роями».

Итак, вероятно, самое начало «биографии» Домициана впитало в себя рассказы о «Лже»-Дмитрии Втором. Однако это вступление довольно краткое. Следующий фрагмент светониевского рассказа про Домициана, уже более подробный, обнаруживает хорошее соответствие с жизнеописанием Михаила Романова. При этом полное жизнеописание Домициана состоит из двух частей. В конце первой части он характеризуется как хороший, даже робкий правитель, следовавший указаниям отца. Но потом якобы резко изменился и стал «ужасно плохим». Светоний по этому поводу выражался так: «Его управление государством некоторое время было неровным: достоинства и пороки смешивались в нем поровну, пока, наконец, сами достоинства не превратились в пороки» [760], с. 211. Если отбросить краткое введение (то есть про Лже-Дмитрия), то получается, что «основной Домициан» как бы состоит из двух заметно разнящихся по характеру «половин». Вскоре мы поймем, в чем дело.

Оказывается, первая часть его жизнеописания — это отражение Лже-Дмитрия Второго и Михаила Федоровича Романова, а вторая часть — отражение царя Ирода и Андроника-Христа. Таким образом, в итоге «античный» Домициан является «склейкой» следующих четырех реальных исторических персонажей: Лже-Дмитрий Второй + царь Михаил Федорович Романов, а затем царь Ирод + император Андроник-Христос. Два первых — из первой половины XVII века, а два вторых — из конца XII века.

Начнем с первой части основного рассказа про Домициана.

Сюжет, о котором мы сейчас расскажем, очень интересен. Все мы знаем историю Сусанина, спасшего молодого царя Михаила Романова от пленения поляками и заплатившего за это своей жизнью. Данный сюжет был весьма популярен в романовской России. В частности, композитор М. И. Глинка написал известную оперу под названием «Жизнь за Царя» (иногда ее называют «Иван Сусанин»).

История Сусанина волнует людей до сих пор. Дабы удовлетворить этот естественный интерес, некоторые историки начинают делать странноватые «открытия». Например, в январе 2007 года в очередной раз появилось сообщение, будто несколько лет назад останки Сусанина нашли в Костромской области. Хотя, как отмечается, «долгие годы место гибели героя было неизвестно». Их изучением «занимались в Российском центре судмедэкспертизы под руководством профессора Виктора Звягина. Владимиру Филиппову поручили по костям черепа воссоздать облик Сусанина» (Газета «Аргументы и факты», номера 1–2, 10–16 января 2007 года, с. 13). Результат — скульптурный «портрет Сусанина» — приведен на рис. 12.6. Насколько нам известно, нет ни одной научной публикации, где было бы подробно рассказано — на каком же основании найденные кости объявлены «останками Сусанина». Поэтому наше отношение к этой «находке» — весьма скептическое. Как и к широко рекламировавшимся в свое время «находкам останков» Андрея Боголюбского и Юрия Долгорукого. Тоже, кстати, не подкрепленных никакими научными аргументами.

Рис. 12.6. Скульптурный «портрет Сусанина», восстановленный оренбургским судмедэкспертом В. К. Филипповым по костям, голословно объявленным «останками Сусанина», найденным будто бы в Костромской области. Взято из газеты «Аргументы и факты», № 1–2, 10–16 января 2007 года, с. 13. Статья «Каким был Сусанин?»

Но вернемся к более надежным свидетельствам, сохранившимся у старинных авторов. Оказывается, ОБ ИСТОРИИ СУСАНИНА РАССКАЗЫВАЮТ «АНТИЧНЕЙШИЕ» СВЕТОНИЙ И ТАЦИТ. Якобы более чем за две тысячи лет до Михаила Романова, до того, как событие произошло.

Вот что говорит Светоний. «Во время войны с Вителлием он (Домициан — Авт. ) вместе с дядей своим Сабином и отрядом верных им войск укрывался на Капитолии; когда ворвались враги и загорелся храм, он тайно переночевал у привратника, а поутру в одежде служителя Исиды, среди жрецов различных суеверий, с одним лишь спутником ускользнул на другой берег Тибра к матери какого-то своего товарища по учению, и там спрятался так хорошо, что преследователи, гнавшиеся по пятам, не могли его найти. Только после победы он вышел к людям и был провозглашен цезарем» [760], с. 210.