Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Тем не менее, приведем вкратце некоторые «зверские» сюжеты из жизнеописаний Нерона и Грозного. С этой точки зрения интересна структура «биографии» Нерона у Светония. Всего в ней двадцать четыре страницы, согласно изданию [760]. Из них лишь семь посвящены хорошим чертам Нерона, как говорит сам Светоний, а остальные семнадцать — плохим. Вот как Светоний отделил «хорошую» часть от «плохой». В конце седьмой страницы он пишет: «Все эти его поступки не заслуживают нареканий, а порой достойны и немалой похвалы; я собрал их вместе, чтобы отделить от его пороков и преступлений, о которых буду говорить дальше» [760], с. 154. И далее следуют семнадцать страниц про «плохого Нерона». Тем самым, по Светонию, примерно «на одну треть» Нерон был хорошим правителем, а на «две трети» — лютым извергом, развратником и преступником.

Например: «Собственное тело он столько раз отдавал на разврат, что едва ли хоть один его член остался неоскверненным… В звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору: за этого Дорифора он вышел замуж, как за него — Спор, крича и вопя как насилуемая девушка…

Злодейства и убийства свои он начал с Клавдия. Он не был зачинщиком его умерщвления, но знал о нем и не скрывал этого… в белых грибах Клавдию поднесли отраву…

Британика, которому он завидовал… решился он извести ядом…

За умерщвлением матери последовало умерщвление тетки… ПОИСТИНЕ НИКОГО ИЗ БЛИЗКИХ НЕ ПОЩАДИЛ ОН В СВОИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ…

С не меньшей свирепостью расправлялся он и с людьми чужими и посторонними…

Дети осужденных были изгнаны из Рима и убиты ядом и голодом: одни… были умерщвлены за общим завтраком, вместе со своими наставниками и прислужниками, другим запрещено было зарабатывать себе пропитание.

ПОСЛЕ ЭТОГО ОН КАЗНИЛ УЖЕ БЕЗ МЕРЫ И РАЗБОРА КОГО УГОДНО И ЗА ЧТО УГОДНО… Приказывая умереть, он оставлял осужденным считанные часы жизни; а чтобы не было промедления, он приставлял к ним врачей, которые тотчас „приходили на помощь“ к нерешительным — так называл он смертельное вскрытие жил. Был один знаменитый обжора родом из Египта, который умел есть и сырое мясо и что угодно — говорят, Нерону хотелось дать ему растерзать и сожрать живых людей» [760], с. 159–164.

«Посещая даваемые им пиры, Нерон и посреди удовольствий не прекращал творить злодеяния» [833], т. 1, с. 294.

И так далее и тому подобное. Длинный перечень зверств Нерона у Светония и Тацита в конце концов утомляет.

О зверствах Грозного русские летописи тоже сообщают очень много. Вот лишь несколько примеров.

«Жертвами опричнины стали еще двое знатных дворян… Последнему (князю Дмитрию Шевыреву — Авт. ) уготована была самая мучительная казнь. Его посадили на кол. Передают, что Шевырев умер не сразу: как бы не чувствуя лютой муки, он сидел на колу как на престоле, и распевал каноны Иисусу…» [776], с. 108.

«В истории опричнины настала мрачная пора, от которой сохранилось мало достоверных известий. Историки вынуждены обращаться к крайне тенденциозным мемуарам и запискам иностранцев о России. Самые осведомленные из этих авторов служили в опричнине, потом бежали за рубеж. Там они старались привлечь к себе внимание обширными проектами сокрушения „варварской Московии“ и леденящими душу рассказами о злодеяниях московского тирана. Скудость русских источников затрудняет критику баснословий иностранцев…

Согласно новгородскому источнику, опальных жгли на огне „некоею составною мукою огненною“. Немецкий источник добавляет, что новгородцев „подвешивали за руки и поджигали у них на челе пламя“. Оба источника утверждают, что замученных привязывали к саням длинной веревкой, волокли через весь город к Волхову и спускали под лед… Связанных женщин и детей бросали в воду и заталкивали под лед палками…

По приказу царя опричники устроили псковичам кровавую баню, перебив 220 мужчин с женами и детьми…

Современники утверждали, будто в новгородском погроме погибло то ли 20, то ли 60 тыс. человек…

Кровавое правление царя Ивана оставило глубокий след в памяти современников» [776], с. 132, 150, 153, 157, 179.

Таким образом, и Нерона и «Грозного» описывали как чрезвычайно жестоких правителей.

Одним из наиболее известных сюжетов в правление Нерона считается «преследование христиан». Тацит, например, рисует следующую картину. После знаменитого пожара Рима распространилась молва, что во всем виноват сам Нерон. «Ни средствами человеческими, ни щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам невозможно было пресечь бесчестящую его молву, что пожар был устроен по его приказанию. И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады… И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона» [833], т. 1, с. 298.

Историкам не нравится этот раздел из «Анналов» Тацита. Пишут так: «Эти слова Тацита в науке трактовали по-разному, признавали их и позднейшей вставкой… Христиане держались обособленно, отказывались участвовать в общегосударственном культе императоров, сходки их были окружены таинственностью и непосвященные на них не допускались… Главными преступлениями христиан молва считала то, что они якобы приносят в жертву новорожденных римских младенцев, вкушают их плоти и крови и предаются массовому разврату» [874], с. 111.

В рамках Новой Хронологии картина проясняется. Данный рассказ Тацита является, вероятно, слоистым. В нем — две составляющие. Первый слой — это события конца XII — начала XIII века, когда апостольские христиане, последователи Андроника-Христа из народа, попали под удар царского христианства, исповедовавшегося царь— градскими императорами, преемниками Андроника-Христа. Императоры считали себя родственниками Андроника, и на этом основании требовали, чтобы их тоже обожествляли. Апостольские христиане, напротив, считали Богом лишь одного Андроника-Христа, отказывая в обожествлении последующим царям. В этом — суть конфликта.