Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Рис. 2.77. Сценический план первого дня Люцернской мистерии якобы 1583 года. Швабско-аллеманские спектакли. План составлен «режиссером» (шпильрегентом) Реневартом Кизатом (1545–1614). Взято из [415:1], с. 13.

Рис. 2.78. Общий план Люцернской мистерии 1583 года. Театральный музей, Мюнхен. Взято из [415:1], с. 14.

В XVI веке игры на тему «Жизнь и Страсти Христа» были весьма популярны. Сцены ставились с поразительным размахом. Изображали не только новозаветные, но и ветхозаветные сюжеты. «Необычными сценическими эффектами была переполнена часть игры, связанная с Моисеем: манна небесная из облаток, выпускаемая из воздушного ружья из люков на крышах двух домов, и неожиданно скатывающаяся со скалы вода благодаря замаскированной под скалу бочке со стеклянной затычкой, которую Моисей вышибал своим посохом…

Белый голубь, спрятанный в выдолбленной внутри креста полости и выпускавшийся в момент смерти Христа, воплощал летящую на небо душу Спасителя. К доброму разбойнику поднимался ангел и вынимал у него из груди белую тряпичную куклу, в то время как Люцифер получал в качестве души черную белку (игровая маска Люцифера приведена на рис. 2.79. — Авт. ). Иуда в мистериях 1545 и 1560 гг. носил на груди… живого ощипанного петуха, а с 1583 г. на его месте появилась черная белка… Змея в раю играл особенно стройный и гибкий юноша, втиснутый в своего рода змеиную кожу, с женским лицом и короной на резиновой шапочке, похожей на купальную. Эффектами, имевшими исключительный успех у публики, были обезглавливание Голиафа (на рис. 2.80 приведено старинное изображение сражения Давида с Голиафом — Авт. ) и Иоанна Крестителя, исполнители которых надевали на замаскированные головы чрезвычайно искусные поделки, а также сожжение куклы Иуды в аду. Кровь изображали вполне реалистически с помощью красной краски либо звериной крови…

Рис. 2.79. Маска Люцифера из Эрльской мистерии. XVII век. Частное собрание. Взято из [415:1], с. 84.

Рис. 2.80. Старинная миниатюра, изображающая помазание Давида (вверху) и сражение Давида с Голиафом (внизу). Взято из [1060:а], с. 91.

Среди мистерий швабско-аллеманской группы самыми обширными (4200 стихов), самыми живыми и эффектными считаются Донауэшингенские Страсти Христовы 1485 г. (рис. 2.81 — Авт. ). Одни эффекты этой мистерии поражают крайней жестокостью и грубостью, другие — простотой и наивностью, а третьи, наоборот, необычной вольностью…

Все без исключения исследователи обращают внимание на более грубое изображений страданий Иисуса и изощренность способов его мучений, чем в остальных мистериях…

Сцена распятия решалась в буквальном смысле слова с кровавым размахом» [415:1], с. 77–79.

Итак, в эпоху XIV–XVII веков были распространены мистерии, представлявшие перед публикой жизнь и Страсти Христа. Им придавалось большое значение. Религиозные спектакли были важными мероприятиями, они происходили при большом стечении народа, в присутствии властей, как светских, так и религиозных. На рис. 2.82 показано «Шествие на осляти» — фрагмент религиозного действия на Красной Площади в Москве.

Выскажем гипотезу. Полет Никиты с высокой церкви-колокольни в присутствии царя Ивана Грозного, придворных и многочисленных зрителей, был элементом подобной религиозной мистерии. Подъем человека в воздух на крыльях символизировал кульминационный момент спектакля — Воскресение и Вознесение Христа.

Вероятно, Никита взлетел именно с храма Вознесения Господня в Коломенском. Само название церкви располагало к тому, чтобы именно отсюда, на виду у всех, поднялся вверх, к небу, человек, представляющий Вознесение Господне.

Рис. 2.81. «Сценический план Донауэшингенской мистерии. XVI в. Левая сторона: Ад, Гефсиманский сад, Масличная гора; середина: дворец Пилата, дом Кайафы, дом Анны, дом, где происходила Тайная вечеря, дворец Ирода; правая сторона: гроб Господень, небо, три креста» [415:1], с. 79.

Как мы видели, в средневековых мистериях показывали все основные моменты жизни и страданий Христа. Совершенно ясно, что должны были в каком-то виде отражать и кульминацию — Вознесение Иисуса. Но тут у режиссеров и постановщиков возникали естественные трудности. Не так-то просто показать зрителям полет Христа, его «настоящий» подъем в небо. По-видимому, долго ничего не получалось. Во всяком случае, в средневековых описаниях многочисленных западно-европейских мистерий ни о чем подобном не говорится. Приходилось, скорее всего, ограничиваться какими-то условными игровыми сценами, символизирующими «подъем на небо». Например, актера могли поднимать на веревках, или по лестнице, или как-то еще.

Вероятно, в метрополии Великой Империи, а именно, в Москве, подошли к этому вопросу более фундаментально. Ясно, что именно в столице Империи должны были быть наиболее тщательно продуманные и захватывающие представления на темы Евангелий. Поэтому именно здесь люди должны были задуматься — как же все-таки изобразить Вознесение Господне. Начались эксперименты. Вскоре было понято, что можно создать «крылья», способные поднять и удержать в воздухе человека. Так родилось воздухоплавание. Вероятно, первым, или одним из первых, и оказался Никита. Надо полагать, предварительно было сделано много репетиций религиозного спектакля, кульминацией которого должен был стать полет актера, изображающего Иисуса. Когда режиссеры и сами планеристы решили, что необходимый опыт уже накоплен, было, наконец, объявлено о представлении. Так сказать, о премьере.

Рис. 2.82. Шествие на осляти. Рисунок В. Швартца. Из собрания Е. Н. Швартца. Взято из [578], кн. 2, с. 672, илл. 243.

На религиозное празднование собрался весь двор, многочисленные приглашенные. По-видимому, роились слухи, все ожидали чего— то необычайного. В первом ряду, конечно, сидел сам великий хан — Иван Грозный. Актеры волновались. Чем ближе шло дело в концу представления, тем больше было напряжение. И вот, на купол коломенского храма Вознесения Господня поднимается человек с крыльями. Спектакль входит в свою кульминационную фазу. Никита отрывается от купола и взмывает в воздух. Сообщается далее, что полет был удачным. Вероятно, царь восхищен и доволен. Вряд ли справедлива версия о том, будто Иван Грозный разгневался и велел казнить дерзкого холопа. Напротив. Надо полагать, Никиту тут же и щедро наградили. Другое дело, что в умах позднейших летописцев и путешественников могли слиться воедино два фрагмента этого выдающегося религиозного спектакля. Первый — казнь, смерть Иисуса, представленная каким-то другим актером. И второй сюжет — полет в воздухе планериста Никиты, изобразившего Вознесение Господне. Надо сказать, что на Руси человеческие жертвоприношения в ту эпоху уже отсутствовали. Тем более, в рамках апостольского христианства, осуждавшего «античные», «языческие» обычаи, среди которых действительно бытовали кровавые жертвоприношения. Поэтому на Руси актера «распинали», скорее всего, как в игре, то есть не по-настоящему. Однако западным летописцам привычнее были более жестокие, кровавые формы христианских мистерий. Вот они и решили, будто холопа Никиту казнил жестокий царь. Получился миф о несчастном «античном» Икаре, упавшем с неба. В конце концов, некоторые актеры-пилоты действительно могли разбиваться. Занятие-то ведь было новое и опасное. Впрочем, те же «античные классики» добавляли, что Дедал, в отличие от Икара, долетел на своих крыльях благополучно. Так что и «древне-греческий» миф рассказывает как о неудачах, так и об успехах воздухоплавания.