Сергей Протасов - На восток [litres]

Отказавшись от дальнейшего сближения и чуток постреляв из башенных орудий, японцы ушли севернее, не решившись подходить к берегу даже у Пукченга. Только скрывшись за мысом, они начали высадку. Наших войск там не было, так что отпора противник не получил. Отправленная немедленно конная разведка наблюдала за этим, не имея возможности воспрепятствовать.

Быстро подтянуть артиллерию не удалось, поскольку местность там довольно непролазная, но первые же штурмовые колонны, двинувшиеся к Порту Шестакова, казаки обстреляли, вынудив развернуться в боевые порядки. Подтянувшиеся позже стрелковые части выставили заслон, сдерживавший японцев почти сутки, пока за их спиной сооружали оборонительные позиции, на которых пока и остановили противника.

По сообщениям лазутчиков, сейчас в бухте Ивон-Пакчи стоит более десятка пароходов. Еще больше их видели на якорях под берегом у Хамхына. Судя по всему, основной десант высажен там. Днем наблюдали, как мимо острова Гончарова курсировали между Ивоном и Хамхыном грузовые суда и миноносцы. Южнее тоже постоянно видны дымы, но кому они принадлежат – неизвестно. Сведений о ситуации вокруг Гензана нет. Но точно известно, что сам порт держится, несмотря на усиливающийся натиск.

К вечеру 13 сентября в залив Посьет отправили по радио кодовую телеграмму. В соответствии с ней и полученными ранее приказами транспорты с пехотой и артиллерией и их грозный эскорт в быстро густевших сумерках потянулись к мысу Гамова и вскоре вышли в открытое море. Разведку и траление обеспечивали силы охраны полигона, пополнившиеся поднятым у острова Фуругельма катером, уже восстановленным и вполне боеспособным.

А чуть раньше из залива Петра Великого отправились в разведку бронепалубные крейсера, осмотревшие в течение ночи и следующего дня воды восточнее и южнее японских районов высадки. Там были обнаружены плотные дозорные линии из вспомогательных крейсеров, усиленные быстроходными бронепалубниками «Касаги», «Цусима» и «Акаси» с миноносцами.

Прорваться за их линию, перекрывавшую все подступы к Гензану и Порту Шестакова, так и не удалось. Но зато ненадолго смогли установить связь по радио со штабом обороны Гензана. Из полученного рапорта стало известно, что идут тяжелые бои у Хамхына. Обладая заметным превосходством в силах, особенно в артиллерии на приморских флангах, японцы теснят нашу пехоту.

Утром следующего дня от поспешно эмигрировавших с минимумом пожитков корейских рыбаков, чудом избежавших реквизирования своих судов вернувшимися японцами, узнали, что ночью в охране стоянок, помимо конфискованной рыбацкой мелюзги, задействовано много миноносцев и минных катеров. На подходах долго елозили пароходы и миноносцы, так что возможны минные заграждения, что делает вылазки в те воды для больших кораблей опасными.

Еще до того, как во Владивостоке стало известно, что пехота закрепилась на Курильских островах, с соблюдением всех мер секретности бухту Золотой Рог покинул быстроходный трофейный пароход «Шоудер-Бей». На него, после отправки на восток «Кубани» и «Риона», загрузили три дивизиона шестидюймовых осадных орудий с большим запасом снарядов, крепостную саперную роту со всем имуществом, отряд добровольцев из только что прибывших новобранцев и пять пулеметных команд. Кроме того, в трюмах разместили более тысячи тонн грузов и три станции беспроволочного телеграфа с пародинамо, необходимых для новых гарнизонов. Еще два судна с армейским имуществом, адресованным на Кунашир и Итуруп, вышли из Николаевска. Встретившись в Корсакове, эти три парохода, под конвоем ожидавших их там эсминцев капитана второго ранга Андржиевского, доставили свой груз на Итуруп, откуда все снабжение уже централизованно распределялось через комендатуру.

Сдав пароходы под опеку береговой охраны Курил, 2-й отряд миноносцев Тихоокеанского флота, исполняя полученный еще в порту Корсакова приказ штаба, немного догрузившись углем со своего угольщика, ушел во Владивосток, пройдя проливом Лаперуза. В базу прибыли после полудня 13 сентября и тут же встали на бункеровку.

В порту и бухте Новик все предыдущие дни наблюдалась невероятная, даже для последнего времени, суета. Наместник и комфлота без конца всех торопили, требовали ускорить, обеспечить, доставить и так далее. Интенданты уже не знали, куда от них деваться. Портовое и заводское начальство буквально жило на работе, стремясь максимально обеспечить требуемое. Железнодорожные мастерские и паровозное депо в Никольск-Уссурийске и все частные заводы и мастерские, способные обеспечить соответствующий уровень качества, также работали круглые сутки, выполняя флотские заказы. Совместными усилиями многое удавалось.

Основным итогом этой бурной деятельности стало то, что оба старых эскадренных броненосца все же успели закончить ремонт и отстрелять свой отремонтированный и модернизированный главный калибр, а «Николай» еще и испытал новую радиостанцию. Правда, для этого пришлось пока ограничиться всего лишь пробным сеансом связи с «Бородино», находившимся в заливе Посьет. На таком расстоянии она работала безупречно. Немецкие инженеры гарантировали пятьсот миль дальности приема-передачи, но проверить это, стоя у заводской стенки, возможности не было.

Старичок «Нахимов» – флагман Энквиста, все лето обеспечивавший безопасность тылов, – также был ускоренно отремонтирован и включен в состав отряда контр-адмирала Небогатова. От планировавшегося в начале включения в этот отряд еще и «Дмитрия Донского» пришлось отказаться, так как он слишком серьезно пострадал при штурме Сасебо и его ремонт не мог быть закончен в нужные сроки.

Поврежденные котлы на «Днепре» восстановить не удалось. А заменить их новыми не было никакой возможности, поэтому ограничились ремонтом всего остального котельного, машинного и вспомогательного оборудования, и сооружением типового парусинового ангара на юте для аэростата. Пока возились в кочегарках и машине, в кормовом трюме смонтировали еще и газоделательный завод и загрузили стандартный запас газа в баллонах.

Превратившийся в эскадренный аэростатоносец пароход-крейсер также включили в формировавшийся отряд Небогатова. Учитывая общую медлительность всего соединения, его ход в 16 узлов, гарантированный заводом теперь «хоть до Америки», был сравнительно не плох.

Давно стоящий в порту немецкий пароход «Рейн», намеченный к переоборудованию во вспомогательный крейсер, все еще не был выкуплен. После удивительно быстрого совершения подобной сделки относительно доставивших австралийский уголь английских «Алан-тона» и «Арабии», успевших побывать призами владивостокских крейсеров еще в прошлом году, но освобожденных по решению призового суда, это казалось странным.