Люси Пьерра-Пажо - Эликсир Власти [litres]

Долгое время журналисты «Маленького лариспемца» не могли взять в толк, что именно произошло в Опере. Свидетельства стражников и простых лариспемцев, стоявших в тот день в толпе, были странными, бессвязными и противоречивыми. Когда же заговорил Гюстав Фиори, на редакцию самой читаемой газеты города обрушилось столько новой информации, что пришлось выпускать специальный номер «НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ О ПРОКЛЯТОЙ КРОВИ».

Под огромным заголовком был помещен рисунок: Веритэ, трагически прижав руку к сердцу, лежала на полу Оперы. Графиня выглядела еще более пугающе, чем обычно. Рядом с ней художник изобразил «тайных юных героев»: Натанаэля, Кармину и Либертэ. Феликс, стоящий в стороне, словно хотел остановить Эжена Алье, который грозил окружающим пистолетом. Утро еще не кончилось, как специальный номер уже раскупили. К счастью, редакция «Маленького лариспемца» передала экземпляр «юным героям» в качестве подарка, и они смогли прочесть черным по белому обо всем, что пережили за последние месяцы, не имея возможности никому об этом рассказать.

– Никогда не думала, что скажу нечто подобное, но какое счастье, что Фиори был там, – воскликнула Либертэ, прочитав газету.

Освободившись от власти Веритэ и Кровавых братьев, Фиори рассказал, кем была незнакомка, которую французский посол убил в зрительном зале Оперы. Управитель поведал во всех подробностях, какие невероятные интриги плела Веритэ под носом у всего города. Вначале все решили, что Фиори тронулся умом – настолько немыслимыми казались его рассказы об одержимости и заговоре с французами, который должен был привести Европу к мировой войне. Можно было подумать, что это плод воображения сумасшедшего писателя-романиста, потерявшего всякое чувство меры. Фиори бы точно упекли в приют для умалишенных, если бы не Натанаэль, Кармина и Либертэ, чьи свидетельства полностью совпадали с показаниями управителя. То же подтвердили и лясникамы, которые были на заводе Голософер, и Максим Сэвер, лежавший в больнице.

Бывший глава Стражи рассказал о последних минутах жизни управительницы на борту «Духа Коммуны» и необычайном путешествии по Франции. И тот, кого несколькими днями раньше считали предателем, внезапно стал героем, не побоявшимся рискнуть жизнью, чтобы спасти город-государство. «Маленький Лариспемец» не поскупился на похвалу, и Сэвер вскоре был назначен главой временного правительства, которое должно было править до выборов нового управителя или новой управительницы в 1900 году.

– Так мы переходим в новый век? – спросила Кармина, пока они шли по улице с Либертэ и Натанаэлем. – Ничего не понятно.

– Мы перейдем в новый век в 1901 году, – терпеливо объяснила Либертэ.

– А как же Игры века? Они же уже были!

– Это название подходило лучше, чем Игры почти-нового-века, – с улыбкой ответил Натанаэль.

Сегодня, 31 декабря 1899 года, в Лариспеме вновь шел снег, и его было гораздо больше, чем два месяца назад, когда подростки мерзли, стоя в толпе напротив Оперы. Город заметало, и граждане на чем свет ругали муниципальные службы, которые не успевали расчищать улицы. «Невероятная история о проклятой крови» постепенно отходила на второй план под наплывом новых проблем. Приключения лариспемских подростков уже почти стали городской легендой. Кто-то собирался написать о них пьесу для механического театра, а некий Гастон Леру, по слухам, уже начал работу над романом. Он даже успел рассказать прессе, что уже придумал заголовок! «У меня столько идей! А какие персонажи! А место, где происходит действие? Башня Верна! Опера!» – восклицал он на страницах газет.

– Надеюсь, эта книга никогда не будет написана! – задумчиво произнес Натанаэль. – Не хочу быть героем романа! А вы что, хотите?

Кармина пожала плечами.

– Почему бы и нет. Если мы как следует обтяпаем дельце с писакой, который родит нам этот ломаранчик, то скоро будем так же знамениты, как старина Жюль.

Театральным жестом она показала на горизонт:

– А там, дамы и господа, вы видите башню Кармины! Какая красота!

Либертэ и Натанаэль расхохотались. Натанаэль подумал, что это здорово – вот так идти по улицам города с друзьями, которых, как он полагал, уже нет в живых. Ничего не бояться. Не думать о том, что случайный прохожий может оказаться Кровавым братом, готовым подчинить их своей власти или убить. Кармина обняла его за талию, и он с радостью сделал то же.

– А я могла бы там поселиться с отцом и близнецами. И даже мама могла бы там жить! Я хочу перевезти всех в Лариспем. Но вначале мне надо их отыскать… – сказала Либертэ.

– Только не вздумай отправляться на их поиски без нас! – воскликнул Натанаэль. – А потом мы поедем в немецкий Рейх навестить моего старого друга Жерома. Мне столько всего нужно ему рассказать! Кармина, поедешь с нами?

– А как же! Вы же пропадете без меня! Мне только надо будет заскочить в суд дать показания. Там как раз сейчас судят моего дорогого братца.

Синабр объявился двумя неделями ранее. Все это время он скрывался в Зоне, где занимался перепродажей запчастей для голосоматов. Его арестовали, когда он пытался проникнуть в Лариспем с фальшивыми документами.

– Постараюсь убедить судей, что Синабр – не опасный преступник, а разгильдяй, которого ничто не исправит. Скорее всего, его посадят в тюрьму, откуда он быстро выйдет, с годик будет делать вид, что добрый малый, а затем опять возьмется за старое.

– Мы пришли! – объявила Либертэ.

В конце улицы показалась больница. Друзья поднялись на третий этаж, где находилась палата Изабеллы. Их узнавали, со всех сторон слышались восторженные перешептывания. Пациент, ковыляющий по коридору, уже был готов попросить у Кармины автограф, но та посмотрела на него таким недобрым взглядом, что он решил этого не делать.

Лежа в палате, Изабелла смотрела в окно на падающие хлопья снега. «Спаслась чудом», – так про нее говорили врачи. Несколько раз они были готовы опустить руки, но, узнав, что эта малышка сыграла важную роль в деле о проклятой крови, стали еще отчаянней бороться за ее жизнь. За несколько недель ее состояние ощутимо улучшилось. Самое страшное осталось позади. Изабелла встретила друзей без малейшей радости.

– Так это сегодня? – спросила она резко.

Натанаэль присел на край кровати.