Люси Пьерра-Пажо - Эликсир Власти [litres]

– А паротанки не понадобятся? – уточнил Натанаэль. – Триподы? Амфибии?

Прежде чем ответить, Максим мягко помассировал больную ногу.

– Нет, не понадобятся. Фиори хотел заставить нас жить за забором, Веритэ была готова уничтожить Лариспем и погрузить весь мир в войну. Мы же просто хотим следовать в том направлении, которое выбрала Мишель Лансьен: это открытость Франции и всему миру при сохранении нашей идентичности, свободы и любви к прогрессу. Я не стану вдаваться в детали – вы еще слишком малы для таких рассуждений, – но в этом и есть наша цель.

– Этого хотел бы и Жак Вилен, – заметил Феликс. – Мишель всегда говорила мне, что из них троих он был лучшим.

Сэвер кивнул, специально ни на кого не смотря.

– Она была права, – чуть слышно ответил он и посмотрел на серебряные наручные часы. – Мне скоро надо идти. Меня ждут в башне. До моего ухода вам, Феликс, нужно будет положить конец власти крови. Мне нужно увидеть это своими глазами.

Все тотчас сделались серьезными. Феликс приготовил шприцы. Подростки медленно подняли рукава. Это сделали все, кроме Кармины, которая с отвращением наблюдала за приготовлениями. Первым протянул руку Натанаэль.

– Избавь меня поскорее от этого проклятия! – пробормотал он сквозь зубы.

Второй, секунду поколебавшись, подошла Либертэ. С одной стороны, раз Натанаэлю удалось внушить фон Шнурбергу такую прекрасную мысль об освоении космоса, значит, власть крови может приносить пользу. Но с другой стороны, бед от этой власти намного больше. Вспомнив о Лакжи, которого она сбросила с башни, и о том, кем сделалась Веритэ, мастерица позволила Феликсу ввести ей противоядие.

– Теперь твоя очередь, Изабелла, – сказал Феликс, внимательно смотря на девочку. Было видно, что он готов применить силу, если Изабелла вздумает сопротивляться.

Сирота посмотрела на Кармину.

– Надеюсь, ты выполнишь обещание и научишь меня, как надо себя вести, лясникамка.

– Можешь на меня рассчитывать, малышка, – подбодрила ее Кармина.

И Изабелла протянула руку для укола. На некоторое время в палате воцарилась тишина. Трое подростков прижимали кусочек ваты к локтю, размышляя о том, что они только что потеряли, и в особенности о том, что приобрели. Феликс прервал торжественность момента, вынув из глубин сумки бутылку шампанского и бокалы.

– Думаю, что мы все заслужили выпить за наступление Нового года!

– Феликс, но мы же в больнице и это же дети! – возразил, скорее для виду, Максим.

Феликс сделал вид, что не услышал. Он немедленно откупорил бутылку и налил всем шампанского. Наполнив бокалы подростков только на четверть, он не пожалел игристого ни для себя, ни для Максима. Тот уже встал, чтобы идти, но все же взял бокал.

– За Новый год, который наступит совсем скоро! – торжественно провозгласил он, высоко поднимая бокал, стоя перед окном, за которым начинался последний вечер этого года. – И за Феликса, без которого мы бы никогда не одержали победу. Вы искупили свою вину, Вольевр! Мишель гордилась бы вами.

Отец Натанаэля покраснел.

– Спасибо, Сэвер, я ценю это.

– За всех нас! – с улыбкой добавил Натанаэль.

– И за Лариспем! – заключила Либертэ.

Друзья сдвинули бокалы, раздался веселый звон, и почти половина содержимого пролилась на пол. Натанаэль, Либертэ и Кармина заговорщически переглянулись. Они вновь стали обычными подростками, но будущее уже разворачивало перед ними красную дорожку, и они намеревались с удовольствием по ней прогуляться. Все вместе.

Severe (фр.) – строгий. —Примеч. пер.

Да, невероятно! (нем.) – Примеч. пер.

Очень хорошо (нем.).-Примеч. пер.