Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Берналь Диас, испанский = османский летописец похода Кортеса, много и весьма положительно говорит о Малинче-Марине. Она появилась в войске конкистадоров сразу после того, как Кортес продемонстрировал мешикам силу огнестрельного оружия. Перепуганные индейцы, желая задобрить Кортеса, прислали ему подарки и 20 женщин. Среди них и была Малинче-Марина. Она во многом помогла завоевателям, заслужила их уважение и, напротив, ненависть соплеменников.

Романовская версия тоже упоминает о татарской девушке, предложенной завоевателю Ермаку покоренными им татарами. Правда, в отличие от испанской = османской версии эти упоминания более краткие и не столь яркие. Причем тема женского предательства здесь явно затушевана. Очень интересно, что мотив измены и предательства женщины — с точки зрения ее соплеменников — ВСЕ-ТАКИ ВСПЛЫВАЕТ НА СТРАНИЦАХ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ в другом месте. Хотя довольно глухо. См. подробности в нашей книге «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом…».

Спрашивается, есть ли у Корнелия Тацита что-либо подобное при описании похода Германика? Отвечаем: есть, хотя и в слегка иной форме. Речь пойдет о жене Арминия, то есть о жене вождя германцев, выступивших против римлян. Она оказалась в лагере Германика, вместе с перебежавшим к римлянам Сегестом. Дело было так.

«Мужчины (германцы — Авт. ) зрелого возраста… мешали римлянам приступить к наведению моста. Отогнанные затем метательными снарядами и стрелами лучников и тщетно попытавшись начать переговоры о мире, некоторые из них перебежали к Германику, а остальные, покинув свои поселения и деревни, рассеиваются в лесах. Предав огню Маттий (главный город этого племени) и опустошив открытую местность, цезарь повернул к Рейну…

Немного спустя ПРИБЫЛИ ПОСЛЫ ОТ СЕГЕСТА С ПРОСЬБОЙ О ПОМОЩИ ПРОТИВ НАСИЛИЯ СОПЛЕМЕННИКОВ, КОТОРЫЕ ЕГО ОСАЖДАЛИ; Арминий был влиятельнее, так как настаивал на войне…

Германик решил, что ради этого дела стоит повернуть войско; произошел бой с державшими в осаде Сегеста, и он был вызволен с большим числом родичей и клиентов. Здесь были и знатные женщины, И СРЕДИ НИХ ЖЕНА АРМИНИЯ, ОНА ЖЕ — ДОЧЬ СЕГЕСТА, БОЛЕЕ ПРИВЕРЖЕННАЯ УСТРЕМЛЕНИЯМ МУЖА, ЧЕМ ОТЦА, и не унизившая себя до слез и мольбы, со скрещенными на груди руками и глазами, опущенными к своему отягощенному бременем чреву…

Он (Сегест — Авт. ) сказал следующее: „… Я избрал себе друзей и врагов, помышляя только о вашем (римлян — Авт. ) благе, и не из ненависти к родной стране (ведь предатели омерзительны даже тем, кому они отдают предпочтение), а потому, что считал одно и то же полезным для римлян и германцев… Итак, ПОХИТИТЕЛЯ МОЕЙ ДОЧЕРИ и нарушителя договора, заключенного с вами, я обвинил перед Варом, который тогда начальствовал вашим войском…

О дочери скажу откровенно, что она прибыла не по своей воле: тебе дано рассудить, что перевешивает: то ли, что она зачала от Арминия или что порождена мною“.

Цезарь в милостивом ответе обещает его детям и родичам безнаказанность, а ему самому — пребывание в прежней провинции… Жена Арминия родила ребенка мужского пола, КОТОРЫЙ БЫЛ ВОСПИТАН В РАВЕННЕ (то есть у римлян — Авт. ); о том, как над мальчиком насмеялась судьба, я расскажу в своем месте.

Слух о том, что СЕГЕСТ ПЕРЕДАЛСЯ РИМЛЯНАМ И ЕМУ ОКАЗАН БЛАГОСКЛОННЫЙ ПРИЕМ, воспринимается одними с надеждой, другими — с горечью… Похищение жены и то, что ее будущее дитя обречено рабству, приводили Арминия… в безудержную ярость, и он носился среди херусков, требуя, чтобы они подняли оружие на Сегеста, оружие на Цезаря. Не воздерживался он и от поношений: превосходный отец, выдающийся полководец, храброе войско, столько рук, которыми УВЕЗЕНА ОДНА ЖЕНЩИНА!..

Если они (германцы, по словам Арминия — Авт. ) предпочитают родину, предков и старину господам над собою и новым колониям, пусть лучше идут за Арминием, который ведет их к свободе и славе, чем за Сегестом, ведущим к постыдному рабству.

Эти речи подняли не только херусков, но и соседние племена» [833], т. 1, с. 34–35.

Итак, мы видим следующее.

• ЗНАТНАЯ МЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА В ЛАГЕРЕ ПРИШЕЛЬЦЕВ. — Завоевателям удается внести раскол в ряды германцев и спровоцировать у них междоусобную войну. При этом в лагере римлян оказывается знатная женщина, жена германца Арминия. В то же время она — дочь германца Сегеста.

• ЕЕ ВПОЛНЕ МОГЛИ ОБВИНИТЬ В ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ. — Складывается двойственное положение. С одной стороны жена Арминия вроде бы должна быть противницей римлян, как и ее муж. С другой стороны, она прибывает к римлянам вместе со своим отцом Сегестом, который ДОБРОВОЛЬНО ПРЕДАЛСЯ ГЕРМАНИКУ. Выходит, что его дочь явилась в лагерь врагов ДОБРОВОЛЬНО. Как было на самом деле — Тацит не говорит. Поэтому такое событие разные люди могли истолковывать по-разному. Ясно, что много было таких, которые решили, будто жена Арминия ДОБРОВОЛЬНО ПРЕДАЛАСЬ РИМЛЯНАМ и стала «служить на их стороне». В конце концов, она действительно прибыла вместе со своим отцом.

Далее, во всей этой истории слово ПРЕДАТЕЛЬСТВО было произнесено вслух и громко. А именно, в предательстве Арминий обвинил Сегеста, отца женщины. В запутанной атмосфере войны многие могли решить, что раз Сегест предал свой народ, то и его дочь тоже предала свой народ. В общем, поводов обвинить женщину в измене родине было достаточно.

• СЮЖЕТ О ЖЕНЩИНЕ-«ПРЕДАТЕЛЬНИЦЕ» ЗАНИМАЕТ ВИДНОЕ МЕСТО В ИСТОРИИ ВОЙНЫ. — Рассказанная Тацитом история жены Арминия была явно не рядовой. Она касалась высшей знати германского общества. В центре сюжета находилась жена главного вождя сопротивления. Корнелий Тацит несколько раз упоминает о женщине и рассуждает на тему предательства Сегеста, ее отца.

То же самое мы видели и в истории Кортеса. История предательницы Малинчи считалась очень яркой. Эта измена волновала людей в Мексике по прошествии многих десятилетий и даже столетий.

ВЫВОД:римская и испанская (османская) версии неплохо здесь согласуются.

Далее Тацит сообщает о многочисленных сражениях римлян с германцами. В частности, разворачиваются сражения на озерах. В истории завоевания Мексики Кортесом битвы на озерах тоже занимают заметное место. Дело в том, что столица Мексики — город Мешихо — был расположен на большом озере. Поэтому наиболее яростные схватки происходили именно здесь, как на берегах озера, так и на воде между флотом конкистадоров и кораблями индейцев. Но мы не будем подробно вникать во все детали. Их слишком много и последовательное сравнение сильно увеличило бы объем нашего исследования. Скажем лишь, что общая картина обоих завоеваний достаточно схожа. На рис. 4.23–4.28, мы приводим несколько рисунков из Кунгурской Летописи, изображающих многочисленные «сибирские» сражения Ермака. Как мы теперь начинаем понимать, здесь показаны битвы «античного» Германика (то есть атамана-конкистадора Ермака-Кортеса) в Америке.