Люси Пьерра-Пажо - Эликсир Власти [litres]

В эту секунду его словно коснулось ледяное щупальце. Прикосновение можно было бы даже назвать игривым: словно кот хотел позабавиться с мышью и не торопился выпускать коготки. Внезапно ноги отказались повиноваться Сердечку. Они остановились, и мужчина, не сумев затормозить, повалился на землю. Когда наконец он смог подняться, рядом с ним кто-то стоял.

– Аристид! Рада тебя видеть!

Веритэ, окруженная пурпурной фалангой, улыбаясь, смотрела на него. Обстреляв завод, Кровавые братья выходили из кабины аэростата. Наверху оставался только один из них. Веритэ обратилась к соратникам:

– Мне надо кое-что сказать этому господину. Прошу вас, оставьте нас на пару минут наедине. Наш разговор будет недолгим.

– Я тут ни при чем! – воскликнул Сердечко. – Это все та девчонка! Либертэ! Она заставила меня позвонить в башню, я тут ни при…

Его сознания вновь коснулось щупальце, не давая ему произвести ни малейшего движения. На лице графини не было ни тени жалости. Абсолютная власть, словно змея, сжимала в невидимых кольцах сердце жертвы. Сердечко силился что-то сказать в свою защиту, вымолить передышку. Веритэ чуть ослабила хватку.

– Ты хочешь что-то сказать? Слушаю тебя.

– Веритэ! – взмолился Сердечко. – О прекрасная Веритэ, прошу тебя! Ведь мы можем договориться, не правда ли? Ведь когда-то я спас тебе жизнь.

Лицо Веритэ приняло скучное выражение, но покрасневшие глаза горели неумолимым блеском.

– То есть никаких писем нет? – уточнила она. – Никаких тайных посланий для редакции «Маленького лариспемца»?

– Ну разумеется, нет! – всхлипнул Сердечко. – Конечно же нет!

Веритэ улыбнулась. Ей не придется устраивать пожар в редакции самой читаемой газеты города-государства.

– То есть никто не ждет тебя на рассвете. Прощай, Аристид!

Чтобы продлить удовольствие, графиня позволила жертве еще пару минут слезно молить о пощаде. Наконец она решила, что наигралась. Сердечко рухнул на землю, покрытую снегом. Больше он уже не поднимался.

Веритэ легонько пнула его носком сапога. Тот, кто годами глумился над ней, теперь лежал на земле с широко распахнутыми невидящими глазами, словно отказываясь поверить в случившееся. Графиня машинально коснулась увечной руки. Она ничего не забыла. Все эти годы, проведенные в кафе Сердечка… И все же она не чувствовала удовлетворения, на которое надеялась. Не говоря об облегчении.

Веритэ сжала челюсти. Сердечко был мертв, но прошлое было все так же живо, и воспоминания о нем не стали менее мучительными. В ярости графиня сжала кулак, переступила через тело, которое покрывали равнодушные хлопья снега, и быстрым шагом пошла к заводу. Когда она входила внутрь, к зданию тихо подъехал фургон с выключенными фарами. Внутри машины сидели два человека, в которых было не больше жизни, чем в соломенных чучелах. А на переднем сидении разгорался жаркий спор.

– Изабелла, мы на месте. Отпусти сейчас же Кармину и Антонена! – требовал Натанаэль.

– Еще не время.

– Лертач тебя дери! Прекрати упрямиться, как маленькая!

– А ты прекрати вести себя как заправский лясникам!

За рулем сидел Феликс. Совершенно не разбираясь в паромобилях, он, помучив двигатель первые пятьсот метров, быстро освоился и уверенно повел машину. Когда Изабелла и Натанаэль вернулись из аптеки в склеп в компании двух помеченных лясникамов, Феликс не сразу понял, что происходит. Но, как с удовлетворением отметил Натанаэль, его отец поступил философски: он поместил ртуть в сосуд, добавив туда капельку лиловой крови Изабеллы. Противоядие окрасилось в темно-красный цвет. Феликс перелил половину жидкости в склянку и положил ее в карман. Остаток надежно спрятал в склепе. Затем поднялся и невозмутимо объявил, что можно отправляться в путь. «Рано или поздно нам все равно придется испытать противоядие», – спокойно добавил он. Теперь, ощущая, что у него разрывается голова от воплей Изабеллы и Натанаэля, Феликс готов был потерять самообладание.

– Да успокойтесь же вы наконец! – воскликнул он. – Мы совсем скоро окажемся нос к носу с Веритэ, и, если она обладает абсолютной властью, к концу ночи мертвых здесь будет больше, чем живых. А вы нашли время ссориться!

Сироты на секунду отвлеклись от выяснения отношений. Они никогда раньше не слышали, чтобы Феликс повышал голос.

– Похоже, он превращается в Максима Сэвера, – пробормотала себе под нос Изабелла.

– А вы превратились в пару глупых младенцев! Я почти забыл, что вы еще дети, благодарю, что напомнили мне об этом в такой важный момент!

– Похоже, Веритэ уже здесь, – прервал их Натанаэль.

Воздух вокруг пах дымом, всполохи огня освещали брюхо висящего в небе «Завоевателя». Феликс заглушил мотор, троица вышла из машины и наконец смогла оценить масштаб катастрофы. Всюду тлели почерневшие голосоматы, земля была покрыта осколками, а на мощеной части двора лежало нечто напоминающее труп. В такой обстановке склянка с противоядием казалась весьма смехотворным оружием.

– Мы не знаем, как будут развиваться события, – сказал Феликс. – Пока наше единственное преимущество в том, что Веритэ нас не ждет и не может нас контролировать. Предполагаю, стрелять вы не умеете?

Натанаэль и Изабелла покачали головой. Тем не менее Феликс протянул ружье Натанаэлю. Изабелла завладела пистолетом, который Кармина вырвала из рук стражника. Он казался огромным в ее руках, однако никто бы не подумал, что ей тяжело его держать. Отец Натанаэля взял оставшееся ружье из «Летающей свиньи».

– Вы пойдете туда первыми, – объявил Феликс. – Я постараюсь найти угол прицеливания. Вообще я неплохо стреляю. По крайней мере, когда речь идет о косулях и зайцах, – добавил он, усмехнувшись.

– А что будем делать с противоядием? – уточнил Натанаэль, сжимая приклад.

– Противоядие должно поступить в кровь Веритэ, только тогда оно окажет воздействие. Я захватил два шприца, но что-то подсказывает мне, что они нам не пригодятся. Пожалуй, я окуну в эликсир пули.

– Даже если ты этого не сделаешь, пуля может решить все наши проблемы. Если не промажешь, шприц нам не понадобится, – сказала Изабелла и уверенным шагом пошла к зданию завода. Феликс удержал Натанаэля.

– А что будем делать с мясниками в фургоне?

– Пока оставим их тут.

Натанаэль чувствовал облегчение, зная, что Кармина в безопасности, хотя он был практически уверен, что она разорвет его на части, когда узнает, что по его вине пропустила бой с графиней.

Либертэ бежала так быстро, как могла, но мясники были выше, сильнее и быстрее ее. Они схватили мастерицу, когда она, лавируя между пылающими обломками, пыталась укрыться в литейном цеху. Огонь постепенно захватывал всю территорию завода, языки пламени ползли по поверхностям, натыкаясь на лужи пролитого масла, обгладывая кучи тряпок, расплавляя резину, поднимаясь все выше, уходя все дальше. Не чувствуя боли, Либертэ укусила себя за руку и оставила лиловый след на коже держащего ее человека. Но так как мясники уже находились под контролем Веритэ, ничего не произошло. Мужчины держали ее, не обращая внимания на ее отчаянные попытки вырваться. У мэтра Ножа на лице была глубокая рана, шла кровь, но он этого не замечал. У Либертэ сильнее сжалось сердце, когда она заметила, что Клоди тоже была здесь. Еще одна марионетка на сцене, по которой величественно шествовала Веритэ в мрачном обрамлении пламенеющей стали. Ее сопровождала пурпурная стража.