Владислав Конюшевский - Длинные версты [litres]

Я поскреб щеку… Блин! Здоровый состав получается. Но какой-то непонятный. Экипаж броневика, максимум – пять человек. То есть всего бронеходчиков около десятка. Ладно – добавляем туда столько же разных автомобильных ремонтников. Значит, на полтеплушки народу набирается. А остальные три кем заняты? Кто там едет? Да еще и пассажирский вагон… Может, к броневикам прицепили пехотную часть? Хм… три теплушки, это сто двадцать человек. Но там еще повозки есть. Не на себе же их таскают? Значит, минимум в одном «столыпине» – лошади. Для тяги обоза и для командиров. А в пассажирском вагоне с комфортом движется командование, которое может быть разбавлено младшим комсоставом. Вроде складно разложил? Ладно. Начнем работать, а потом посмотрим, был ли я прав.

Личный состав, пока я еще получал доклад, разбежался по своим местам, и минут через пять показался неторопливо приближающийся паровозный дым. Самого паровоза пока видно не было, зато вот этот демаскирующий фактор был заметен издалека.

А вскоре можно было наблюдать весь состав. Со скоростью километров тридцать в час тот пыхтя сокращал расстояние, и, когда локомотив въехал на мост, раздался сдвоенный взрыв. Блин, поторопились рвать. Из-за маленькой скорости там даже вагоны с рельсов не сошли. Только броневик на передней платформе сорвало с креплений, и он смачно влепился в тендер. А сам паровоз подпрыгнул и накренился, зависнув над образовавшимся проломом.

Тут же в работу вступили стрелки и пулеметчики. Двери теплушек, как и в том немецком поезде, были открыты, но никто из гайдамаков выскочить не успел. Вначале люди там попадали от резкого торможения, а потом самых прытких свинцовые струи просто впихнули обратно. Хотя, судя по взрывам мин, на обратную сторону путей кто-то все-таки умудрился выбраться.

Огневой налет продолжался буквально минуты три. В смысле, вот как все станкачи выпустили по ленте, так вперед чесанули штурмовые группы. Внутри теплушек забахали гранаты. В них наверняка остались раненые и даже целые противники, поэтому, чтобы не получить шальную пулю от какого-нибудь недобитка, тех и глушили взрывами. От пары гранат в небольшом замкнутом объеме любой офигеет. Ну а заскочившие после взрывов штурмовики проводили окончательную зачистку штыками.

Потом я обратил внимание Михайловского. Этот бронефетишист, в окружении кучки морпехов, уже стоял на платформе с целым «Остином» и разве только что не целовал запыленное железо боковой башенки. Подойдя ближе и оценив расстояние от платформы до насыпи, я поинтересовался:

– Виктор Евсеевич, ты зачем туда залез? Эту бандуру ведь оттуда не снимешь. Если что только ронять…

Пулеметный воевода, с каждым днем все больше превращающийся в опытного бронекомандира, ловко соскочил на землю и с ходу возразил:

– Никак нет! «Остин-Путиловец» весит всего ничего – меньше трех тонн. Мы сейчас с теплушек двери снимем, доски подложим и пандус сделаем. У нас же время есть? Тут буквально полчаса нужно!

Я задумался.

– Насчет времени не знаю… Но ладно – приступайте. Только в темпе! А с разбитого сразу снять вооружение и боеприпасы. После чего – сжечь.

Тут меня сзади, за рукав, стал дергать еще плохо знающий уставы зампотех:

– Товарищ командир, не надо сразу жечь! Позвольте, пока будут спускать целый «Остин», мы с разбитого все, что можно снять, снимем. Нам же запчасти нужны!

Дав «добро» на этот крик души, уже минут через пять наблюдал слаженную суету, сильно напоминающую деловитую работу муравьев.

Одна группа, облепив не поврежденный броневик, принялась его кантовать, враскачку поворачивая поперек платформы. Технари, под руководством зампотеха, лихо раскулачивали тот, у которого от удара броня на морде треснула и колесо подогнулось (как будто шаровая опора вылетела). Но долго смотреть не получилось, так как от пассажирского вагона притащили трех офицеров. Один, правда, помер еще до того, как я у него хоть что-то успел спросить. Второй, с простреленной грудью и животом, тоже на ладан дышал. Зато третий, по сравнению с ними, прямо как огурчик. Раненые ноги ему перетянули, так что нашлось с кем поговорить.

Гайдамак (а это оказался именно офицер третьего гайдамацкого полка), что характерно, партизана из себя не корчил, моментально выдав все, что знал. Немного, но мне вполне хватило. Оказывается, сейчас на станции стоят два эшелона с пехотным батальоном. И их отправка планировалась в течение двух часов. В скором времени (это буквально завтра-послезавтра) также ожидается прибытие основных сил сводной дивизии Сикевича.

И еще одно – про нас знали. Ближе к вечеру к станции вышли недобитки из того конного патруля, что сцепился с офицерами. И которых мы слегка покрошили. Поэтому с утра на поиски возмутителей спокойствия был выделен целый полуэскадрон. В принципе, это ожидалось, но я рассчитывал, что жалобщиками выступят «запорожцы». Только о тех пока не было слышно. Получается, противник до сих пор не в курсе, что была потеряна целая рота. Потому что, если бы дошли «запорожцы», то полуэскадроном дело бы точно не ограничилось.

Ну да ладно. От озера до аэродрома километров десять. А в охране самолетов – один броневик и два взвода с первой роты. Так что если на них вдруг случайно выйдут, то ребята отобьются. Тем более им там совсем недолго оставаться, так как я, узнав время отправления эшелонов, начал писать приказ для летунов.

А в нем было сказано, чтобы уже к одиннадцати утра они поднялись в воздух и барражировали вдоль железки, в поиске ожидаемых поездов. Думаю, долго искать не придется. И того, что летчики могут накрыть какой-то гражданский состав, я не опасался. Во-первых, сейчас «небратья» на этом участке отжали себе все паровозы, а во-вторых, разница между пассажирскими вагонами и теплушками с платформами, набитыми военным имуществом, видна очень хорошо, так что спутать их невозможно.

После штурмовки самолеты должны вернуться для дозаправки. Мы к этому времени тоже прибудем к аэродрому. Ну а там, по итогам, поймем, что дальше делать.

Ну что сказать? Ободрав (вернее обобрав) поезд до нитки, батальон собрался к месту вчерашней ночевки. Правда, при выезде от насыпи грузовик технарей чуть не застрял. Ну еще бы. По-моему, от битого броневика домовитый зампотех оставил лишь треснутый корпус и гнутую раму. А, нет – еще в кустах валяется лопнувший от удара, разобранный моторный блок. Остальное он скрутил и даже спилил что-то не скручиваемое. Сам же Збруев, восседая на своих железяках, выглядел даже более счастливым, чем обретший новую бронеединицу Михайловский. У того тоже некоторая заминка произошла, так как ввиду отсутствия опытных водителей Виктору пришлось лично усесться за руль «Путиловца». Вот тоже незадача… С одной стороны, трофейный броник это просто шикарно, но вот с другой – у нас образовался дефицит водил. То есть для грузовиков пара безлошадных имеется, но на броневик простого шофера сразу не посадишь. Там свои нюансы… Хорошо еще хоть пулеметчики в загашнике присутствуют, а то было бы совсем обидно.