Люси Пьерра-Пажо - Эликсир Власти [litres]

– Ты будешь героем, когда уничтожишь Веритэ.

– Я никого не стану уничтожать! – твердо заявил Натанаэль.

Изабелла ничего не ответила, но ее обычно маловыразительное лицо мгновенно посуровело. В ее чертах появилось что-то неумолимое. Натанаэль вспомнил, какой беспощадной она может быть. Теперь, когда Веритэ убила Альсида, не было никаких сомнений, что Изабелла отомстит графине и что ее месть будет страшной. Подросток пообещал себе не спускать глаз со своей вновь обретенной подруги.

Наконец холодным ясным вечером они приблизились к цели своего пути. Феликс от скуки болтал о погоде с возницей соседней телеги. Обрывки их разговора доносились до Натанаэля, который сладко дремал внутри повозки, думая о Кармине.

– Вы только посмотрите! – обернувшись, воскликнул Феликс.

Натанаэль и Изабелла отодвинули занавески, которые отделяли их от места возницы. Они стояли на вершине холма, который спускался к городу-государству. Прямо над ним оранжевым, сиреневым и золотым светом сияло вечернее небо. Открыв рот, Натанаэль смотрел на Лариспем. Разумеется, он тысячи раз слышал на уроках истории, что после Второй революции городские укрепления были надстроены, чтобы никто не смел сомневаться в независимости Лариспема. Натанаэль знал, как крепостные стены выглядят на фотографиях и рисунках. Но вот он впервые видел их своими глазами.

Издалека они походили на серые скалы. На стенах на равном расстоянии друг от друга возвышались башенки, и Натанаэль знал, что на каждой из них находится пушка. В небе, затянутом клубами дыма, поднимающимися из заводских труб, во все стороны сновали большие и маленькие аэростаты, похожие на невозмутимых пузатых птиц.

Остальные путешественники тоже не могли сдержать криков восторга и удивления. Помимо воли Натанаэль улыбнулся. Наконец-то он возвращался домой. И неважно, что его домом, скорее всего, станет тайное укрытие, где он каждую минуту будет подвергать опасности свою жизнь.

По правую руку от них из туннеля, проделанного в городской стене, выехал паровоз, тянущий за собой двадцать вагонов. Жалобно просвистев, он умчался в сторону Франции. Натанаэль заметил, что его маршрут пролегал сквозь скопление построек, похожих на маленькое селение, приютившееся у стены города. Подросток прищурился, чтобы лучше рассмотреть увиденное.

– Что это?

– Зона, – ответил Сэвер. – Туда попадают те, кто хотел проникнуть в Лариспем, но не сумел. Или же те, у кого больше нет денег платить за жилье в городе. Хотя все эти люди живут за границами Лариспема, французское правительство не считает их своими гражданами. Здесь не действуют никакие законы. Всюду грязь. У этого места очень дурная слава: здесь орудуют банды. Они действуют с крайней жестокостью, но с организацией у них полный порядок. Эти люди очень опасны. Я разрешал своим стражникам являться сюда только группой и в полном вооружении.

Дорога спускалась по холму вниз, и чем ближе становился Лариспем, тем лучше путники могли рассмотреть, на что Зона походила вблизи. Здесь не было домов, только лачуги из битых кирпичей, покрытые брезентом, и деревянные избушки без окон. Строения были связаны друг с другом запутанными проводами. Развешенные на них грязные лохмотья развевались на ледяном ветру. Виднелись прилавки, на которых продавали какой-то непонятный товар. Все здесь было землистого цвета, на фоне которого изредка выделялся взявшийся ниоткуда пестрый вагончик. В воздухе пахло навозом и дымом. Всюду валялся мусор: куски железа, тряпки и всевозможный хлам, вокруг которого ходили куры и собаки с выступающими ребрами. Были здесь и мужчины, и женщины, и дети. Они прерывали работу и с любопытством смотрели на проезжающих.

– Нет никого беднее их, – прокомментировал Сэвер, в то время как к ним тянули руки ребятишки с измазанными личиками. – Тряпичники, точильщики, торговцы старым железом… Они собирают все, что могут найти и поймать в Сене, – например старые голосоматы, которые ветер выносит из города. Они падают где-то здесь, в Зоне.

– И что они с ними делают? – спросила Изабелла, которую, казалось, завораживало все происходящее.

– Чинят. Или делают из них что-то другое, какие-нибудь аппараты, которые они могут потом перепродать за пару поросят. Или франков. Здесь в ходу обе валюты.

Сэвер коснулся бороды кончиками пальцев и продолжил:

– Нам придется здесь пожить какое-то время. Пока не найдем способ проникнуть в город.

Натанаэль, Феликс и Изабелла посмотрели на него с изумлением.

– Вы с ума сошли, Сэвер? – воскликнул Феликс. – Да нас тут порубят на мелкие кусочки! Нам нужно сегодня же оказаться в Лариспеме.

Сэвер окинул его уничижительным взглядом.

– Прекрасная мысль! – с усмешкой воскликнул он. – Раз вы так умны, расскажите, как нам преодолеть это препятствие!

И, махнув рукой, он указал на ворота, ведущие в Лариспем, в которые как раз упиралась дорога. Это была арка с тяжелой подъемной решеткой, увенчанная тремя бронзовыми бычьими головами. Рядом висела медная табличка, освещенная электрическими лампочками. На ней было написано: «Орлеанские ворота». Сами ворота были открыты, через них по очереди проезжали повозки, но можно было легко представить, как падает решетка, чтобы преградить путь незваному гостю или вовсе разрубить его надвое. На стене меж бычьих рогов можно было заметить стражников. Пушки были готовы к обстрелу, и дополнял этот арсенал гигантский три под, расхаживающий неподалеку на своих паучьих лапах. Периодически его перископ, похожий на дополнительный глаз на конце антенны, приходил в движение. Феликс и Изабелла, никогда раньше не видевшие трипода, не могли отвести от него глаз.

– Они все-таки нашли им применение после Игр, – задумчиво сказал Натанаэль.

– Игры были нужны, чтобы испытать новое вооружение и прорекламировать его потенциальным покупателям, – объяснил Сэвер. – Мишель и Фиори – особенно, конечно, Фиори – хотели во что бы то ни стало улучшить нашу обороноспособность. Сделать так, чтобы Лариспем был готов отразить любую атаку. Еще они надеялись продать пару-тройку патентов иностранным послам и составить конкуренцию немецким инженерам. Если бы вы только знали, что производят на правительственных заводах! Всего этого оружия с лихвой хватило бы, чтобы развязать новую войну. По сравнению с ней все предыдущие показались бы милыми ссорами между соседями!

Тем временем ворота становились все ближе: их фиакр словно был подхвачен потоком едущих рядом телег. Сэвер подал знак Феликсу свернуть, как только в рядах лачуг будет просвет. Перед ними оставалось три или четыре повозки, и Феликс уже готовился уйти в сторону, как около ворот что-то пришло в движение, кто-то закричал. Какой-то мужчина со всех ног бросился прочь от стены, за ним погнались стражники, приказывая ему немедленно остановиться. Беглец грубо оттолкнул женщину, которая стояла у него на пути. Содержимое ее ивовой корзины высыпалось на дорогу. Мужчина перепрыгнул через кучу овощей и побежал прямо к фиакру, в котором ехали Сэвер, Феликс, Натанаэль и Изабелла. Он бежал быстро, но недостаточно, чтобы увернуться от трипода. В три гигантских шага машина нагнала беглеца. Гигантская лапа со стальными когтями обрушилась на несчастного, а у всей компании, наблюдавшей за происходящим из фиакра, волосы встали дыбом.