Борис Батыршин - Курс на Юг [СИ litres]

– У меня в голове не укладывается, ваше превосходительство, как вы решились на такое безумие! – заговорила Камилла. – Самолично возглавить атаку на вражескую гавань, полную боевых судов, на утлой скорлупке – хотя могли бы отдавать команды с мостика броненосца!

Греве незаметно сжал ладошку супруги, и та послушно умолкла. Камилла, конечно, умница, и старается воодушевить адмирала, наговорив комплименты его храбрости. Но напоминать лишний раз о потере, право же, не стоит. Сеньор Грау и так в раздёрганных чувствах, к чему бередить рану…

Перуанец скривился – вид чилийского флага над «Уаскаром» доставлял ему подлинные душевные муки.

– Сеньора, я решился на этот поступок – согласен, несколько опрометчивый, – чтобы воодушевить моих людей. Знаете, сухопутные солдаты говорят: «нас послали в бой», а моряки: «нас повели». Как же я мог послать их на смерть, а самому отсиживаться под бронёй?

– Но всё равно это так… безрассудно! – Камилла одарила собеседника таким простодушным и восхищённым взглядом, что у Греве в душе невольно шевельнулось нечто злобное, чёрное, шипастое. «Может, не стоило вытаскивать этого клоуна из воды?»

Адмирал его реакции не заметил.

– Настоящий офицер нашего флота не мог поступить иначе! – с пафосом заявил он. – И если бы все остальные так же исполняли свой долг – поверьте, сеньора, это мой корабль тащил бы сейчас на буксире чилийский флагман! Но увы, судьба оказалась к нам несправедлива…

– Я уверена, всё ещё переменится, сеньор адмирал… – Камилла как бы невзначай положила ладонь на запястье Грау. – Не сомневаюсь, пройдёт совсем немного времени, и мы будем чествовать вас, как победителя!

Адмирал расцвёл. Он накрыл руку женщины своей волосатой лапищей и слегка пожал.

«Убью… – отрешённо подумал барон. – Вот сойдём на берег – вызову на дуэль и пристрелю, как собаку. Ишь, чего удумал, курва перуанская – ухлёстывать за женой своего спасителя!..»

– Но что это мы всё обо мне? – продолжал разливаться адмирал. – Вот вы с вашим супругом – откуда родом?

– Как – откуда? – Камилла состроила удивлённую улыбку. Высвобождать пальцы из адмиральского плена она даже не подумала. – Я подданная короля Бельгии Леопольда Второго, а мой муж…

– Только не говорите мне сеньора, что он тоже бельгиец! Я достаточно имел дела с европейцами и научился разбираться в акцентах и манере речи. Готов голову дать на отсечение, что ваш супруг родом из Германии или Швеции. Скажете, нет?

«А ведь почти угадал, харя твоя адмиральская…» – неохотно признал Греве. Его родная Курляндская губерния действительно располагалась между Пруссией и Швецией – разумеется, если смотреть из Южной Америки.

– Прошу великодушно извинить меня, ваше превосходительство… – барон решительно перебил адмиральские излияния. – С вашего позволения, о моей родословной мы поговорим в другой раз. А сейчас мам лучше покинуть палубу – «Мьютайн» постепенно сокращает дистанцию, до него уже меньше полутора кабельтовых. Как бы вас, в самом деле, не узнали… И, кстати, я хотел бы обсудить с вами ещё одно дело.

– Что такое? – осведомился Грау, шагая вслед за бароном к трапу. Адмирал был недоволен тем, что пришлось выпустить ручку очаровательной Камиллы.

– Видите ли, в плену оказался один офицер, мой соотечественник. Во время атаки на гавань Антофагасты он был на одной из торпедер, а когда та поломалась и лишилась хода – приказал её взорвать. Его и уцелевших матросов выловила из воды шлюпка с «Бланко Энкалада».

О пленении Серёжи Греве узнал от коммодора Ривероса – чилиец не удержался от того, чтобы похвастаться успехом.

Грау от неожиданности споткнулся на трапе.

– Постойте, дорогой барон, я, кажется, знаю, о ком идёт речь. Это же сеньор Серхио, он командовал «Алаи»…. значит, вы тоже русский?

– Всё верно, ваше превосходительство. Я, как и старший лейтенант Казанков, подданный Российской Империи. До отставки по ранению служил в русском флоте.

– Это многое проясняет. – кивнул Грау. – И теперь вы, вероятно, хотите выручить вашего друга из плена?

– Есть такая мысль. – не стал спорить барон. – Но, простите, мы, кажется, пропустили время обеда?

Словно в подтверждение его слов, на мостике зазвякала рында.

– Вот видите, уже пять склянок. Моя жена… – тут он мстительно ухмыльнулся, – …баронесса просит передать вам её извинения. Она почувствовала себя дурно и отобедает одна, в своей каюте. Для нас же накрыли стол в пассажирском салоне – там мы сможем побеседовать без помех.

И посторонился, пропуская адмирала вперёд.

О своём чудесном спасении из кипящего котла, в который превратилась в ту роковую ночь гавань Антофагасты, у Серёжи Казанкова остались лишь смутные воспоминания. Вот чьи-то руки вытаскивают его из воды и опускают на дно шлюпки; вот разжимают стиснутые в судороге зубы и вливают в рот что-то крепчайшее, обжигающее гортань, и он долго, взахлёб кашляет. Вот расспрашивают по-испански, но суть вопросов ускользает, и он снова проваливается в пучину беспамятства…

По настоящему Серёжа очнулся в тесной клетушке, которую, осмотревшись, опознал, как карцер на военном корабле. Все признаки были налицо: отсутствие окон, откидные, на цепях, койки, на одну из которых брошено шерстяное одеяло. На полу, – кувшин с водой и кружка, дверь с высоким порожком-комингсом окована листовым железом и украшена зарешеченным окошком. И, главное: лёгкое покачивание пола – нет, палубы! – под ногами и шум волн за переборкой.

Значит, он в плену. И держат его в одиночной камере – видимо, других офицеров чилийцам выловить из воды не удалось. Что ж, в этом имеются свои преимущества: есть время обдумать своё незавидное положение…

Ситуация прояснилась довольно скоро. Засов на двери лязгнул, и на пороге возник чилийский унтер-офицер в сопровождении вооружённого карабином матроса. Пленнику предложили – вежливо, видимо, из уважения к офицерской форме, – следовать за конвоирами. После недолгого путешествия по узким подпалубным переходам Серёжа оказался в просторной каюте, обстановка которой, и в-особенности, распахнутая дверь, выводящая на кормовой балкон, напомнила ему адмиральский салон броненосного фрегата «Герцог Эдинбургский», на борту которого ему не раз случилось бывать во время «американского» похода эскадры Бутакова.

Хозяин каюты, Гальварино Риверос Карденас, командующий чилийской эскадрой оживился, узнав, что перед ним один из тех русских моряков, которые привели перуанцам подмогу. Скрывать очевидное смысла не имело. Серёжа подтвердил что он – старший лейтенант Российского Императорского флота в отставке, в настоящий момент состоящий на перуанской службе. На вопросы, касающиеся как прибывших из САСШ кораблей, так и планов перуанских военных, отвечать решительно отказался. Впрочем, Риверос особо и не настаивал.